Частная школа (СИ) - Шолохова Елена

— Честно сказать, я уже в этом не очень уверен…

— А я даже не сомневаюсь, что это Дина, — упрямо повторила Катя. — Это в её духе.

Эрик пожал плечами, обвёл взглядом разложенные на кровати вещи. И тут вспомнил:

— Слушай, мы же договаривались, что тот блокнот, ну дневник Алисы, побудет пока у меня.

Катя от волнения переключилась не сразу, затем, сообразив, кивнула.

— Да, сейчас, — пробормотала без особого энтузиазма, но сразу полезла его искать — нагнувшись, запустила руку под матрас. Пошарила там, но, видимо, ничего не нащупала.

Тогда Катя подняла матрас полностью, но под ним ничего не оказалось. Она опустилась на колени, заглянула под кровать. Там тоже было пусто.

— Ничего не понимаю, — озадаченно нахмурилась она. — Я оставляла блокнот под матрасом. Совершенно точно!

— Ты же говорила, что там в самом матрасе есть потайной карман?

— Ну да, есть. Но девчонки были в комнате, я при них не хотела. Поэтому я украдкой сунула просто под матрас, вот сюда, пока они не смотрели. Думала, потом уберу в тайничок. Ну и забыла, конечно… прости… Но куда он мог деться?

Эрик молчал, не зная, что и думать.

35

Всё-таки сплетни — большое зло. Дина еле сдерживала раздражение — очень быстро про её стычку с Маринеску узнали все. И теперь обсуждали с упоением, смакуя подробности. А к вечеру история обросла новыми поразительными деталями.

— Меня девчонки из десятого класса спросили только что, правда ли, что Маринеску тебя избил, — передала ей Лиза за ужином. — Прикинь, им кто-то сказал, что он тебя всяко там… и руками, и ногами, и чуть ли не за волосы возил по полу…

— Надеюсь, ты послала их куда подальше, — бесстрастно ответила Дина, хотя в душе́ ужасно расстроилась. Кому приятно, когда о твоём позоре все вокруг шепчутся? И не просто шепчутся, а ещё и сочиняют в довесок унизительную чушь.

Ей, конечно, в глаза сочувствовали и, может быть, даже искренне. И Маринеску называли конченным психом, уродом, больным на всю голову, но вся эта шумиха неимоверно её бесила. Хоть вообще в столовую не ходи.

А когда чуть позже и сам Маринеску заявился на ужин вместе с Катей, стало совсем невмоготу.

Напряжение, которое и без того зудело под кожей, обострилось в сто крат сильнее.

Проходя мимо, он полоснул по ней взглядом, как ножом, но она не подала и виду. Никто бы не догадался, глядя на неё, что внутри она переживала маленькую катастрофу. А глядели на неё и на него почти все. Наблюдали за ними пристально, с нескрываемым любопытством и даже азартом, словно ожидали продолжения шоу. А то и ставки делали, кто кого.

— Что, интересно, Чума ему сделала за шкаф? — хмыкнул Дима.

— Надеюсь, вообще отчислит. Ой, а в чём это Казанцева припёрлась? — встрепенулась Лиза. — Неужто достала из помойки своё барахло? Неееет, это же… Откуда у неё толстовка Гант? Дин, у тебя такая же вроде была…

Лиза перевела ошарашенный взгляд на Дину. Та пожала плечами:

— Была.

Лиза непонимающе хлопала глазами. А вот Полина догадалась и сникла, предчувствуя неминуемую ссору. Полина видела днём, как Дина складывала в пакет эту дурацкую толстовку и ещё кое-какие вещи. Тогда с расспросами не лезла, но сейчас всё поняла.

— Нет, вы скажите, откуда у этой нищей крысы Гант? — не унималась Лиза. — Поль, посмотри?

Полина, бросив на Дину быстрый взгляд, опустила глаза.

— Полька, ты чего такая? Стой… это ты, что ли, ей подкинула? — Лиза прищурилась.

— Ой, да успокойся ты уже, — не вытерпела Дина. — Это я. Я ей через Приходько передала немного своих шмоток.

Несколько секунд Лиза и слова вымолвить не могла, просто сидела и смотрела на Дину ошарашенно. Потом выдавила:

— Зачем? Ты её… Она же… — от удивления у Лизы не выходило даже высказаться внятно.

— Лучше ты скажи, зачем вы её вещи выбросили? Чтобы Чума спохватилась, почему Казанцева не появляется на уроках и вообще не выходит из комнаты? Тебе мало, что мы как идиоты бегаем кругами каждый день? Тебе охота, чтобы нас вышвырнули отсюда за несколько месяцев до выпуска?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так-то Дина права, — поддержал её верный Никита. — Вы, конечно, отожгли, но могло потом всем прилететь.

— Но всё равно… отдавать свои вещи этой… — Лиза посмотрела на Катю, которая сидела с Маринеску чуть поодаль, и брезгливо скривилась.

— Господи, у меня их уже складывать некуда, — фыркнула Дина. — Половину я надела максимум раз, а то и не разу.

Лиза больше спорить не стала. И Полина выдохнула и даже слегка повеселела — очередной ссоры удалось избежать. Однако затишье было временным.

* * *

На другой день Лиза влетела в раздевалку, где они как раз переодевались к пробежке.

— Нет, вы прикиньте, что мне сейчас Ренат сказал! — начала возмущаться с порога. — Знаете, что Маринеску Чума сделала? За все его выходки? Велела мыть полы в коридоре. Всего лишь до субботы! Как так-то? Мы, значит, целый месяц должны бегать за то, что отмечали Полинкин день рождения, а этот урод только четыре дня тряпочкой помашет и свободен! Меня сейчас реально порвёт от такой несправедливости!

— Честно говоря, я бы лучше полгода бегала, чем хоть один день мыла полы, — возразила Дина, завязывая шнурки на кроссовках.

Лиза продолжала кипятиться.

— Но она должна была его отчислить! За такое любого из нас отчислили бы.

— Вообще-то, да, нечестно, — согласилась Олеся.

Но поток их возмущений прервал физрук. Стукнув в дверь раздевалки, велел поторопиться. Он тоже отчего-то был не в духе и гонял их по стадиону как проклятых так, что у Лизы потом даже сил не осталось негодовать и возмущаться дальше.

А им, уставшим после пробежки, пришлось ещё и сделать крюк — вернуться в учебное крыло. Полина хватилась, что оставила сотовый в аудитории. Никита и Ренат увязались с ними.

В учебном корпусе было уже пусто, и аудитория, где проходил последний урок, оказалась закрыта.

— Завтра возьмёшь, — предложила Дина.

— Нет, мне очень надо, мне будут звонить… — хныкнула Полина.

— Жаль, что ты теперь не староста, — вздохнула Лиза.

— Можно у секретаря взять ключ, если она не ушла.

Все вместе они поднялись на третий этаж, вывернули в коридор и напоролись на Эрика и Катю. Маринеску орудовал шваброй, а Казанцева намывала щёткой стены.

Дина хотела быстро пройти мимо, словно и не видит никого. Не ожидала она сейчас его встретить и была не готова. В груди дрогнуло и противно затрепыхалось. Она прибавила шагу. Полина, Ренат и Никита тоже прошествовали мимо тех двоих молча.

Зато Лиза приостановилась и пропела радостно:

— Ух ты, какие люди. Наконец вы оба делаете то, что и должны. Прямо ваше жизненное предназначение.

— Свали отсюда, — огрызнулся Эрик.

— Хамло. Ты вон лучше старайся…

— Лиза, идём, — обернувшись, позвала её Дина, старательно глядя мимо Маринеску.

— Да иду я, иду, — Лиза достала из кармана какие-то бумажки, бросила на пол: — Ой, мусор пропустил. Говорю же, стараться надо лучше.

Довольная, она припустила было за всеми, но тут неожиданно Катя подала голос:

— Это ты бросила, я видела.

Смотрела она на них на всех сердито, исподлобья, правда, при этом почти мгновенно залилась краской.

Лиза тут же развернулась:

— Это кто тут вякнул? Убожество…

— А ну подняла за собой, — велел Маринеску с угрозой.

Но Катя и сама уже вошла в раж.

— Сами вы убогие! — чуть истерично воскликнула она, пунцовая, с дрожащими губами. — Только и можете что подлости творить. А сами ничего из себя не представляете. Подонки! С вами… с вами даже разговаривать противно.

Лиза прищурилась и, скрестив на груди руки, шагнула к ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ух ты, крыска показала зубки. Мы, значит, убогие? Подонки? Разговаривать с нами противно? А ты такая молодец? Благородная и гордая такая, да? А Динины обноски, — Лиза кивнула на джинсы и лонгслив, в которых была Катя, — гордиться не мешают, нет?