Бесцветный - Александр Андреевич Войкин

наверняка затаил зло, и, раз ему удалось так легко разобраться с неслабыми ребятами — с бригадными он тоже справится. Начнётся охота, и последствия могут быть куда хуже, чем от стычки с Падальщиками. Их хотя бы можно просчитать.

Я перевёл взгляд на Клариссу.

— Даже не думай, — она мигом поняла всё по глазам. — Вчера ты едва не умер! Никаких погонь.

— Там моя подруга, — возразил я. — К тому же, Ворон один не справится.

Парень фыркнул, но спорить не стал. Раз тот беглец дал ему силу зверя, он же наверняка может и отобрать. И останется Ворон наедине с магом совсем без оружия. С голым задом.

— Ты ещё слаб! — Кларисса повысила голос. — Мэрилин, ну хоть вы ему скажите.

Женщина мягко улыбнулась.

— Я не стану вмешиваться в ваш спор, но мои симпатии на стороне Кассиуса. Он быстро идёт на поправку, и завтра уже будет крепко стоять на ногах. Тот мальчишка — маг, и если он забрал вашу подругу, то ей точно нужна помощь.

Кларисса раздражённо буркнула что-то себе под нос, скрестила руки на груди. Перевела взгляд с меня на Ворона, и обратно.

— Я пойду с вами! — заявила, чуть погодя.

— Исключено, — покачал я головой. — Ты нужна здесь. Что, если пацан наделал ещё таких же тварей? Без обид, Ворон, но ты себя не видел. У нас Малёк и малышка Крея, а также Мэрилин. Им нужна защита. Клар, ты дождёшься кого-нибудь из наших ребят, расскажешь им всё, и отправишь по нашему следу.

— Почему мы не можем дождаться их вместе? — логично уточнила девчонка.

— Гюрза, — напомнил я. — Если раны серьёзные, времени мало. Девчонка долго не протянет. Да и мага лучше остановить. Почему-то я уверен, что он всё ещё там, в лесу. Выжидает. Сегодня мы с Вороном не сможем пойти по следу, но завтра на рассвете отправимся по его душу.

Она замолчала, буравя меня раздражённым взглядом. Затем резко поднялась и вышла из комнаты.

— У твоей подружки есть характер, — с лёгкой насмешкой заметил Ворон. Мэрилин мягко улыбнулась.

— Ничего, ей придётся смириться с этим решением, — ответил я. На душе заскребли кошки. Обижать Клариссу мне совсем не хотелось, но оставлять Гюрзу в лапах неизвестного мага — ещё хуже. К тому же, рыжая и Ворон теперь тоже работают на клан Хейн, так что, по сути, мы помогаем своим. Дело благородное.

После завтрака, стеная от боли, я получил от Мэрилин невыносимо горькую настойку, выпил, едва не выблевав содержимое желудка, и, по настоянию хозяйки дома, отправился на свежий воздух.

Преодолеть длинную дистанцию я был не в силах, но вот до сада доковылял без особых проблем. Остановился под деревом. Было тихо, спокойно и прохладно. В воздухе пахло грядущим дождём, да и сгустившиеся тучи намекали на грозу или ливень.

Я сел на скамейку, облегчённо вытянул ноги. Огляделся. Рядом, на клумбе, росли симпатичные цветы, за которыми явно тщательно ухаживали. С другой стороны возвышался кустарник, аккуратно остриженный, будто бы даже в виде фигуры, словно в саду какого-нибудь богача. Хороший у Пайка дом. И семья замечательная.

Я закрыл глаза, прислушался к себе. Плотный клубок энергии, вторым сердцем застывший с правой стороны груди, мерно бился, излучая силу. Я мысленно дотронулся до него, почувствовал приятное тепло, будто погрузил ладонь в воду. В моём сознании источник выглядел как иссиня-чёрный сгусток, и я зачерпнул из него немного этой темноты, направил по всему телу. Изнутри прокатилась лёгкая волна, сметая усталость и боль, я почувствовал, как стало проще дышать. Раны всё ещё саднили, но уже не так сильно.

И во мне по-прежнему осталась энергия — половина от прежнего запаса. Всякий раз после использования магии, источник пополнялся медленно, неохотно, по капле — поэтому я предпочитал решать вопросы кулаками или оружием. Но после того, как умер — что-то поменялось. Источник теперь обновлялся постоянно, черпая энергию извне, пусть и тонкой струйкой. При желании я мог бы оборвать этот поток, но позволял ему поддерживать ядро магии в хорошем состоянии. И заметил это только сейчас, когда безумный круговорот событий замер, пусть ненадолго.

Я открыл глаза, вытянул перед собой руку ладонью вверх. Легким усилием воли провёл энергию по каналу от источника к пальцам. Мысленно поставил якорь, задал рисунок плетения. И на ладони медленно начал формироваться чёрный клубок нитей, исходящий дымом. От него веяло скрытой опасностью, но для меня она была сродни дыханию — чем-то близким. Частью моей души.

Ещё одно изменение. Раньше мои нити были совсем невидимы, я мог чувствовать их, управлять ими, рисуя в своём воображении словно кистью — но не мог увидеть в реальности. А теперь прекрасно вижу перед собой эти чёрные жгуты энергии, наполненные мощью — и задаюсь вопросом. Как? Как, кломса мне за воротник, такое возможно?

Меня никто не учил магии. Дядюшка знал о моём даре, пытался давать советы, направлял, рассказывал какие-то основы, известные всем одарённым. Но он не был магом, и, соответственно, не мог учить меня. Поэтому дальше я двигался наощупь, пользуясь умом и фантазией. И все эти названия — вроде якорей, источника, каналов — я придумал для себя сам. Чтобы придать всему этому хоть какой-то смысл.

— Красиво, — прошептала Кларисса. Я вздрогнул, сжал клубок в руке. Нити стремительно втянулись под кожу, оставив после себя лишь облачко чёрного дыма, пыхнувшее в стороны.

Девушка подошла, села рядом. Каким-то чувством я воспринимал её смятение. Кларисса не знала, как начать разговор.

Ещё одно изменение?

— Я не уйду насовсем, — сказал я. — Только хочу убедиться, что с Гюрзой всё в порядке. И, если повезёт, наказать того, кто изменил Ворона.

— Этого я и боюсь, — она повернула ко мне обеспокоенное лицо. — Ты сильный, да. Сильнее меня. Сильнее Рамира или, может быть, Пайка. У тебя есть магия, она всё меняет, даёт шанс пережить любую драку. Но ты не всемогущий. Тебя тоже могут убить…

— Один раз я уже умер, — напомнил я. — И всё ещё здесь. Может, богам не нужна моя душа?

Она нахмурилась в ответ на шутку, поджала губы. И, словно бросаясь в омут с головой, сказала:

— Ты