Контакт первой степени тяжести - Андрей Горюнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваши документы попрошу!
– Простите…Только быстро. – Белов сунул милиционеру паспорт. – Я ведь опаздываю уж почти.
– Не опоздаете, – милиционер раскрыл без спешки паспорт. – Белов, так… Николай Сергеевич?
– Так точно! Я и есть.
– А вы, случайно, не художник?
– Я? Художник, да! – обрадовался Белов: во-первых, знает рядовой милиционер – так, значит, знаменит, а во-вторых, сейчас отпустит без дальнейшей волокиты, с улыбкой, под козырек и – свободен!
– Ху-дож-ник… – то ли с сомнением, то ли с иронией протянул мент.
– Пожалуйста! – Белов предъявил милиционеру членскую ксиву Союза художников.
– Все правильно, – кивнул милиционер. – Пожалуйте сюда!
– Куда?!
– Сюда! Тут все вам объяснят.
Белов слегка метнулся, порываясь на пробежку, но…
Милиционер ел его двуединым глазом – не мигающим, желтым с вертикальной прорезью зрачка. Глаза змеи, и взгляд змеиный.
В дверях же, выводящих на перрон, маячили пятнистые зеленые фигуры с черными дубинами.
Идти на рывок было глупостью.
Да и с чего, собственно?
Сейчас разберутся – побыстрей бы – и бегом. Еще пятнадцать минут до отправления.
Его вывели на воздух и повели, к счастью, как раз в сторону нужного поезда, ко второму пути.
К дежурному отделению милиции Ярославского вокзала.
* * *В дежурке к нему тут же подошел кто-то в штатском, шляпе, опущенной на лицо, протянул руку:
– Билет ваш, пожалуйста!
– Вот билет! – Белов достал и предъявил билет. – Издевательство просто какое-то! Пожалуйста, все, что желаете – документы, паспорт, билет! Я еду в Вологду, а не в Монако! Чего вам надо, понять не могу!
– Ваш билет нужен нам, – ответил Калачев, поднимая лицо и сдвигая слегка назад шляпу. – И не просто билет, а вот при понятых, при свидетелях, – повернувшись, Калачев указал на стоящих тут же приглашенных, видимо, с перрона свидетелей.
– Вы… вы… – начал узнавать Белов. – Мы с вами где-то виделись.
– Ха-ха, – промолвил сухо Иван Петрович. – Вы, думаю, не портретист… а?
– Я пейзажист. Немного скульптор, график…
– Вот то-то и оно! Мы сегодня с вами виделись. Утром. В прокуратуре.
– Точно! Вы Калачев Иван Петрович из угрозыска!
– Ну! Именно! – С улыбкой кивнул Иван Петрович и, обращаясь к милиционеру, приказал: – Свидетелей оформишь – все, как полагается. А вы, – он посмотрел на двух пятнистых с дубинами: – Художника ко мне в машину. – Он снова глянул на Белова: – Просто анекдот!
* * *Его повели в сторону универмага «Московский», к стоянке.
Возле памятника Ленину, несмотря на все перемены в стране, по-прежнему торчавшего посередине небольшого газончика, весело гужевался табор.
В середине людского круга лихо отплясывала та самая цыганка, что напророчила Белову сорок минут назад казенный дом вместо дальней дороги, личного счастья и большого успеха под ноги.
Трясясь как заводная, звеня серьгами, бусами, монистами, браслетами и даже золотыми коронками во рту, цыганка еще успевала к тому же и петь, развевая свои многочисленные юбки по всей площади, сметая напрочь с рож остолбенелых москвичей и гостей столицы выражение последней надежды на улучшение экономической ситуации в стране. Рядом с ней, в качестве партнера, неуклюже топтался на месте лох – громадный, как металлургический комбинат, и пьяный, как таксист на поминках у напарника.
Пыль стояла вокруг них столбом, маскируя наподобие дымовой завесы серебристый силуэт дедушки Ленина, тускло поблескивающий на фоне звездного неба.
«Боже, вот картина! – мелькнуло вдруг в голове у Белова. – Какой страшноватый металлизированный блеск на Ленине! Он так и просит бортовой номер. Бортовой – на пиджак, башенный – на лоб. Внизу – цыгане, пьяные, народ… Почище Комара и Маломеда. Те не застали демократию. Когда все кончится, попробовать бы это написать…»
– Смотри! – сказал один зеленый с дубиной, сопровождавший Белова, своему коллеге. – Цыгане пляшут!
– Да, вижу, – ответил тот.
– А знаешь – почему?
– Весело им.
– Нет. Толпу собирают, зевак, привлекают внимание… А в это время другие работают. Одни карманы чистят, другие – углы крутят.
– Углы?
– Ну. Чемоданы воруют. Вон, вон – смотри: видишь, тот, в кепке? Правой рукой лицо чешет, а левой бабе в сумку полез – примечаешь?
– Да вижу я, вижу!
Оба сопровождавших Белова охранника остановились как вкопанные, следя за интересной, развивающейся на их глазах ситуацией и совершенно забыв про Белова.
– Взял, взял! Во, ловкач-то! Мастер! Бумажник добыл, ты заметил?
– А то! Да и толстый какой!
– Ну – с деньгами – прикинь!
– Дальше пошел. Глянь, наплечную сумку у мужика подрезал.
Белов осторожно дал малый задний, пытаясь замешаться в толпе.
– Тянет, тянет…
– Годится, вытянул!
– Ну, это ерунда. В ней денег нет. Это такая штука специальная, для визитных карточек…
– Ну, тоже дело. Адреса. Да и саму ее задвинуть можно: кожаная, дорогая…
Белов уже отдалился от охранников метров на десять-пятнадцать. Теперь отвернуться, пять шагов вправо – и ищи его свищи!
Внезапно справа раздалось глухое рычание…
Ох, ты!
Та же собака, что спасла его от цыганки!
– Вы бы вернулись к своим сопровождающим… – сухо заметил владелец собаки, немного прибирая поводок.
– А… – Белов даже растерялся. – Вы… Вам… Вы что, работаете здесь? – задал он глупейший вопрос.
– Нет, отдыхаю, – совершенно серьезно ответил седой. – Работать я начну, когда стрелять прикажут.
– Понятно, – кивнул Белов. – Все предельно ясно.
– Вон он где! – спохватились зеленые с дубинами, внезапно обнаружив Белова далеко сзади. – Чуть не потерялись!
– Да, засмотрелись.
– Ну, пошли!
По дороге к машине они уже больше не щелкали варежками по сторонам, а только сосредоточенно обсуждали друг с другом тонкости ловкой работы различных признанных мастеров карманной тяги.
«Ну, точно болельщики после интересного матча», – подумал Белов, садясь в машину.
* * *– На каком основании вы меня задержали и привезли сюда? – Белов молчал всю дорогу для того, видно, чтобы накопить сил к решительному бою здесь, в прокуратуре.
– Имеем право, – пояснил Власов спокойно. – Держать вас тридцать суток – просто по подозрению. Да что там говорить: у вас же мера пресечения. Подписочку давали о невыезде?
– Допустим, что давал.
– Так что ж тогда? Подписочку нам дали, а сами через десяточек часов – попыточку предприняли. От следствия сокрыться. В Вологде.
– Нет. Я ехал в Инту. Через Вологду. На тот разъезд – 1952-й километр. Искать Бориса.
– Так надо было с нами согласовать этот шаг? Мы, если вы еще не забыли, тоже его ищем.
– Вы ищете не там. Да и не так.
– Ага, вы все еще продолжаете ту самую линию? От сцепщика идущую? Понятно.
– Простите, перебью, – вмешался Калачев. – Вот тут показания обеих проводниц. Белова и Тренихина они, ни секунды не сомневаясь, опознали. Причем опознали уверенно, без малейших колебаний. А вот что кто-то посторонний заходил в купе к ним, обе отрицают. Категорически. Не то чтоб «не видали», а «нет, никто не заходил». Кроме начальника поезда и бригадира в одном лице: этот обходил состав с плановой проверкой. То есть никакой речи о выпивке в компании с пассажирами. – Калачев извлек бумагу у себя из папки: – Их показания, координаты, подписи.
– Так, значит, сцепщик – миф? – поинтересовался Власов у Белова.
– Нет! Проводницы врут!
– А что за смысл им врать?
– Они же сцепщику две бутылки водки продали за сорок долларов! Вот и молчат поэтому, небось!
– Ага. Слышали, Иван Петрович? – с издевкой, адресованной Белову, заметил Власов Калачеву. – Ваша недоработочка, выходит?
– И никакой начальник или бригадир, кстати, не заходил! – ввернул Белов. – Никто не заходил, кроме сцепщика.
– И это тоже намотай на ус, Иван Петрович! – насмешливо добавил Власов.
– Да. Я учту, – вполне серьезно, без иронии, отметил Калачев. – Несложно отработать эту версию, Владислав Львович. Проверим все!
– Нет-нет, Иван Петрович! «Все» не надо проверять. Они ведь часто именно к этому и стремятся. Проверить можно все, но время, нужное для вот такой проверки – это вечность. А вас адвокат Белова за это время затрахает вусмерть.
– Да. Адвоката, чувствую, пора мне привлекать вовсю, – кивнул Белов.
– Пока-то не с чего, – пожал плечами Власов. – Когда предъявим официально обвинение вам – вот тогда, пожалуйста, будьте любезны!
– Сейчас вас задержали лишь для выяснений обстоятельств, при попытке к бегству, так сказать, – добавил Калачев.
– Хотите, – можем проще! – Власов подсел к столу. – Вы хряпнули там кулаком у кассы? Вас сержант дежурный сразу заприметил и даже вот Иван Петровичу об этом доложил. Что это – кулаком стучать? Конечно, хулиганка! Оформим вам сейчас пятнадцать суток. Это лучше? Как вам-то самому? У нас тут как в китайском ресторане – широкий выбор.
