Запретный отсров - Роман Лагутин

Рой не припоминал, что бы когда-нибудь слышал подобный звук так близко, находясь в чреве природы.

— В чем дело, Моррисон? — поинтересовался Владимир. — Почему мы остановились?

— Он собирался шагнуть к Рою, но тот, сделав знак рукой, остановил его.

— Не двигайтесь! Стойте, где стоите. — Только теперь Рой пожалел о том, что русский избавился от своего рюкзака, набитого алмазами, ведь к рюкзаку Владимира крепилось бритвенно-острое мачете. Сейчас бы оно им здорово пригодилось.

Моррисон посмотрел в красивые, чуть-чуть встревоженные, глаза Элизабет.

— У вас что, какой-то особый язык? Давайте же. надо идти! — заявил Владимир и обогнул Оливера. Сделав несколько шагов, он закричал, скорее всего, от боли, чем от удивления, и присев на левое колено, схватился за правую ногу.

— Черт подери! — воскликнул Оливер. — Его укусила змея. — Мужчина сломал рогатую ветвь, растущую поблизости, и, потихоньку просунув двуглавый кончик палки между кронами папоротника, прижал голову змеи к земле.

— Выбрось ее куда-нибудь подальше, — морщась от боли, пропыхтел Владимир. — Пока она еще кого-нибудь не ужалила.

Оливер раздвинул пышные верхушки высокого папоротника и сказал Владимиру:

— Сначала нужно внимательно посмотреть, какая змея тебя укусила, и только потом выбрасывать.

— Ты говоришь, прям как опытный серпентолог, — усмехнулся Владимир и попытался встать, переведя вес на не раненую ногу. Этого сделать ему не удалось. Вымотанный долгими скитаниями организм быстро поддался яду змеи из семейства аспидовых.

— Да он же нам все уши прожужжал, когда мы плыли сюда на его яхте. Мол, говорит надо быть подготовленными, — шуточно проговорила Элизабет.

Сперва Моррисон подумал, что она просто издевается над Владимиром, находящимся в смертельной опасности, затем подумал: возможно, просто шутит, пытаясь отвлечь русского от гнетущей мысли о скорой смерти, но потом понял, что она знает то, о чем ему покамест не было известно.

Владимир чувствовал пульсирующую боль в месте недавнего укуса. На мгновение он испытал всепоглощающую ненависть ко всем ядовитым существам на земле. Если бы у него сейчас в руке было мачете, он бы обязательно отрубил бы зеленой змеюке голову. Он вспомнил про пистолет в кармане куртки, но почему-то в данной ситуации тоже не решился им воспользоваться.

— Красавица — посланница смерти, — сказал Оливер, осматривая зеленое пресмыкающееся. Он держал змею за заднюю часть головы.

Зеленый аспид, кроме как мотать в разные стороны своим острым кончиком мягкого хвоста, больше ничего не мог поделать. Змеюка, нервничая, попыталась шикнуть, но и этого ей толком сделать не удалось.

— Похоже, она злится, — заглядывая пресмыкающейся твари в глаза, рапортовал Оливер. — Пора бы ее отпустить.

Когда он отбросил змею назад, та быстро скрылась из вида в ближайших кустах. Ей точно не понравилось поведение людей, унизившее ее достоинство, и она вряд ли захочет с ними вновь встретиться.

Оливер, сняв с плеч рюкзак, принялся в нем что-то искать.

— А что это была за змея? — поинтересовался Моррисон.

Мужчина, отыскав в своей сумке кассету прозрачных пробирок с мутной жидкостью, принялся изучать надписи. Определившись с целью, Оливер открыл пластиковую крышку герметичной охлаждающей упаковки и вынул необходимую дозу противоядия.

Набирая мутную жидкость в шприц, он, наконец, ответил Моррисону:

— Это была «узкоголовая мамба» очень красивая изумрудно-зеленая змея из семейства аспидовых змей. Очень ядовитая. — Всосав в шприц все содержимое прочно закупоренной пробирки, Оливер принялся делать Владимиру спасительную инъекцию.

Русский неприятно поморщился, когда острая игла вошла ему под кожу.

— Скажите честно, доктор, мне конец? — улыбнувшись, шутливо спросил он у Оливера.

— Ничего страшного, больной, — подыграл тот. — Жить будете. Обычно эта змея встречается в дождевых лесах Южной Африки, на восточной ее части. Я подумал, что и здесь она может быть, именно поэтому и взял сыворотку против ее яда. Летальный исход, в среднем может наступить уже через сорок минут после ее укуса. Опять же странно, что она тут водится. На этом острове климат, скорее как на Мадагаскаре, чем на востоке Южной Африки.

Рой полюбопытствовал:

— А на Мадагаскаре — значит, они не водятся?

Оливер надел колпачок на иглу и убрал использованный шприц обратно в рюкзак. Судя по всему, он не хотел оставлять в этом девственном лесу признаки человеческого пребывания. Хотя мог просто выбросить шприц в кусты, а потом какой-нибудь мелкий грызун или змея поранились бы. Оливеру было не все равно на счет всего этого.

— На Мадагаскаре вообще нет ядовитых змей, — закидывая рюкзак на плечи, прокряхтел Оливер.

— Доктор, мне как-то не хорошо, — вновь попытался пошутить Владимир. Сейчас он разлегся на зеленой подстилке тропического леса и ждал, когда сыворотка подействует. — У меня болит голова, тошнит немного и в глазах двоится, а еще мне тяжело дышать и очень хочется спать.

— На лицо все признаки отравления токсичной слюной от ядовитой змеи. — Скоро противоядие уничтожит вредоносный белок, и ты сможешь идти.

Когда Оливер закончил произносить воодушевляющие слова, Владимир тяжело вздохнул, а потом его глаза закрылись, он потерял сознание. Голова русского расслабленно повисла с плеча над примятым папоротником.

Глава 14

Месть — опасная штуку. Она может навредить не только человеку, которому мстят, но и самому мстителю. Второй, в свою очередь, получает гораздо больше неприятностей, чем первый.

Эта зараза свойственна как людям, так и животным: подобное уже никак не назовешь инстинктом. Верно?..

Владимир, приподняв отяжелевшие веки, с трудом открыл глаза, раздумывая о том, что может так сильно одновременно сотрясать его тело и опьяненное сознание, которое постепенно начинало к нему возвращаться. Через секунду он понял, что бесполезно учащенно моргать глазами, пытаясь прояснить зрение. Оно было в порядке. Это джунгли погрузились в ночную темноту, а фонарик на его каске уже давно был выключен. Это было первое, что он сделал, когда вышел из пещеры. Подпрыгнув на плече Оливера, он ощутил неприятную давящую боль в области солнечного сплетения.

— Стой. остановись, — судорожно прохрипел Владимир сползая с широкого плеча самонареченного серпентолога. — Похоже, я очень долго был без сознания. Где мы сейчас находимся?

Все дружно остановились.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил русского Оливер.

— Спасибо за помощь, друг. Теперь мне гораздо лучше. Неужели ты столько времени нес мою тяжеленную задницу?

Оливер удивленно хмыкнул. Вопрос Владимира показался ему забавным.

— Я не один это делал. Мы менялись с Моррисоном.

— Спасибо большое, ребята. Так, где же мы сейчас?

— Недалеко от перевалочной базы, — ответил Рой. — Ты сможешь сам дальше идти?

Владимир кивнул.

— Кажется, силы вновь вернулись ко мне.

— Может, теперь ты нас всех по очереди понесешь?! — пошутила Элизабет.

— Я бы с радостью, — признался Владимир. — Но боюсь, что на это, сейчас, сил у меня точно не хватит.

— Давайте поспешим, — поторопил всех Моррисон. — паук точно нас уже давно преследует и, сдается мне, передвигается он куда быстрее, чем мы. Дневной форы нам может оказаться недостаточно, чтобы сейчас успеть отчалить от берега.

Сподвижники двинулись дальше. Вскоре они вышли из зарослей на щебневую дорожку, изрядно поросшую пучками травы, корни которой, скорее всего, были завезены на остров вместе с камнями. Когда-нибудь эта живучая флора, вытеснив повсеместно произрастающий папоротник, и тут неплохо обоснуется. И опять же виновником нецеленаправленного изменения экосистемы окажется сам человек.

— Ну да, — заговорил Владимир, когда они все пересекали темное черное пространство — территорию перевалочной базы. — Свяжись мы с пауком здесь и сейчас, ничто не заставило бы его передумать расправиться с нами самым жестоким образом.

— Полностью согласен с тобой, Владимир, — прошептал Оливер. — К твоим словам, и добавить больше нечего.

— Если мы приняли важное решение приплыть сюда, то должны были быть готовы к любым неожиданностям, а мы не были готовы. И справиться с этой, преследующей нас проблемой, мы тоже не сможем, хоть и обязаны. — Рой пошаркал подошвой об старый асфальт, а потом, поймав себя на мысли, что этого не стоит делать, стал выше поднимать ноги.

Все то время, пока они бороздили океаны и искали выход из вулканической пещеры, Моррисона не покидала одна свербящая мысль, а сейчас она его уже начинала постепенно раздражать: «Владимир что-то скрывает. Неужели он знал о пауках и о той опасности, которую они представляют?» Думая об этом, Рой и не догадывался, что русский неспроста стал в последнее время таким раздражительным. Он испытывал угрызение совести и был готов в любой момент излить душу. Не хватало только маленького катализатора.