Инкуб. Строптивая добыча - Анна Вьюга

Не помогли даже новые очки, которые я купила немедленно по приезду в столицу. Была здесь раза три – мистер Льюис возил всю семью в гости к своей кузине, которая неплохо устроилась, выйдя замуж за крупного банкира. Поэтому в многолюдном, грязном и суетливом Мейнтауне я не растерялась.

Купила газету, тщательно изучила колонку объявлений о найме прислуги.

Обошла все адреса и услышала, что мои идеальные отметки об образовании ничего не стоят, поскольку свидетельство получено шесть лет назад. И что я делала все эти шесть лет, непонятно, поскольку не представлены положительные рекомендации от предыдущего работодателя. А в глазах так и читалось невысказанное – может, я шлюхой работала, а теперь вот вышла из возраста и решила остепениться на приличной работе.

У меня едва хватало нервов, чтобы смиренно отвечать «спасибо, что уделили мне минуту вашего драгоценного внимания». Проживание в столичной гостинице, даже самой захудалой, а также минимальное питание и обновление поистрепавшегося гардероба медленно, но верно пожирали мои сбережения. Работа нужна была срочно.

И в конце концов, меня осенило.

Почему бы не заглянуть к миссис Пибоди? Двоюродная сестрица моего бывшего работодателя уж должна бы меня помнить. Вдруг получится упросить её черкнуть пару строк рекомендательного письма?

Однако в особняке этой миссис меня ждало удивительное открытие.

Оказывается, не я одна решила, что в столице затеряться проще всего. Потому что первый же человек, кого я встретила, когда вслед за дворецким прошла в дом, была Лили, с весьма кислым видом ляпающая кисточкой по мольберту в убийственно-розовой гостиной своей тёти.

Впрочем, как только она меня увидала, кисточка тут же совершила живописный кульбит из рук, оставив на ковре картину куда более осмысленную, чем то, что выдавливала из себя Лили.

- Вы! – она вскочила и бросилась ко мне.

Я было испугалась, что душить или вцепиться мне в причёску… но всё оказалось куда прозаичнее.

- Рассказывайте, немедленно! Как там мой инкубчик? Сильно без меня страдал?! Надеюсь, ему никто на шею больше не вешался, как я уехала? Особенно эта нахалка Рози! Уж я её знаю, этой только попадись на зубок, что плохо лежит…

Ну вот, приплыли. Собственная воспитанница меня не считает за женщину и хоть мало-мальски потенциальную соперницу на звание лучшего походного блюда для инкуба.

А как-то даже и раздражает, честно говоря. Оказывается, мне тоже не чуждо уязвлённое женское самолюбие.

Я поморщилась, отстранила от себя пышущую праведным гневом девицу на безопасное расстояние и заверила её, что инкуб в её отсутствие чуть из окошка не выбросился – я еле успела снять с подоконника. И ни на каких Рози он, разумеется, даже не смотрел.

Что, между прочим, было чистой правдой – добавил про себя мой мстительный внутренний голос.

Лили чуток успокоилась и принялась ходить взад-вперёд, заламывая руки и изливая на меня душераздирающую историю, как её насильно вывели из тёплой спальни на мороз (хотя, право слово, не знаю, где уж там она нашла мороз) и под угрозой лишения наследства заставили сесть в карету.

Что ж, по крайней мере, теперь ясно, чем подкупили нашу без памяти влюблённую девицу.

После чего мне была изложена многосерийная драма о том, как она страдает в заточении здесь, у тётки, и как её никуда не пускают, даже в ближайшую лавку за лентами. А все столичные увеселения проходят мимо.

Я не упустила случая прочитать нотацию на тему того, что благовоспитанная юная леди не должна думать об увеселениях. За что получила яростный взгляд – и наконец-то чуть-чуть тишины. А то от всех этих страстных воплей и вопиющих страданий у меня уже голова разболелась.

Вот странно – при инкубе не болела ни разу… если так подумать, с момента, как он появился в моей жизни, я забыла о мигренях, которые терзают меня уже много лет.

И вот теперь снова…

Это досадное открытие стало как будто последней каплей. Мне вдруг стало совершенно всё равно, что там бубнит Лили, потому что на душе оказалось так муторно и паршиво… и бесполезно было продолжать скрывать от самой себя, по какой причине.

- Лили, скажите, ваш отец здесь? – равнодушно спросила я. Мне бы рекомендации, и куда-нибудь подальше отсюда.

- Здесь, конечно! – фыркнула нахалка. – Где же ещё! Сторожит меня почище цербера.

В этот момент в гостиную торжественно внесла свои обширные телеса, затейливо украшенные розовыми рюшами, сама хозяйка, миссис Пибоди. Она опиралась на руку своего дражайшего родича. Увидев меня, мистер Льюис, вопреки моим ожиданиям, даже не думал изображать на лице ничего похожего на раскаяния или хотя бы неловкость.

- О! Вот и она явилась! Как нельзя вовремя. Идите-ка со мной, дорогуша, вы даже не представляете, как удачно ваше появление именно сейчас.

У меня зародилось нехорошее предчувствие. Что ещё придумал этот работорговец недорощенный?

Ближайшей уединённой комнатой оказалась зимняя оранжерея. Там, среди мандариновых деревьев и пальм в кадушках, мистер Льюис с воодушевлением сообщил мне новости, которые в самом ближайшем будущем должны были «осчастливить» его ненаглядную дочурку.

Вот только я в этом сильно сомневалась.

Оказывается, предприимчивый мистер Льюис не стал тратить времени даром, и пока находился в столице, поднял все связи – свои и родственницы – и нашёл Лили мужа.

Потенциальный жених был обеспечен, имел неплохой дом и отличный выезд, а самое главное, титул баронета.

Я поняла, что сбывается золотая мечта Льюисов – породниться с титулованной особой. Сами-то они подобным достоинством не обладали.

Минусов было два. Первый, по мнению счастливого папаши, совершенно несущественный. Жениху было «всего-то» сорок семь лет, «самый сок» по разумению пятидесятилетнего мистера Льюиса. Он как раз подыскивал себе подходящую новую супругу после того, как отсидел приличествующий согласно этикету траур по старой.

Второй – уже куда серьёзней. Баронет попался до нельзя щепетильный в вопросах морали. Малейших вольностей в воспитании юных девиц не одобрял. В виду чего отбор вёл крайне придирчивый, и уже не одну юную нимфу отверг по причинам до того мелким, что мистер Льюис всерьёз тревожился за успех сего предприятия. Зная Лили, думаю, не напрасно тревожился.

- Ну а я-то здесь при чём? – задала резонный вопрос я. – Спешу вам сообщить, что вследствие вашего… гм-гм… в высшей степени низкого в отношении меня поступка, я явилась просить вас об отставке с должности гувернантки в вашей семье. Прошу снабдить меня рекомендациями, и…

Надо было видеть, как мистер Льюис поморщился. Будто от зубной боли.

- Какая ещё отставка?! Вы