Менталист. Трансформация (СИ) - Еслер Андрей

Обескураженно отложив лист бумаги, обвёл кабинет задумчивым взглядом. Ладно, разузнаем что тут и как, а потом и будем думать.

Ещё через пять или десять минут я нашёл несколько чеков на дне ящика. В них были указаны имена и фамилии родителей. Дмитрий Рудольфович Власов и Влада Валерьевна Власова, им примерно под сорок, отец чуть младше матери.

Пищи для размышлений было предостаточно, поэтому насытив своё любопытство вернулся к себе в комнату.

Не знаю по какой причине сегодня не надо в школу. Если брат с сестрой посещают её, значит не выходной. Скорее всего последствия травмы, а значит у меня есть небольшой запас времени перед столкновением с бьющей по голове реальностью.

В комнате нашёлся путь в интернет, ранее не замеченный ноутбук. Почти слившееся со столом устройство оказалось заблокировано. Пароль я естественно не помнил, поэтому вспышка воодушевления быстро погасла.

Послонявшись в четырёх стенах, решил пойти на рожон, а именно, взять штурмом единственного оставшегося родственника. Хорошо, что остальные уехали, сейчас я мог спокойно охотится за информацией.

Мама нашлась на кухне, она что-то готовила, по всей гостиной пахло корицей и ванилью.

Странно, но мне было совсем не трудно называть этих людей мамой и папой, братом и сестрой. В отличии от моей реальной матери.

— Привет, мама. — не зная что сказать начал я.

— Привет, сын.

Она обернулась на голос, увидев севшего за стол меня. Женщина смахнула прядь волос, но та никак не хотела возвращаться на положенное место. Смешно скорчив лицо и выпятив губу, она дунула на непослушные волосы.

Я улыбнулся, неосознанно, это действительно было забавно.

— Ты что-то хотел, милый?

— Да, я хотел узнать, когда закончится больничный.

Хоть пальцы за спиной скрещивай, настолько по краю сейчас идёт наш разговор.

— Ты хочешь вернуться в школу? — мама удивлённо наклонила голову, будто ждала, что я выкину ещё что-то, например скажу, что пришелец из другого мира.

— Да, хочу… — неуверенно ответил я, отслеживая реакцию.

— Это тебя Лео надоумил? — мама прищурилась, будто после такого приёма я бы стал говорить правду. — Мы почти подготовили документы на домашнее обучение.

Что же такого произошло с болезным Алексеем, что его не хотят отпускать в школу.

Моё молчание было интерпретировано по своему.

— Не слушай его, ему бы только драться и доказывать всем, что раньше было лучше. — мама вытерла руки полотенцем и закинув его на плечо, наклонилась к столу. — Порою мне кажется, что он родился старым-старым стариком, даже старше нашей бабули. Он постоянно брюзжит и дерётся, тебе не следует брать с него пример. Мы любим Лео, но не должны разделять радикальных политических взглядов.

— Хорошо. — согласился я. — Но я всё равно хочу вернутся в школу. Так когда закончится мой отпуск?

— А ты изменился. — после этих слов меня будто током ударило, мама внимательно посмотрела мне в глаза и после секундной паузы улыбнулась. — Я знаю, как нелегко тебе было принять это решение. Ты стал смелее котёнок, ничего не бойся и вырастешь настоящим львом.

В первый раз в моей осознанной жизни, меня обнимали мамины руки.

Сначала я не помнил этого ощущения, оно затёрлось в горе от потери. Но сейчас всё было иначе. Тёплые ладони пахнущие выпечкой трепали мои волосы, а я просто стоял и даже не смог обнять в ответ.

У меня появился новый страх, страх того момента, когда все узнают, что личности того паренька нет в теле и я занял его место.

И это у меня, циничного и взрослого парня, все таки мне было восемнадцать, когда история того времени подошла к концу.

Я видел смерть, приносил смерть, у меня были женщины и что немаловажно их любовь, богатства и статус.

Но все эти маркёры отключались, когда рука практически незнакомой мне женщины гладила меня.

— Ты вернёшься в школу, когда захочешь. Я не буду давить, но сейчас ты ещё слаб. — мягко отстранившись, мама заглянула мне в глаза.

— Хорошо. — только и смог сказать я. — А можно тебе помогать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С выпечкой? — удивилась она.

— Да, с выпечкой.

— Конечно. — растерянно ответила мама и порывшись в ящике достала фартук. — Приступим?

Не зная чем себя занять, я решил провести время с этой удивительно тёплой женщиной. Сейчас бы следовало найти какое-то решение моих проблем с энергетической составляющей, но увы, я не хотел этого делать.

Сознание будто бы закрывало какую-то детскую потребность. Оно говорило: “Какого беса парень? Ты должен быть счастливым, так почему не сейчас?”. А я на какое-то мгновение послушался, сочтя это решение мудрым.

Мы готовили тесто и начинку, крема и ягоды, тут была не только горячая продукция, но и холодная, вплоть до мороженного.

Во время приготовлений шёл разговор. Я многое смог узнать из коротких обмолвок, но в основном старался слушать и не задавать вопросы, чтобы не выдать себя.

Таким образом мне стало известно, что Лео уже два раза вызывали к директору и на семью наложили штраф в виде двухсот рублей. Да, финансовая система отошла от коинов и цифровой валюты, она стала снова материальной.

Меня только порадовал такой подход. Раньше, коины были обусловлены вовсе не тем, что так технологичнее, а тем, что так удобнее. Ценные металлы имели маленький вес на рынке, тогда то и была придумана цифровая валюта, которая будет регулировать весь товарооборот. В пределах страны, это было не сложно. Что же до других стран мира, наши отношения были в основном ресурсообменом, а не торговлей, поэтому там всё по договорённости.

Возвращение материальной валюты говорит о том, что экономика стала стабильнее, а это хорошо.

Лео, он же Леонид Дмитриевич Власов, придерживается иных взгдядов на политическую ситуацию. В чём заключается его взгляд на это, я не успел понять, но тут промелькнула такая теория, что это не здоровое влияние историй матриарха о прошлом людей.

Решив не заморачиваться, оставил расспросы, завтра матриарх приедет на обед, а значит я смогу увидеть её лично.

Влада будто боялась, что я неожиданно брошу свой фартук и уйду. Она говорила и говорила, скорее даже от нервного напряжения, а не из желания рассказать что-то.

Краем глаза женщина неотрывно наблюдала за моей реакцией и даже несколько раз прикусила губу. Мне казалось это забавным, я резал раскатанное тонким слоем тесто и улыбался наблюдая за ней. Наверное слишком пристально, иначе чем объяснить то, что она ещё больше терялась.

Информация проливалась сплошным потоком, я бы сказал водопадом, увлажняя пустыню моего невежества.

Дверь в новый мир я так и не открыл, хотя и следовало посмотреть в окно, либо выйти на улицу.

В небольшом окошке на кухне, где мы и находились не было никаких штор или жалюзи, только простая ситцевая занавеска, сейчас отодвинутая в сторону.

Вот в этот микроскопический кусочек я изредка поглядывал.

Видно не много, в основном высокий деревянный забор и обычный ничем не примечательный дворик. Почти всё пространство двора было занято какой-то старой машиной, она была ржавой и помятой в нескольких местах, наверное, дорога как память, иначе зачем родители хранят этот металлолом. За забором несколько крыш таких же домов как и у нас. Многоэтажных высоток я не видел, но это и не нужно.

Виктория, моя старшая сестра, училась в той же школе.

Мама сетовала на то, что ей не дают прохода ухажеры, а особенной какой-то Кирк. При упоминании парня Влада хмурилась и сжимала зубы, видимо очень неприятный тип, не иначе.

Отец работал бухгалтером и постоянно засиживался в кабинете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

При упоминании кабинета я вдруг почувствовал небольшой стыд.

Что со мной? Почему в разум вторгаются такие противоестественные желания и эмоции. Обнимашки с женщиной которую я практически не знаю, стыд за сломанный замок, желание быть частью семьи.

Это не просто недостаток внимание и отсутствие полноценной семьи в детстве. Вероятнее всего в теле есть какой-то процент памяти прошлого носителя. Эта частичка неосознанно защищается и старается сделать так, чтобы я питал тёплые чувства по отношению к его семье, чтобы не навредил.