Суд праведный - Александр Григорьевич Ярушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ж, давайте приступим к допросу обвиняемого, — подвел итог председатель суда и взглянул на Анисима поверх пенсне: — Слушаем вас. Расскажите, как вы убили Кунгурова.
Продолжая стоять, Белов, не поднимая головы, смотря куда-то себе под ноги, проговорил:
— Дочь мою он снасильничал… Ну, я и осерчал… Догнал его, Кунгурова, значит, и по голове;…
Председатель, пощипывая кончик носа, молчал. Замолчал и Анисим. Присяжные заседатели, подавшись вперед, ждали продолжения. Крестьяне, заполнявшие зал, замерли. Становой пристав, сидевший во втором ряду, сощурившись, разглядывал Белова. Поскольку молчание затянулось, председатель поинтересовался:
— Это всё?
Анисим неуверенно повел плечом, не понимая, чего от него еще хотят, посмотрел на судью:
— Вроде всё…
— И чем же вы Кунгурова? — вздохнув, уточнил председатель.
— Колом, — снова опустил голову Анисим.
— Где кол взяли?
— Из прясла выдернул.
— У своего дома?
— Ну…
Председатель сердито постучал сухим пальцем по столу:
— Отвечайте, как полагается.
— Да… У своего дома… — негромко повторил Белов.
— И в каком же месте вы настигли Кунгурова и нанесли ему удар этим колом?
— Около избы старосты Мануйлова.
— Кунгуров сразу упал?
— Вроде сразу…
— Понятно, — покивал председатель и, пошептавшись с коронными судьями, обратился к присяжным заседателям: — Господа, у вас есть вопросы к обвиняемому?
Присяжные переглянулись. Приподнялся фельдшер:
— Как же это ты, Белов? Взял и лишил жизни человека. Совесть не мучает?
Анисим резко вскинул голову, но вспомнил вдруг советы сокамерника Яшки Комарина, вновь потупился, почти прошептал:
— Мучает.
Фельдшер был удовлетворен ответом, а председатель, снова посмотрев на присяжных заседателей, спросил:
— Еще вопросы имеются? — и, поскольку присяжные заседатели молчали, обернулся к товарищу прокурора: — Пожалуйста…
Товарищ прокурора незамедлительно поинтересовался:
— Белов, вы обдумали свое намерение, прежде чем лишить жизни Кунгурова?
— Не знаю, — не поднимая головы, отозвался Анисим.
— Это не ответ, — покачал пальцем товарищ прокурора. — Хотели вы убить Кунгурова, когда бежали за ним?
— Хотел, — угрюмо кивнул Анисим.
Озиридов слегка поморщился, услышав ответ своего подзащитного, а товарищ прокурора удовлетворенно чмокнул губами и многозначительно посмотрел на присяжных заседателей, словно приглашая их разделить его чувства и оценить степень падения обвиняемого.
— У защиты имеются вопросы? — спросил председатель, поправляя пенсне.
Озиридов торопливо поднялся, пригладил бородку:
— Вопросов не имею.
— Позвольте мне, — раздался голос со скамьи присяжных. Инженер-путеец, смущенно покручивая пуговицу форменного мундира, казалось, сам удивлялся своей смелости.
Председатель усмехнулся:
— Ради бога….
— Скажите, обвиняемый, в каком именно месте упал ударенный вами Кунгуров?
Анисим помялся, потом нерешительно произнес:
— Не знаю…
— Позвольте, но это, по крайней мере, странно, — смущаясь, но все так же настойчиво проговорил инженер-путеец. — Как это вы не знаете? Где вы настигли Кунгурова? На задах дома, в проулке или на главной улице? Где? Говорите точно!
— Кажись, на задах…
— А кол где бросили?
— Не помню… — тихо сказал Анисим. — Ударил и побежал, где-то бросил…
— Вы убегали в сторону главной улицы?
— Нет, задами…
Инженер-путеец на секунду замер, но, вспомнив что-то еще, поинтересовался:
— Сколько времени вы гонялись за Кунгуровым?
— Не знаю, — дернул плечами Анисим. — Сперва к нему домой, потом к становому с Ёлкиным ходили, потом…
— И к становому с колом?! — удивленно прервал его путеец.
Анисим замер, но все-таки ответил:
— Нет… выбросил я кол.
Инженер-путеец развел руками:
— Позвольте, тогда я совсем ничего не понимаю. Как же кол снова у вас оказался?
— Не помню… Подобрал, видать… В расстроенных чувствах пребывал!..
Смущаясь все больше, инженер-путеец спросил в упор:
— Белов, может, вы, действительно, не убивали Кунгурова? Очень уж неуверенно звучат ваши ответы.
Крестьяне в зале осуждающе зашумели. Товарищ прокурора потеребил бакенбарды и неодобрительно кашлянул. Председатель суда, восстанавливая тишину; окинул зал суровым взглядом.
— Обвиняемый, может, вы себя оговариваете? — не без язвительности осведомился он, глядя на Белова.
Анисим еще ниже опустил голову:
— Не знаю…
Озиридов повернулся к нему и, не скрывая досады, покачал головой.
— Так убивали или нет? — скрипучим голосом повторил председатель.
Словно отмахиваясь от назойливой мухи, Анисим ответил коротко:
— Убивал.
Председатель кивнул, снял пенсне и подслеповато всмотрелся в раскрасневшегося инженера-путейца:
— Вы удовлетворены?
Тот развел руками и опустился на место.
После этого один за другим были допрошены мало что знавшие об убийстве Кунгурова свидетели: Татьяна и Пётр Беловы, работник Кунгурова Митька Штукин, вдова Кунгурова, староста Мануйлов, наконец, перед судьями появился Ёлкин. Стянув треух еще у порога, он бочком, будто стесняясь своей долговязой нескладной фигуры, просеменил на середину и, сложив руки на животе, застыл там с глуповатой улыбкой. Чувствуя на себе тяжелый взгляд Анисима, он всеми силами старался даже не коситься на него и от этого все усерднее пучил глаза на председателя суда. Терентий так старательно смотрел на него, что не услышал вопроса, а, окликнутый, испуганно заморгал:
— Чё?
Председатель раздраженно вздохнул:
— Я спрашиваю, видели ли вы, как Белов нанес удар Кунгурову?
Не выдержав, Терентий исподтишка глянул на Белова и, испугавшись, тряхнул длинной головой:
— Ага.
— Что «ага»? — переспросил председатель. — Видели или нет?
— Энто… Видел, значица.
— Вот и рассказывайте по порядку, — председатель суда откинулся на спинку кресла.
— Дык… Я энто… уже сказывал… Вот их благородию… — Терентий повернулся к Збитневу. — Опять же… Их благородию следователю из Томска… Они энто… все как есть на бумагу писали… — Терентий беспрестанно крутил длинной головой, будто хотел убедить всех присутствующих в том, что он не врет и ни в коей мере не увиливает от ответа. — Дык, значица, бегу я за Анисимом… Ён Василия Христофорыча увидел и припустил за ими… тут я, как назло, возьми и подсклизнись, а Анисим, значица, вперед убег… Пока-а-а я встал… Токмо в проулок выскочил, а Анисим хвать Василия Христофорыча по голове. Я даже вскрикнуть не успел. Они, как подкошенные, и повалились на землю, в сугроб то бишь…
Председатель суда обхватил пальцами впалые щеки и досадливо уточнил:
— Кто они?
Ёлкин непонимающе посмотрел на него, моргнул:
— Василий Христофорыч, стало быть….
— Что было дальше? — так же досадливо поинтересовался председатель.
— Дык спужался я, — дернул узкими плечами Терентий. — Убег… Энтак, думаю, и до меня черед дойдет. В горячке же человек был, дочерь его родную ссильничали как-никак. Вот ен и зашелся, сами же понимаете, господа хорошие.
— Понимаем, — сухо оборвал его председатель.
Споткнувшись на полуслове, Ёлкин замер, всем своим видом демонстрируя послушание и добропорядочность. Заметив, что один из присяжных заседателей, владелец «Склада вина и спирта», заерзал на скамье, председатель повернулся к нему:
— Вы хотели что-то спросить?
Тот кивнул и с хитрецой уставился на Ёлкина:
— И чем же Белов этого Кунгурова «хвать»?
— Дык колом, —
