Шерлок Холмс и доктор Джекил - Лорен Эстелман

— Продолжайте же, мисс Флэнаган, — нетерпеливо сказал Холмс.

— На чём я остановилась?

— Джекил сделал вам известного рода предложение, и вы его приняли.

— Ах да, конечно. Вы должны понимать, что в пивной он появился отнюдь не в первый раз и всюду только и разговоров было что о богатстве его семьи. Да ещё Генри был вдобавок очень красив и отличался безукоризненными манерами, даже в таком неустойчивом состоянии. У нас тут развернулось нечто вроде соревнования, чтобы подцепить его. Словами не передать, как мне польстило, что Генри выбрал именно меня из всех находившихся в пивной девушек. По обыкновению, я получила деньги вперёд — в те дни это составляло пять шиллингов, — и он прошёл со мной через улицу в этот дом. — Она умолкла.

— А потом? — поторопил её сыщик.

Она снова пожала плечами:

— Ничего. Когда он оказался в моей комнате, то сразу же уснул.

Воцарилась тишина, пока мы с Холмсом осмысляли это невероятное разоблачение. Ну надо же! А ведь по иронии судьбы ситуация эта обернулась грязным скандалом. Мы так и покатились со смеху.

— Сейчас-то вам смешно, но, уверяю вас, тогда мне было совсем не до смеха, — сказала мисс Флэнаган с некоторым раздражением. — Я была молода, неопытна и до смерти боялась миссис Макгрегор. Не желая подвергнуться её насмешкам, я скрыла правду и всю ночь просидела в кресле, потому что этот храпящий хлыщ занял всю мою кровать. На следующее утро, пока все ещё спали, мне удалось поднять Генри — он всё ещё с трудом держался на ногах. Затем я помогла ему спуститься и сесть в кэб. Я уж было решила, что на этом всё и закончится, но кучер, мерзкий тип, заявил, что и пальцем не пошевелит, чтобы довести юношу до его комнат, если только я сама не буду сопровождать его. Делать нечего, пришлось проводить его. Кэб туда и обратно обошёлся мне в четыре шиллинга. — Она покачала головой. — Нет, мистер Холмс и доктор Уотсон, повторяю, мне тогда было не до смеха.

— И больше вы его не видели?

— Насколько мне известно, после этого он больше не показывался в нашем квартале.

— И всё же, когда мы пришли к вам, вы сразу вспомнили этого человека, назвав его по имени.

Мисс Флэнаган слабо улыбнулась, её дурное настроение несколько развеялось.

— Навряд ли я когда-нибудь забуду то своё давнее фиаско. Думаю, вы согласитесь, что при данных обстоятельствах «доктор Джекил» прозвучало бы несколько неестественно.

— Не могу не согласиться. Значит, это всё, что вы можете вспомнить об том случае?

— Д-д-да, — ответила она, но не очень уверенно, и Холмс тут же за это ухватился:

— Ещё что-нибудь?

— Ну, сущий пустяк.

— Всё великое складывается из пустяков. Продолжайте.

— Генри в ту ночь бормотал во сне. Его слова были странными, но, думаю, я могу их вспомнить. — Мисс Флэнаган провела тонкой белой рукой по лбу, словно рассеивая туман прошедших лет. — «Джекил-созидатель и Джекил-кутила. Если бы я только мог разделить их, что за миры открылись бы передо мной!» Так он говорил. Он повторял это снова и снова. Слова менялись, но смысл, если только он был вообще, оставался тем же. Вам это хоть что-нибудь даёт?

— Кажется, это было его излюбленной темой, — ответил Холмс. Какое-то время он сидел, погрузившись в размышления, затем поднялся. — Что ж, весьма вам благодарен, мисс Флэнаган. Если я могу каким-то образом оказать вам ответную услугу…

— Можете. — Она тоже встала. — Подождите, пожалуйста. — Она подобрала подол и, шурша атласом, поспешила в соседнюю комнату, оставив нас в приёмной одних. Девушки наверху лестницы воспользовались отсутствием хозяйки и принялись оживлённо перешёптываться, то и дело хихикая. Я притворился, что заинтересовался деталями пасторального пейзажа. висевшего на противоположной стене, и старался не подслушивать. Холмс как будто совершенно ушёл в себя.

Вскоре вернулась владелица заведения, сжимая что-то в кулачке. Подойдя к Холмсу, она сунула это ему в руку.

— Буду весьма признательна, если отдадите Генри Джекилу, когда увидите его, — сказала она. — Я не люблю быть кому-то должной.

Сыщик посмотрел на блестящий новый шиллинг на своей ладони и улыбнулся.

— Будет сделано, мадам, — ответил он.

XV. КРИК О ПОМОЩИ?

Мы пересекли три улицы после ухода из борделя Фанни Флэнаган, прежде чем до меня дошло, что мы движемся по кругу. Я хотел было обратить на это внимание моего товарища, но тот оборвал меня на полуслове, приложив палец к губам.

— Как я и думал, — заметил он шёпотом через несколько шагов. — Не оборачивайтесь, но за нами следят. Не оборачивайтесь, я сказал!

Я невольно повернул было голову, чтобы взглянуть через плечо, но при строгом приказе осёкся. До меня донеслись крадущиеся шаги, огибающие угол.

— Кто это? — прошептал я.

— Я мельком взглянул на него, когда останавливался прикурить трубку. Никогда не видел этого человека прежде. Идёмте дальше.

Мы дошли до следующего угла, и тут на большой скорости появился одинокий кэб — очевидно, его кучер спешил покинуть эту местность, спустив здесь выручку с предыдущего вечера. Холмс махнул ему.

— Наш преследователь приближается, — предупредил сыщик, когда мы уже готовы были сесть. — Будьте готовы ко всему, Уотсон.

— Эй, парни, это мой кэб.

Холмс и я оглянулись. Внешность подошедшего, равно как и тон его заявления, побудили меня сжать рукоятку револьвера в правом кармане. Это был мускулистый шотландец из низов, облачённый в поношенное длинное пальто, из потрёпанных рукавов которого не выглядывало даже намёка на манжеты. На его левый налитый кровью глаз была натянута перепачканная лёгкая кепка, чей помятый козырёк и без того почти полностью скрывал черты небритой физиономии. Одна его рука угрожающе скрывалась за отворотом пальто.

— Прошу прощения? — сказал Холмс.

— Не проси того, чего нет, приятель. Я первым увидел этот кэб, и он мой. Если только не хочешь уладить этот вопрос по-мужски. — Здесь он оскалился, продемонстрировав два ряда прокуренных, с многочисленными пробелами зубов.

Холмс притворился, что не обращает на него внимания, и вновь повернулся к кэбу. Шотландец резко дёрнулся, и в его руке, которую он доселе прятал в кармане, что-то блеснуло.

— Холмс! Берегитесь! — Я стал вытаскивать револьвер из кармана, однако его дуло, зацепившись за ткань, прорвало её.

Но знаменитый сыщик оказался готов к нападению. Не успел шотландец сделать выпад ножом, как Холмс обеими руками схватил его за вытянутое запястье, пригнулся и ловко перебросил нападавшего через спину, так что тот с нестройным шлепком приземлился в канаву почти под самыми копытами лошади. Животное заржало и попыталось сдать назад, однако его хозяин крепко держал поводья. Воспользовавшись ситуацией, кучер объехал растянувшегося вдоль улицы человека, щёлкнул кнутом и живо был таков.

Стоило шотландцу оказаться на земле, как Холмс, всё ещё удерживая его запястье, перешагнул через негодяя и упёрся каблуком подле его затылка. Затем подался вперёд, выворачивая шотландцу руку. О мостовую лязгнул нож. Холмс, однако, продолжал выкручивать руку. Человек на земле издал стон.

— Пришло время прояснить ситуацию, друг мой, — объявил Холмс. — Кто ты такой и почему хотел убить меня?

Ответа не последовало. Холмс надавил на руку. Шотландец судорожно глотнул воздух.

— Я не хотел никого убивать! — выдавил он.

— В таком случае, дружище, тебе придётся научиться знакомиться с людьми. Отвечай на вопрос! — Он ещё сильнее нажал на руку шотландца. Тот выругался сквозь зубы.

— Бог свидетель, мне не нужна была твоя жизнь! — выпалил он за один выдох.

— Что же тогда? — Холмс немного ослабил нажим.

— Это должно было послужить тебе предупреждением. Всего лишь предупреждением, не больше.

— От кого?

— Не знаю. — Холмс нажал. Человек на земле дёрнулся. — Клянусь, он не называл своего имени. — Хватка вновь ослабла. Шотландец вздохнул. — Сжалься, дружище, — взмолился он. — В подобном положении человеку трудно собраться с мыслями.

Холмс неохотно отпустил его руку и шагнул назад, позволив ему сесть. Движения негодяя были замедленными. Усевшись, он с гримасами боли принялся потирать повреждённую руку.

— Меня зовут Иэн Мактиг, — начал он, — и вам было бы известно это имя, если бы вы почаще заглядывали в театры в Глазго или Абердине одиннадцать лет назад. Я метатель ножей, которому нет равных во всём королевстве. По крайней мере, был таковым, пока девушка, с которой я работал, не сделала неверного движения. Но всё это отражено в судебных записях, если вам угодно проверить. После освобождения я зарабатывал на жизнь во всех пабах, отсюда и до границы с Англией, пронзая за шиллинг носовые платки или игральные карты с расстояния в шесть метров.

Я познакомился с этим человеком прошлым вечером в пабе «У волынщика». Коротышка, даже на цыпочках едва достанет мне до плеча. Голова большая, лицо узкое, а взгляд — злой, какого я отродясь не видывал. Аж мороз по коже, а я человек бывалый. Я тогда только-только заработал на ужин, попав прямёхонько в центр трефового туза. Он отвёл меня в уголок и предложил двадцать фунтов, если я кое-что для него сделаю. Признаться, я сильно удивился.