Приметы любви - Эмилия Остен

— Он волнуется за вашу репутацию, — вздохнул Роберт, — раньше я слыл знатным сердцеедом.

— Вот как? — Кэрри беспечно расправила складки платья. — И насколько богата ваша коллекция?

— Я не коллекционировал, я просто жил, — с горечью ответил Роберт. — И во мнениях, как лучше это делать, мы с братом катастрофически не совпадали.

— Зная о его привычках затворника, могу сказать, что не совпасть с ним нетрудно. Я и сама не спешу везде побывать, и Артур далеко не завсегдатай популярных мест, но если верить сплетням, домосед в лице Джорджа Вуда является непревзойденным. Считается, что это неплохо, закрыться в своей семье и наслаждаться только лишь обществом жены, но когда подрастут дети — родителям волей-неволей придется включать их в настоящую жизнь.

— Погодите-погодите, а какие сплетни ходят про другого члена дома Вудов? Про меня?

— Послушайте, Роберт. Я мало о вас слышала, и то немногое настолько предвзято, что можно не принимать во внимание.

Кэрри вдруг спрятала смеющееся лицо за программкой:

— Вы сейчас так смешно выглядите, как будто встретили привидение, а оно возьми да и лопни прямо у вас перед носом. Успокойтесь же и давайте перенесемся вместе с несчастными героями Шекспира в давние времена.

Ранним осенним утром Эдвин собирался насладиться чашкой утреннего чая с бисквитом, прежде чем отправляться за обещанной ему коляской с лошадьми. «Сегодня… сегодня я ей все скажу», — думал он и пытался представить себе, как это случится.

Каждый вечер он корил себя за промедление и нерешительность, но их прогулки оставляли в его душе ни с чем не сравнимое ощущение лег кости и свежести, и Эдвина терзала сама мысль о том, что любое резкое движение может все испортить.

Он поставил опустевшую чашку на блюдечке и уже собрался было уходить, как в комнату вплыла миссис Лоуэлл, закутанная в пышный розовый пеньюар и с огромным чепцом на голове.

— Матушка, вы уже встали, так рано? — удивился Эдвин. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Сносно, — кивнула она и села в услужливо подставленное сыном кресло. — Хотя из-за твоего неосмотрительного поведения у меня вчера снова чуть не случился сердечный приступ!

К концу фразы голос ее стал резким и почти визгливым, а лицо покраснело.

— Что? Почему? — поразился Эдвин и вновь уселся напротив, внимательно вглядываясь в глаза матери.

— Вечером приходила миссис Кранст, лавочница… К нашей хозяйке приходила, — добавила миссис Лоуэлл, чтобы никто ни на секунду не заподозрил, что она якшается с людьми не своего круга. — И я слышала, как они говорили о тебе. О тебе и некой молодой особе, которую слишком часто видят рядом с тобой!

«О, я так и знал… — обреченно подумал юноша, готовясь выслушать очередную лекцию на тему «тебе еще рано жениться, и вообще у тебя есть мать!». — И ведь надеялся, что за отсутствием в городе знакомых она останется в неведении… Но как же!»

— Матушка, — начал он, но был прерван гневным взмахом руки и умолк.

— Послушай меня, дорогой! Я воспитывала тебя как истинного джентльмена, и, смею полагать, мне это удалось. Неужели ты забыл, что истинный джентльмен никогда не скомпрометирует даму и никогда не позволит сплетням…

— Мама! — не выдержал Эдвин и в свою очередь перебил тираду миссис Лоуэлл. — Я не сделал ничего дурного по отношению к мисс Беккет. И я… — он смешался и умолк, не выдержав напряжения, но, не услышав возражений, поднял глаза. Мать, схватившись за сердце, махала у себя перед носом флаконом с нюхательной солью. — Матушка, да что с вами такое?

— Эдвин, — простонала она едва слышно, — Только не говори мне, что ты собираешься сделать предложение этой мисс… как там ее? — она приоткрыла глаза. — Беккет? Или ты уже сделал это?!

— Нет, матушка, — совсем запутался Эдвин. — Я не понимаю. Вы же сами говорили мне еще в Лондоне, что, пожалуй, мне пора подумать о женитьбе…

— Но не на бесприданнице же! — Флакон покатился по столу, платок из другой руки полетел на пол, миссис Лоуэлл вскочила, словно не лежала минуту назад без сил, и яростно забегала по комнате. — Лондонский дом требует ремонта, счета-счета-счета… Кто говорит мне все это каждый день? Что, мой дорогой сын, ты собирается предложить невесте, если вам и жить-то будет негде, так как крыша в твоем крыле протекает?! Даже думать не смей, — отрезала она и снова, обессиленная вспышкой, упала в кресло.

— Да, матушка… конечно, матушка… — Эдвин принес ей плед, подобрал платок и вручил потерянный флакон с солями. — Не волнуйтесь.

Он готов был сейчас пообещать матери что угодно, лишь бы сцена не затянулась и не помешала ему вовремя выйти из дома.

Вскоре он уже шагал по направлению к ферме Абрахама Хэндса, сбивая тростью сухие плети травы на обочине. В сердечный приступ у матери он после истории с письмом не очень поверил, но некоторая тревога в его душе поселилась после этого разговора.

— По-моему, ваша хваленая погода собирается испортиться, — наморщила нос Пэт, с сомнением глядя в окно.

Небо и вправду было затянуто облаками, сквозь которые изредка прокрадывались робкие солнечные лучи. Лиззи вздохнула. Отменять поездку она не хотела, тем более что тетки Эндрюс довольно легко поверили в историю о встрече со старинной знакомой полковника Беккета, которая проездом оказалась в Брайтоне и пригласила девушек к себе в гости на весь день.

— Но, Пэт, может, еще развиднеется, — умоляюще посмотрела Лиззи на сестру.

Та передернула плечами. Оно, конечно, любопытно, чем мистер Лоуэлл собирается поранить их воображение, но в открытой коляске, в дождь, за город?..

— Ты давно ли лежала в лихорадке, сестрички? — беззлобно поинтересовалась Патриция. — Когда ты уже привыкнешь, что здесь совсем иной климат и под дождь, а уж особенно поздней осенью, лучше не попадать, если не хочешь оказаться в постели с простудой…

Но сестра выглядела столь несчастной, что она в конце концов сжалилась:

— Впрочем, поглядим, что будет после завтрака.

Лиззи так волновалась, что, кроме пары ложек овсянки и полчашки чая, так и не смогла ничего проглотить. После завтрака же облака на небе превратились в тяжелые темные тучи — и девушка едва не расплакалась, услышав категорический отказ сестры ехать на прогулку.

— Да перенесите ее, и дело с концом, — не выдержала Пэт, уютно устраиваясь в своей комнате с рукоделием. — Может, завтра будет ясный день, и все мы получим куда больше удовольствия, чем под дождем!

— Но там же нет дождя! — воскликнула Лиззи, всплеснув руками. Она знала сестру — уж если та заупрямилась, переубедить ее было невозможно. — Ладно, — вдруг разозлившись, решилась Элизабет. — Я поеду одна. Только сделан одолжение, придумай сама объяснение для Ребекки и Элис, почему ты осталась дома.