А я тебя да (СИ) - Резник Юлия

— Скажи, что ты только мой! — умоляла я.

— Говорю.

— Что только меня трахаешь…

— Тебя, дурочка моя, только тебя. С ума схожу просто. — Семен втянул в рот сосок прямо вместе с тканью ночнушки. Прикусил, как делал всегда, когда терял над собой контроль. Подхватил под задницу и взгромоздил на подоконник, заставив меня обвить его бедра ногами.

На короткий миг мы опять залипли, вглядываясь в глаза друг другу. Равно с тем же остервенением, с которым еще секунду назад я жаждала добиться от мужа правды, сейчас захотелось просто тупо его присвоить. Тяжело дыша, я медленно приблизилась и с поистине вампирским удовольствием впилась зубами в кожу в том месте, где мощная колонна шеи Шведова переходила в такую же выдающуюся трапецию. Тот оскалился, запрокинул голову, открывая для моих зубов беззащитное горло. Небывалое доверие для хищника вроде него. Приглашение — от которого я не смогла отказаться…

— Мой… — с силой, оставляя засосы, втянула его бронзовую от загара кожу. — Мой, — повторила экзекуцию чуточку выше. И еще, и еще… Пока он стоически это терпел, дыша все надсаднее с каждой секундой. Поставив финальную точку — мощный красный засос под подбородком, я отстранилась, со священным ужасом пялясь на то, как на его коже наливаются оставленные мной знаки принадлежности.

— Довольна?

Я зачарованно повела головой. То ли соглашаясь, то ли нет… А Семен криво ухмыльнулся, подхватил меня под бедра и куда-то понес. И снова мы не отводили глаз. И снова в мозгу билось: «Боже, куда мы катимся? Что я вообще творю? Засосы эти… Детский сад какой-то. А дальше что? Посажу Семена на цепь?».

— Ух ты, — прервал мои мысли его восхищенный шепот. Шведов остановился у зеркала в спальне, чтобы полюбоваться на результат, и, кажется, остался вполне им довольным. — Круто. Выходит, я так тоже могу?

У меня поджались пальцы на ногах от этого вопроса.

— Если хочешь.

Семен мазнул по мне задумчивым взглядом и, осторожно поставив на пол, развернул к зеркалу. Тут же медленно склонился к моему плечу и, глядя в глаза, впился жестким ртом в кожу. Я затряслась, будто по мне прошел разряд тока. Вскрикнув, зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, мы были уже в кровати.

— Вот что ты со мной делаешь? Нам же нельзя.

А я и забыла… Обидно было до жути. Пусть в этот раз нам предписывали не слишком долгое воздержание, сейчас оно совершенно точно было некстати! Так некстати, что в глазах закипели слезы разочарования. Я спрятала лицо на груди мужа, удивляясь тому, что его сердце колотится в такт с моим — так же часто и надрывно.

Глупость какая. Чего я добилась? Он ведь так и не объяснился. Свели все к одному, и даже это не смогли закончить. Стоило этой мысли оформиться, как меня ошпарило новой порцией ревности.

— Ну что такое опять? — чутко уловил изменения в моем настроении Шведов.

— Если ты со мной из жалости, то не надо.

Смогла… Заставила себя таки озвучить то, что голодной псиной грызло мои кишки.

— Чего? Из жалости? Нет, ты, блядь, с дуба рухнула? Да я же, сука, чуть не подох сегодня. Да я чуть крышей не потек, и если бы не психолог, я бы…

— Если бы не… кто? — я медленно обернулась в момент, когда Шведов, похоже, решил подхватиться с кровати. — Так это ты с психологом говорил?

Ну нет… Этого не могло быть. Я глупо моргнула. Ну, где мой муж, а где — терапия, правда? Он из тех мужиков, кто будет умирать, но в жизни не обратится за помощью. Даже невозможно представить, что могло бы его на это сподвигнуть. Но ведь мне не послышалось. Он точно сказал «если бы не психолог»… В запале, конечно, еще бы он признался, но ведь в этом и заключалась вся ценность сказанного!

Так до конца и не сумев себя убедить, что это правда, подползла к мужу, перебирая коленями, и нерешительно, будто боясь спугнуть, обняла со спины за плечи. Он не стал скидывать мои руки — и слава богу. Вряд ли бы я нашла в себе смелость обнять его еще раз после всего, что наговорила, тогда как он (я все еще не могла в это поверить) переступил через собственное я, чтобы сохранить наш брак. Выходит, он для него вот так был важен? Выходит, он вот так меня любил?

— Сёма, я дура, да? — прошептала я, облизав запекшиеся губы. — Можешь не отвечать. Я уже и так поняла, — добавила, осыпая его рельефную спину поцелуями. — Ты, знаешь ли, тоже не особенно умный. Мог бы просто сказать. Так нет же… Это, типа, не круто, да? — смеялась я сквозь слезы. А внутри… Боже мой! Что со мной происходило внутри! С чем сравнить? С таянием ледников? С глобальным, блин, потеплением? С чем? — И вообще — ты сам виноват. Просила же — никаких тайн, — жаловалась и понимала, что ну не будет так, как я себе это придумала. Не такой он мужик. С моей стороны, по меньшей мере, нечестно требовать, чтобы он изменил себя, свою сущность, ведь полюбила-то я его как раз вот таким — себе на уме.

— Ты уж определись… — буркнул Шведов.

— С чем?

— Ты меня или себя песочишь?

— Да мы оба хороши, — хохотнула сквозь слезы. — Я вот думаю, будет ли время, когда мы заживем спокойно?

— Так, а кто тебе не дает? Сама же на ровном месте раздуваешь проблемы.

В этом месте я много чего могла своему мужу припомнить, но не стала, решив быть мудрее. Молча провела ладошками по его плечам и груди. Чуть сместилась, ткнувшись носом ему в макушку, с наслаждением втянула самый будоражащий, самый сексуальный аромат на планете. Со вздохом сожаления смирилась с мыслью, что сегодня все будет для него, и опустила руку ниже.

— Сём…

— Что?

— Представляешь, а я тебя до сих пор люблю…

Он смел меня, как ураган, после этих слов. Я даже сообразить ничего не успела, как оказалась снова распластанной на матрасе и… голой.

— Постой! Подожди… Ну что ты… Нельзя же…

— А сама?

— Так тебе можно!

— И тебе. Вот так, да? — Шведов потер большим пальцем клитор, отчего я болванчиком закивала. Спустился ниже. И пока я приходила в себя от первого откровенного касания, как-то естественно, будто делал это уже много раз, закинул мои ноги себе на плечи. Наклонился и втянул в рот мои мокрые складки. Я не закричала от удовольствия лишь потому, что мое горло сдавило спазмом. Но я приподнялась на локте, а второй рукой зарылась в его рано поседевшие волосы. И так меня колотило, боже… Так меня колотило, что зубы отбивали дробь. А Семену это как будто бы и не мешало. Кажется, в тот момент он был настолько сосредоточен и погружен в себя, что происходящее со мной его в принципе не слишком интересовало. Нет, он, конечно, изучал, как я реагирую, но больше для себя. Будто сравнивая, насколько нам нравится одно и то же. Потеребить языком — да. Втянуть губки — в меньшей степени, всосать клитор — да-а-а-а-а. А если еще и два пальца вместе… Бо-о-оже. Я извивалась и хныкала, и скулила… Я бормотала что-то. И все сильней прижимала к себе его голову. Он же отвлекался. То носом водил там, вбирая мой мускусный запах, то щекой терся. С таким изумлением… С таким трепетом. С таким лютым голодом, словно враз хотел ощутить все то, в чем годами нам обоим отказывал. Никогда еще мой путь к оргазму не был таким долгим. И никогда еще я не любила этого мужчину больше. Почему-то я была абсолютно уверена, что прямо сейчас ради меня он опять одержал победу в каком-то бою с собой.

Глава 21

Вера

— Блядь, — Шведов с силой отбросил телефон и запрокинул голову к потолку, зарывшись руками в волосы. Ему позвонили с работы и, судя по всему, сказали что-то неутешительное. — Мне надо срочно в контору. Собирают какое-то совещание.

— Ну, ладно. Я сама поеду, подумаешь, — пожала плечами я и, ничуть не обидевшись, огляделась в поисках сумочки.

— Нет. Так не пойдет. Давай вместе часа через два съездим? — внес встречное предложение муж.

— Часа через два мне уже нужно быть в универе, я не могу просить кого-то подменить меня и сегодня.

Шведов сцепил зубы, но все же кивнул, с недовольством признавая мои аргументы. Закинув сумочку на плечо, я подошла к мужу и разгладила пальцами глубокую складку между его нахмуренных бровей: