Крестом и булатом: Атака - Дмитрий Чераксов

Внутри подземной крепости раздался вой десятков глоток. В мгновение ока пары солярки вступили в реакцию со свободным кислородом замкнутого помещения и сдетонировали не хуже вакуумной бомбы. Во все стороны полетели куски железобетонного покрытия, обрывки гидроизолирующих материалов, комья земли и обугленные части человеческих тел.

Вместе с вылетевшими от динамического удара железными листами во двор выкатилась орущая, охваченная синим огнем фигура.

Миша Чубаров спокойно навел на нее прицел «Грозы» и неторопливо, как в тире, всадил пулю точно в голову агонизирующему Резвану Гарееву…

Глава 6

Закусывать надо!

Соколова обнаружили спустя час после рассвета.

Антон лежал возле бетонного забора всего в каких-то сорока метрах от дома, где казаки провели молниеносную операцию по освобождению заложников. Лицо у гранатометчика было разбито пулями, попавшими точно под переносицу, грудь исполосована осколками от взорвавшегося в его руках ГМ-94. Его опознали лишь по обмундированию и вооружению.

Тело завернули в черную пленку, найденную в салоне одного из автомобилей, и отнесли за околицу, где похоронили в вырытой Лукашевичем и Веселовским могиле. Рокотов сказал Краткую речь, священники прочли молитвы, и • поверх земляного холмика легла небольшая бетонная плита, которую по периметру залили цементным раствором пополам с гравием.

У Антона остался пятнадцатилетний сын. С женой Соколов уже несколько лет был в разводе, та вместе с отпрыском жила в Ставрополе…

Владислав выразительно посмотрел на обоих Туманишвили.

– Мы все сделаем, – весомо сказал Ираклий. – Квартира, где захочет, любой институт. Тебе не о чем беспокоиться.

Биолог молча кивнул и отошел в сторону.

Под утро заморосил дождик, потушивший мелкие пожары. В долину спустился полупрозрачный туман, который, смешавшись с серыми клочьями дыма, серьезно осложнил видимость дальше сотни метров. Рокотов собрал всех у. ведущей в горы тропы, перевязал Рядового и Славина-старшего, щедро засыпав раны стрептоцидом, наложил фиксирующую повязку на грудь Фирсову и приказал готовить носилки.

Население аула, за исключением четырех пленных, было уничтожено полностью. Еще до похорон Соколова три группы по три человека проверили каждый дом и заглянули во все уголки, двигаясь от окраин к центру. Ни одного живого. Повсюду валялись лишь мертвые тела.

В полуразрушенную подземную крепость даже не полезли. При выгорании десятка тонн солярки у набившихся в бункера жителей аула не было ни малейшего шанса на спасение.

Потеряв одного убитым и троих ранеными, отряд из шестнадцати казаков выполнил поставленную задачу и освободил восьмерых заложников, попутно истребив более трехсот человек. Владислав посчитал такой исход удивительным, отнеся успех на счет Высшей Силы, вставшей в эту ночь на сторону атакующих. Естественно, что своими соображениями он не стал делиться с остальными, дабы бойцы не расслаблялись.

Впереди еще был переход через горы домой. В одном из уцелевших сараев Кузьмин обнаружил нетронутый склад оружия, и Рокотов раздал бывшим рабам по СКС-45[25] и по два пистолета Р7[26]. Те уже немного оклемались, смыли грязь, наскоро обстригли отросшие волосы и бороды и были полны решимости драться до последнего. Даже экс-бомж Жора сверкал глазами и говорил, что собирается начать нормальную жизнь. Магомед Цароев, аки коршун, кружил вокруг усаженных спина к спине и связанных одной веревкой пленных, но близко не подходил, строго предупрежденный внимательным Владиславом. Молодой ингуш не смел ослушаться старшего по возрасту, тем более что тот освободил его из плена. Чубаров и Туманишвили ни на шаг не отходили от спасенных родственников, отец Арсений занимался священнослужителями, Шерстнева и Варданяна окружили заботой остальные.

Около полудня туман рассеялся и жаркое августовское солнце стало припекать в полную силу. Казаки разложили на просушку влажные комбинезоны и завалились спать, выставив часовых-снайперов. Рокотов отправил отдыхать и возбужденных бывших заложников, а сам сунул под язык таблетку фенамина и устроился с куском копченой баранины в тени айвового дерева, обдумывая дальнейшую методику действий и маршрут возвращения.

Доктор Лоуренс Фишборн отсканировал результаты теста, сравнил таблицу анализов с контрольной формой и сунул в рот кончик карандаша.

Увиденное ему совсем не понравилось.

По всем данным эксперимента выходило, что поступивший в институт Ласкера заказ на разработку вакцины против лихорадки Лхасса имел самое прямое отношение к проверке действия биологического оружия на людях. Науку обмануть сложно, даже если прикрыть разработки какими-нибудь благородными мотивами. Профессионалы, если они честно относятся к порученному делу, всегда разберутся в истинной цели мероприятия. Физические и химические законы засекретить невозможно, как бы не настаивали на этом сотрудники специальных служб, ответственные за соблюдение тайны исследований. Исполнители все равно должны иметь достаточное количество информации о проекте, в противном случае они не будут знать, что делать. А вдумчивый ученый даже по скупым строчкам ведомости на заказ материалов может понять общий смысл программы.

Фишборн пожевал карандаш, перегнал данные на дискету и сунул ее в карман халата. Затем пропустил листы бумаги через измельчитель, удовлетворенно подмигнул зеркалу и отправился по коридору к лифтам, намереваясь подняться на этаж к профессору Брукхеймеру и обсудить с ним возникшие подозрения.

На скамью рядом с Рокотовым опустился Вася Славин, водрузил на стол стеклянный кувшинчик с дымящимся кофе, чашки, бумажный пакетик с чем-то сыпучим, бросил несколько алюминиевых ложек и блаженно зевнул.

– Откуда напиток? – поинтересовался Влад.

– Тут недалеко есть один дом, – Славин-младший расставил четыре чашки и принялся разливать черную жидкость, – так там и кофей, и плитка рабочая, и сахар… Угощайся.

– Очень кстати, – согласился биолог. – А кто еще двое наших сотрапезников?

– Виталик и Леша. Они щас будут. Куплет на тему дня хочешь?

– Давай, – Владислав насыпал себе ложку сахара.

На колах боевики торчат.Те, что мы во вторник насадили.Протянулся далеко их ряд,Крайнему псы ноги откусили…

*[27]

– В точку, – одобрил Рокотов. – Главное, что без мата и иных генитальных подробностей. Равно как и нет националистических мотивов. Хорошее стихотворение…

– Стараюсь… А ты ничего не сотворил?

– В смысле?

– Ну, хайку…

Владислав немного подумал и выдал:

Печально ворон кричит над деревней,Пустые дома, только трупы кругом…Скоро осень.

– Может, нам издать поэтический сборник? – Вася отхлебнул кофе. – Вон, у Туманишвилей есть завязки в редакциях.

– Во-первых, фамилия Туманишвили не склоняется и не имеет множественного числа, – поправил биолог. – А во-вторых, тебе это надо? Денег на книгах много не заработаешь. В большинстве своем наши издательства озабочены лишь собственной сиюминутной прибылью и нормально работать не научились. В российском бизнесе существует какой-то дикий сплав из совковых представлений о красивой жизни, реализации психологических комплексов руководителей предприятий и стремления получить много денег сразу без особых вложений в производство. Плюс государство пытается ободрать коммерсантов, как липку… В общем, бардак. Заниматься писательской деятельностью можно лишь тогда, когда у тебя есть параллельные источники дохода. Это тебе не Америка.

– И что, все наши известные авторы где-то подрабатывают?

– Ну, ты для начала стань известным, – усмехнулся Рокотов. – А так, в общем, верно… Кто-то сценарии пишет для телевидения, кто-то в рекламе трудится, у кого-то свои фирмочки. Ты еще не забывай о том, что острое – произведение не так легко пристроить. Многие издатели элементарно боятся осложнения с властью, если напечатают что-то, что не понравится какому-нибудь крупному чиновнику. Наши с тобой стишки – именно из этого разряда.

– Был я в одном московском офисе, – Василий размял сигарету. – Дядьку в прошлом году навещал и зашел. Узнать, что и как…

– И?

– Шиза, – казак прикурил и посмотрел вдаль. – Все всего боятся, это ты правильно подметил… Причем даже внутри коллектива. Сидят, как в аквариумах, за стеклянными перегородками, стучат друг на Друга, повсюду видеокамеры, даже график посещения туалета имеется. У них один из замдиректоров – бывший кагэбэшник, из отдела по борьбе с диссидентами. Полный мудак! Две трети рабочего времени занимает ознакомление с новыми инструкциями и заполнение анкет. Говорят, что там даже авторов заставляют жить по каким-то идиотским правилам. Типа того, что в издательство можно приходить только в костюмах с галстуками, рукописи какой-то установленной формы, разговоры регламентированы по времени…