Шифры цивилизации: Коды, секретные послания и тайные знаки в истории человечества - Синклер Маккей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, Холл, как и британское правительство, не просто хотел – он жаждал этого. Ведь это означало, что у Антанты появятся свежие резервы и новые линии снабжения, которые смогут переломить ход войны (так в итоге и получилось). Однако все это было вопросом будущего, а британцам предстояло разобраться с более насущными вопросами. Например, им надо было придумать, как распространить текст телеграммы Циммермана по миру так, чтобы немцы не узнали о взломе шифра (ведь тогда они в следующих сообщениях использовали бы новые коды, а значит, криптографам пришлось бы начинать дешифровку с нуля). Разведчики тщательно обдумывали этот вопрос. В конце концов решили сделать так, чтобы все выглядело, будто утечка произошла уже в Мексике. А дальше нужно было найти способ справиться с волной возмущения и недоверия американского народа.
Дело в том, что за год до этих событий президент США Вудро Вильсон был избран на второй срок, пообещав, что при нем Америка не станет участвовать в европейской войне. 20 февраля 1917 г. Уильям Холл неофициально отправил телеграмму послу Соединенных Штатов в Великобритании, а тот сообщил о ней своему президенту. Новость о депеше Циммермана также попала во все американские газеты. Из-за неограниченной подводной войны в американцах и так тлела враждебность к правительству Германии, но вести о готовившемся заговоре против их страны только подлили масла в огонь. Уже в апреле Вильсон, выступая перед Конгрессом, говорил о необходимости объявления войны Германии. «Мир нужно сделать безопасным для демократии», – заявил он в своей речи. Это выступление стало переломным моментом, определившим направление развития истории на весь XX век. Оно ознаменовало зарождение новой сверхдержавы, претендующей на роль мирового жандарма.
Разумеется, что никто не знал ни о роли Найджела де Гри в этом криптографическом перевороте, ни о самой Комнате 40. Но это достижение сильно повлияет на судьбу Сони даже в межвоенные годы, когда он уволился из Адмиралтейства и возглавил концерн «Общество Медичи», занимавшийся публикацией старых произведений искусства. В разведке помнили одного из своих лучших дешифровщиков, и в 1938 г., когда Европа вновь услышала отдаленные залпы, предвещавшие новое кровопролитие, де Гри пригласили вернуться в команду криптографов. Так Соня попал в преобразившуюся Комнату 40, которая сменила название и местоположение. Теперь это была «Правительственная школа кодирования и шифрования», расположившаяся в усадьбе Блетчли-парк, что примерно в 40 км от Лондона. Там он занял одну из руководящих должностей и на протяжении всей войны оставался одним из тех, благодаря кому организация превратилась в самый передовой центр криптографии в мире.
Но и после окончания Второй мировой де Гри продолжал свою деятельность: он активно участвовал в реорганизации Блетчли-парка, необходимой, чтобы встретить вызовы новой эпохи, когда холодная война в любой момент грозила перейти в стадию ядерного конфликта. Де Гри сыграл ведущую роль в создании Центра правительственной связи. И мы можем с уверенностью сказать, что этот милейший господин, так любивший выступать на сцене и рисовать открытки ко дню рождения внуков, по праву считается одним из величайших криптографов в истории.
32. КОЛДУН ИЗ ОКОПА
Посреди ужасов запустения и безумия, которые принесла в Европу мировая война, посреди мертвых пейзажей и непроходимой грязи, где тонули останки убитых, человеческий ум, вопреки всему, проявлял удивительную изобретательность. Осенью 1918 г. немецкая военная машина, как и все остальные, казалось, должна была быть парализована осознанием того, что она натворила. Тем не менее именно в этот период всеобщего отчаяния, царившего на Западном фронте, появился совершенно новый шифр. Он был разработан 26-летним немецким офицером связи по имени Фриц Небель. Его изобретение позволяло легко и быстро шифровать сообщения для передачи по телеграфу как работниками штаба, так и солдатами в полевых условиях. Код получил название «шифр ADFGVX», и долгое время считалось, что взломать его невозможно.
К тому моменту у всех армий, сражавшихся в этой бессмысленнейшей из войн, были свои системы шифрования – более трудные для использования и легкие для дешифровки, чем код Небеля. Информация передавалась из окопов в штабы при помощи полевых телефонов, почтовых голубей и прочих средств, которые делали перехват сообщений относительно простой задачей. И, конечно, все воюющие стороны пользовались поистине несчетным количеством различных шифровальных книг, чередуя их применение. Офицеры должны были всегда помнить, какие шифры нужно использовать в тот или иной день. Однако в тяжелых условиях позиционной войны этот способ тоже был ненадежен, так как любая атака противника, позволь она ему продвинуться хотя бы на сотню метров по раскисшей от грязи и крови земле, могла привести к перехвату шифровальных книг.
А вот идея Небеля была проста и изящна: он воспользовался старым как мир квадратом Полибия – таблицей размером 5 × 5, в которую вписывались по порядку все буквы латинского алфавита. Он изменил ее размер на 6 × 6 (в этом квадрате I и J в разных ячейках), что позволяло вносить в таблицу еще и цифры от 0 до 9 и значительно усложняло расшифровку. Сверху, над первым рядом символов, и слева, параллельно первому столбцу таблицы, писались буквы ADFGVX. В итоге, чтоб зашифровать определенную букву или цифру, нужно было просто посмотреть ее координаты в таблице.
Хотите знать, почему Небель выбрал именно буквы ADFGVX? Дело в том, что в азбуке Морзе их звуки невозможно спутать друг с другом. Таким образом сокращался риск, что офицер связи ошибется при передаче донесения. После шифрования открытого текста его преобразовывали в сообщение на азбуке Морзе и набирали группами по пять символов. И можно было надеяться, что система попросту слишком сложна для любого умника, который попытается ее взломать. И все же в рядах враждебной французской армии отыскался именно такой умник. В результате в самый разгар смертоубийственной мясорубки 1918 г. состоялась «дуэль» двух гениев: один из них изобрел этот великолепный шифр, а второй довел себя практически до умопомешательства, пытаясь его взломать.
Этим вторым был капитан Жорж Пенвен, 32-летний криптограф, в годы войны назначенный служить во французский «черный кабинет» (Cabinet Noir). До войны Пенвен увлекался математикой и музыкой (и даже получил гран-при на конкурсе виолончелистов). В начале XX в. все мужчины во Франции были обязаны проходить военную службу по призыву, и Жорж постоянно разрывался между курсами артиллеристов и академической карьерой. Он окончил Политехническую школу, работал инженером добывающей промышленности, а также читал лекции по палеонтологии. Его интерес к криптографии проявился только с началом войны. Именно ему удалось взломать шифры немецкого и австро-венгерского флотов. Как мы увидим далее, его путь криптоаналитика пересечется с путем экзотической танцовщицы и шпионки Маты Хари, и именно он послужит одной из причин ее трагической гибели. Но, что важнее всего, многие из тех, кто наблюдал работу этого французского офицера, не могли даже представить себе, каким образом он ухитрялся извлекать осмысленное сообщение из хаоса криптограмм. Казалось, что он обладает какой-то сверхспособностью, которая позволяет ему разбираться в шифрах без каких-либо подсказок извне.
Однако гениальный ADFGVX-шифр стал для него величайшим из всех испытаний. Некоторые предполагают, что взлом этого шифра, осуществленный поздней весной 1918 г., помог предотвратить большое наступление немцев на Париж. Достаточно символично, что станция перехвата зашифрованных сообщений находилась на вершине относительно недавно построенной Эйфелевой башни. Именно благодаря ей французы начали получать сообщения, зашифрованные при помощи ADFGVX-шифра, в которых, как они были уверены, скрывалась ценная информация о позициях немецких войск и их планах.
Пенвен понял, что немцы пользуются квадратом Полибия размером 6 × 6. Для многих криптографов этого было бы недостаточно даже чтобы начать взлом шифра, но Пенвен прекрасно осознавал, что вступает в гонку со временем: ведь немцы могли начать наступление в любую минуту. Поэтому он работал на износ. Он сидел над шифром день и ночь, не прерываясь на сон или хотя бы отдых. И однажды, проработав 26 ч подряд, – один из коллег назвал его работу «колдовством», так как все математические и вероятностные вычисления Пенвен производил в уме, – офицер все-таки сумел восстановить порядок букв и цифр в таблице и подобрать ключ к шифру. И тогда ему открылся текст, написанный на понятном немецком языке. Оно гласило: «Ускорьте поставку боеприпасов. При низкой видимости даже днем». Сотрудники прослушивающей станции на Эйфелевой башне вычислили местоположение связиста, отправившего это послание, –
