Все приключения мушкетеров - Александр Дюма

– Здесь, – отвечал Портос, – здесь!

Портос смекнул, что если д’Артаньян уйдет, то постель вся достанется ему одному.

Вошел офицер.

Д’Артаньян приподнялся на локте.

– Вы господин д’Артаньян? – спросил офицер.

– Да, сударь. Что вам угодно?

– Я пришел за вами.

– От кого?

– От его преосвященства.

– Скажите монсеньору, что я лег спать и что дружески советую ему сделать то же.

– Его преосвященство не ложился спать и не ляжет. Он немедленно требует вас к себе.

– Черт бы побрал этого Мазарини! Даже заснуть вовремя не умеет! – пробормотал д’Артаньян. – Что ему от меня нужно? Уж не хочет ли он произвести меня в капитаны? Если в этом дело, я, так и быть, его прощу.

Мушкетер, ворча, встал, взял шпагу, шляпу, пистолеты и плащ и последовал за офицером. Между тем Портос, оставшись единственным обладателем постели, постарался расположиться в ней столь же удобно, как его друг.

– Д’Артаньян, – сказал кардинал, увидя мушкетера, которого он так некстати вызвал, – я не забыл, с каким усердием вы мне служили, и хочу вам доказать это.

«Неплохое начало», – подумал д’Артаньян.

Мазарини смотрел на мушкетера и заметил, как прояснилось его лицо.

– Ах, монсеньор…

– Д’Артаньян, – сказал он, – вы очень хотите быть капитаном?

– Да, монсеньор.

– А ваш друг по-прежнему желает быть бароном?

– В эту минуту, монсеньор, ему снится, что он уже барон.

– В таком случае, – сказал Мазарини, вынимая из портфеля письмо, которое он уже показывал д’Артаньяну, – возьмите эту депешу и отвезите ее в Англию.

Д’Артаньян взглянул на конверт: адреса не было.

– Можно узнать, кому я должен вручить ее?

– Вы узнаете это, приехав в Лондон; только в Лондоне вы вскроете верхний конверт.

– А какие будут мне инструкции?

– Повиноваться во всем тому, кому адресовано это письмо.

Д’Артаньян хотел продолжить расспросы, но Мазарини прибавил:

– Вы поедете прямо в Булонь; там в гостинице «Герб Англии» вы найдете молодого дворянина по имени Мордаунт.

– Хорошо, монсеньор. Что же я должен сделать с этим дворянином?

– Следовать за ним, куда он вас поведет.

Д’Артаньян с недоумением посмотрел на кардинала.

– Теперь вы знаете все, – сказал Мазарини, – поезжайте.

– Поезжайте! Это легко сказать: «поезжайте», – возразил д’Артаньян. – Но чтобы ехать, нужны деньги, а их у меня нет.

– А! – сказал Мазарини, почесав за ухом. – Вы говорите, у вас нет денег?

– Да, монсеньор.

– А тот алмаз, что я дал вам вчера? – сказал он.

– Я хочу сохранить его на память о вашем преосвященстве.

Мазарини вздохнул.

– В Англии жизнь дорога, монсеньор, а в особенности для чрезвычайного посла.

– Гм! – произнес Мазарини. – Это очень воздержанный народ, и после революции там все живут скромно. Но не будем спорить.

Он выдвинул ящик и вынул кошелек.

– Что вы скажете о тысяче экю?

Д’Артаньян презрительно оттопырил нижнюю губу.

– Скажу, монсеньор, что этого мало, ведь я, конечно, поеду не один.

– Я так и думал, – ответил Мазарини. – С вами поедет дю Валлон, этот достойный дворянин. После вас, любезный д’Артаньян, я больше всех во Франции люблю и уважаю его.

– В таком случае, монсеньор, – сказал д’Артаньян, указывая на кошелек, который Мазарини не выпустил еще из рук, – если вы его так любите и уважаете, то… понимаете ли…

– Извольте, на его долю я прибавлю еще двести экю.

«Скряга!» – подумал д’Артаньян.

– Но после нашего возвращения по крайней мере можем мы рассчитывать, Портос на титул, а я на чин? – прибавил он громко.

– Слово Мазарини.

«Я предпочел бы другую клятву», – подумал д’Артаньян, а вслух сказал:

– Могу я засвидетельствовать мое почтение ее величеству королеве?

– Ее величество спит, – поспешно ответил Мазарини, – да и вам надо ехать немедленно. Поезжайте же.

– Еще одно слово, монсеньор. Если там, куда я еду, будут драться, мне драться тоже?

– Вы поступите так, как прикажет вам лицо, к которому я вас посылаю.

– Хорошо, монсеньор, – сказал д’Артаньян, протягивая руку к кошельку, – честь имею кланяться.

Д’Артаньян не торопясь опустил кошелек в свой широкий карман и, обратясь к офицеру, сказал:

– Будьте добры, сударь, разбудить от имени его преосвященства господина дю Валлона и передать ему, что я жду его в конюшне.

Офицер тотчас же побежал с поспешностью, которая выдавала д’Артаньяну его заинтересованность в этом деле.

Портос только что растянулся один на постели и уже, по своей привычке, начал мелодично храпеть, как вдруг почувствовал удар по плечу.

Решив, что это д’Артаньян, он даже не пошевельнулся.

– От кардинала, – сказал офицер.

– А? – сказал Портос, широко раскрыв глаза. – Что вы говорите?

– Я говорю, что его преосвященство посылает вас в Англию и что господин д’Артаньян уже ждет вас в конюшне.

Портос глубоко вздохнул, встал, взял шляпу, пистолеты, шпагу и плащ и вышел, с сожалением оглянувшись на постель, где рассчитывал так сладко отдохнуть.

Не успел он повернуть спину, как офицер уже расположился на постели, и едва Портос переступил порог, как его преемник захрапел во всю силу своих легких. Это было вполне естественно: из всех постояльцев замка только он, король, королева да Гастон Орлеанский спали даром.

Глава X. Вести от Арамиса

Д’Артаньян направился прямо в конюшню. Светало. В стойлах он нашел свою лошадь и лошадь Портоса; однако в кормушках было пусто. Он сжалился над бедными животными и пошел в угол конюшни, где виднелось немного соломы, уцелевшей, по-видимому, от ночного опустошения; вдруг, собирая ногой солому, он наткнулся концом сапога на что-то большое и круглое. Это был человек, который, получив удар, вероятно в чувствительное место, вскрикнул и, поднявшись на колени, стал протирать глаза. Перед д’Артаньяном был Мушкетон, который, оставшись без соломы, отнял ее у лошадей.

– Живее, Мушкетон! – крикнул д’Артаньян. – В дорогу, в дорогу!

Узнав голос друга своего господина, Мушкетон вскочил, но, поднимаясь, выронил несколько золотых, незаконно нажитых ночью.

– Ого! – сказал д’Артаньян, поднимая один из золотых и поднося его к носу. – Какой странный запах у этого золота! Оно пахнет соломой.

Мушкетон густо покраснел и так смутился, что гасконец расхохотался и сказал ему:

– Портос рассердился бы, милейший мой Мушкетон, но я тебя прощаю; пусть это золото послужит лекарством для твоей раны. Ну, живей в путь!

Мушкетон тотчас же повеселел, быстро оседлал лошадь своего господина и, не слишком морщась, уселся на свою.

Тем временем явился и Портос с очень кислым видом. Он удивился как нельзя больше бодрости д’Артаньяна и веселости Мушкетона.