Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда все кончено и смысла существовать больше нет, когда не осталось сил для борьбы во благо всего прочего мира, остается только одно, от чего Ашидо никогда не смог бы сбежать — ненависть. Проклиная все, во что он верил, сжимая кулаки в ярости, герой медленно поднялся на ноги, а затем схватился за рукоять торчащего из земли меча дрожащими руками, и следом за этим прозвучал истошный крик боли.
— ЭДВАРД!!! — разрываясь от терзаний и ненависти, сдвинулся с места Ашидо, занеся меч для удара такой силы, которой ни один человек не обладает.
В этот удар были вложены все самые сильные чувства, но он лишь споткнулся на середине своего пути, а Такаги получил сильный удар в живот, сила которого пронеслась по всему телу, задев даже душу.
— Жалкий, — приговаривал Эдвард. — Безнадежный слабак.
Насмехаясь над последними частичками живого, Эдвард продолжал избивать парня, испытывая гордость за себя и удовольствие от азарта, который просыпается лишь от вида страданий других людей. Разрушенные судьбы и разбитые сердца, утопленные мечты и загубленные надежды — именно это заставляло Эдварда чувствовать себя живым.
— Плачь, Ашидо, плачь, — продолжал Айс, — ненавидь меня, желай смерти и адской агонии, ведь это я виноват во всем, за что ты испытываешь. Ты ведь хочешь знать обо всем, что я для тебя сделал?
Совершив очередной удар в лицо, Эдвард повалил парня на землю, а затем схватил сидящего на коленях ослабевшего Такаги за волосы, оттянув голову того поближе ко рту, чтобы говорить прямо в ухо, дабы жертва услышала все то, что еще больше ее разобьет.
— Это я отдал приказ расстрелять людей из «GenTask», где убили мужа Регер, — внезапно признался генерал, даже не думая после этих слов останавливаться. — Это я навел тупицу Хандзо на семью Ишимару, где тот вырезал весь оставшийся род Хорнет. Это я отдал приказ сжечь типографию дотла и убить каждую живую душу в здании, где была твоя подружка Каори. Это я пустил под кожу Котая паука, чтобы он стал игрушкой в моих руках, делающей то, что хочу я, даже не подозревая об этом. Это я стал причиной, по которой старшую Изуми выгнали из дворца, а младшая всю свою осознанную жизнь прожила в клетке со змеями. Это я защитил дочь Морроу от ее отца, чтобы тот не разоблачил меня, а она замолвила словечко в «Спектре». Это я отрубил голову Эверби гильотиной, а затем добил ее с помощью крысы в тот день, когда заделался вашим союзником. Это я натравил тебя на Шевцова, чтобы избавиться от лишней помехи и задобрить доверчивого ребенка Ашидо…
— Почему, — потеряв всякие силы, утопая в слезах, промямлил Такаги.
— Ох, подожди, это еще не все, — оборвал Эдвард. — Еще я сказал тебе, что Кишин должен подать сигнал, когда посчитает нужным, хотя он просил немедленно отправить все силы во дворец, а пока вы ждали сигнала, гвардейский отряд пробрался в твой любимый орден и поубивал оставшихся беззащитных котят, спалив все дотла.
— Там же были дети…
— А самая большая моя заслуга в том, что именно из-за меня твои родители ненавидели тебя настолько, что захотели убить.
— Я-я…
— Не говори ничего, Ашидо, — прервал Эдвард, похлопав Такаги по щеке. — Ты уже достаточно сделал, чтобы заслужить покой, и я даже благодарен тебе за то, как сильно ты мне помог, но пришло время уйти… Прощай, Ашидо Такаги.
В этот момент в голове Ашидо внезапно промелькнуло чувство острой боли в спине, а через секунду из груди уже торчал окровавленный конец «Кё», который столь же неожиданно и быстро вышел наружу, а из открытой раны мощным потоком полилась кровь. В глазах потемнело и ощущение биения сердца в миг прекратилось, а тяжелое тело в миг соприкоснулось с землей, оставив Ашидо наедине со всеми теми страданиями, которые ему пришлось перенести через всю жизнь до самой смерти. Лишь легкий осенний ветерок и тихие удаляющиеся шаги сопровождали героя на тот свет, и в свои последние минуты он мог только проклинать весь мир.
Пока оставались последние силы, Ашидо хотел лишь взглянуть в лицо Юмико, хотя бы мельком запечатлеть в своей памяти ее улыбку, даже если придется самому ее сделать окровавленными и практически потерявшими всякую возможность шевелиться руками. Цепляясь за рыхлую землю и подтягивая себя поближе к ней, изо всех сил Такаги пытался приблизиться. Боль пронзала каждый сантиметр тела, кровавый след тянулся по зеленой поляне следом за парнем, пока подушечки пальцев наконец не легли на лицо девушки. Немного подтянувшись и оперевшись на локти, Ашидо в последний раз взглянул на лицо Юмико, в момент расплакавшись самыми убийственными слезами горечи.
— Юмико… знаешь, ты такая красивая, — из последних сил протянул он, расплакавшись еще сильнее. — Я ведь никогда не говорил тебе этого, да? Все время копался в работе и что-то бормотал о великой цели и благодетели, даже не замечая, что счастье все это время было рядом… Ты ведь всегда верила в меня… Говорила много теплых слов, была рядом и не покидала даже тогда, когда все думали, что я мертв… Прости, я оказался паршивым парнем, предал тебя в тот момент, когда ты больше всего во мне нуждалась… Я обещал всегда быть рядом и защищать тебя, но не смог защитить никого: ни друзей, ни Гармонию, ни нашего ребенка… Я даже себя защитить не смог… Знаешь, если бы у нас была дочка, я бы назвал ее Юзуру, потому что это имя так похоже на твое… Оно такое же ласковое и тоже на букву «Ю»… Прошу, если ты еще меня слышишь, улыбнись в последний раз, чтобы моя душа могла упокоиться после всего, что я сделал и пережил… Молю, всего лишь раз покажи мне свою улыбку… Юми…
Как бы Ашидо не старался, достучаться до возлюбленной, которую покинула жизнь, он был не в силах. Хотелось лишь увидеть ее улыбку, но ослабевшие пальцы не только не дотягивались физически, но
