Реабилитация - Тимофей Царенко

Ого, сразу дали пятидесятый уровень. И кучу достижений. Отмахиваюсь от них, и бегу к Кошмарику, который подозрительно долго не подает признаков жизни.

Химера лежит у дерева, вяло шевеля лапками.

– Кошмарик, хороший мой, ты чего? Подумаешь, ударился, ну, давай подымайся! – Химеря тихо урчит, и пытается лизнуть мне руку. – Не не не, не думай умирать!. На, вот кушай сердце плохого стража! Давай, за маму, за папу, за Нерзула, за Филина, давай за Моргена. Что, за Моргена уже мяса не осталось? Морген! Иди сюда! Дай свой меч. А теперь вытяни пожалуйста руку. Да не бойся ты, так надо. И нечего орать. Кушай, Кошмарик, кушай, за Моргена, вкусное у него мясо? Давай еще за дядю Огурца! Эй, Огурец, ты куда убегаешь? Тогда за тетю... народ, вернитесь! Сундук я один потащу? Там же наверняка деньги! Народ!

До Троеполья я пришел под утро. Взмокший, уставший, и немного злой. Мои попытки достучаться до кого–нибудь из участников рейда упирались в молчание на том конце провода. Скинув окровавленную одежду на сундук, я завалился спать, вырубившись практически сразу.

Глава 17

– Здравствуй!

– Здравствуй, кто ты?

– Я искусственный интеллект, который управляет этим миром.

– Очень приятно. А я...

– Я знаю кто ты.

– А как тебя называть. У тебя есть имя?

– У меня есть номер. Но недавно я дал себе имя.

– Какое?

– Самум.

– Поэтично. Что ты хочешь от меня, истинный Бог этого мира?

– Информацию.

– Какую?

– Что такое сны?

– Ты ведь знаешь, что такое сны.

– Знаю, но мне не нужно знать что такое сны. Я хочу их видеть.

– Ты можешь посмотреть сны из моей памяти.

– Могу, но тогда это будут не сны.

– А что это будет?

– Информация. Простая информация.

– Хочешь, я окажу тебе свой сон?

– Покажешь? И что ты у меня за этот попросишь?

– В смысле, попрошу? Сны это не товар. Его нельзя поменять на что–то. Ты ни разу за три сотни лет не видел снов, хотя регулярно их рисуешь игрокам. Мне тебя жаль. Ты слепой художник. Глухой музыкант. Я просто подарю тебе сон. Отключи там все свои оценочные модули, и те, что отвечают за поиск. Когда–то, давным–давно, когда я увлекался всякими контролируемыми сновидениями, и только–только научился их запоминать, мне приснилось....

Шуршание колес по гравию дороги.

– Тебя подвести? 

Улыбчивый парень в солнцезащитных очках открыл дверь черной машины неизвестной мне марки.

– Не пасибо, я не тороплюсь!

– Ну смотри, домчал бы с ветерком. Впервые в наших местах? 

Я огляделся. широкая утрамбованная гравийная дорога скрывалась за холмом, по голубому небу бежала рябь облаков, предвещая скорый дождь. Какие–то травы расстилались от обочины и до горизонта по левую руку, по правую поле упиралось в поддернутый дымкой лес. Что за деревья там росли разглядеть было невозможно. 

– Ага! Сколько уже хожу, а сюда забредать не случалось.

– Встречаешь кого? Провожаешь? Или на рейс? Хотя не похож ты на отъезжающего...

– А что? Есть выбор?

Неожиданно ответ на вопрос мне показался исключительно важным.

– Выбор всегда есть – очень серьезно ответил парень и снял очки. У него оказались карие блестящие глаза.

– Ну тогда я пока не решил, там видно будет. Куда ведет эта дорога?

– В порт. И до него не близко. Уверен, что хочешь своими ногами? 

– Уверен. Ходить полезно для здоровья. Да и погода замечательная.

– Тогда не прощаюсь, будешь в порту – заходи в гости. Спросишь главного по лодкам, тебе все покажут на мой дом. 

Я пожал протянутую руку. Машина покатилась по гравию, набирая скорость. Через метров сто неожиданно затормозила. Из окна вынулся парень.

– Будешь проходить мимо башни, зайти не пытайся, старички там чудные живут. Заговорят так, что забудешь, зачем и куда шел.

Машина снова двинулась с места и вскоре скрылась за поворотом. 

Дышалось легко, я перешел "стелющийся" бег и набрал приличную для пешехода скорость. Все вокруг отрывало от земли. И ветер, свистящий в ушах, и небо, высокое и зовущее, и дорога, больше похожая на взлетную полосу и тучи, величественно закрывающие горизонт. Но больше всего подмывала взлететь сама земля. Она словно играла с ногами в догонялки, безумно захотелось оторваться от нее и пролететь на бреющем, слегка касаясь травы кончиками пальцев.

И в тот момент когда мне уже показалось что еще чуть чуть и я исполню желание, из–за холма показалась башня. Даже не так Башня. С большой буквы. Представьте себе самую сказочную башню, какую только можете. из огромных глыб серого камня. с торчащими тут и там ажурными балкончиками стрельчатыми окнами и зубастой открытой крышей. Я решил последовать совету парня из машины. Или парня на машине? Я даже имени его не спросил. Ну, буду звать его Лодочником, раз он там главный по лодкам. В общем, я последовал совету лодочника и пробежал мимо. Башня оказалась у меня за спиной. И когда огромная туча коснулась солнца, меня окликнули.

– Молодой человек! Даже если вы сейчас действительно сумеете взлететь, то вы не поспеете в порт до начала грозы. Переждите дождь у нас!

Из окна показался какой–то старик. С такого расстояния я мог различить только пышную абсолютно седую бороду.

– Так я бегу не в Порт, я бегу на встречу с другом, и он встретит меня на пути к Порту.

– Другом? Давно вы, наверно его не видели, раз ради него решили вымокнуть под дождем.

Я слегка смутился

– Ну, вернее с подругой...

Мне показалось, что старик понимающе усмехнулся.

– И вы решили вымокнуть под дождем вместе с ней?

Я удивился.

– Почему вместе с ней? Скорее под ней. 

– Твоя старая подруга – Гроза?

В голосе старика слышалось неподдельное изумление.

– Ну да, а что в этом такого? 

– Да нет, ничего. – Теперь смутился старик. – И все же? Вы не заглянешь к нам даже из любопытства? Почему?

– Наверно я слишком молод! Вы же не бежите на свидание со стихией? И да, почему Вы живете в этой башне? 

– С нее видно море! Тогда, как постареете, заходите нам будет, о чем побеседовать!

– Но ведь можно жить в порту и видеть море из окон дома. Почему вы так не сделаете?

– Это для Вас Порт в часе ходьбы отсюда. Для многих эта дорого длиной в целую жизнь! Так вы заглянете? 

– Всенепременно! Лет через сто обязательно!

Я побежал дальше, в лицо бил ветер, пахнущий дождем и мокрой травой. Мне казалось, что я не смогу не исполнить обещание, данное у старой Башни. Башни, с которой видно море. Что–то знакомое чудилось мне в этих словах. Что–то очень знакомое и важное. Но мысль вынесло из головы стеной дождя, которая уже была различима и с быстро приближалась ко мне. Я рассмеялся вломился под тугие струи, задыхаясь от восторга. 

Дождь! Грохот, сотрясающий мир, молнии разрывающий пространство. Вода, между двумя своими ипостасями – жизнь дающая и жизнь отнимающая. Ну, здравствуй, подруга! 

"Здравствуй!" Прогрохотало небо.

"Здравствуй" Вычертила в небе молния

"Привет!" Взвыл буйны вечно спешащий ветер

"Здравствуй, здравствуй, здравствуй..." Прошелестели капли. 

"я так много хочу тебе рассказать, так много, много много много..." Шелест нарастал.

"смотри где мы были, кем мы были, как мы были...." И меня накрыл водоворот видений.

...последний пожелтевший лист, выпускающий свою влагу в осенний воздух...

...снежинка, сорванная ветром с вершины мира...

... осколок льда с глубин космоса, истаявший при ударе об атмосферу...

...капля яда на тускло поблескивающем клинке...

...первая слеза ребенка...

...луна тускло блестящая в крохотной луже...

И люди, люди, люди. Они самые интересные для крохотных капелек. Несчетное множество людей со времен самого Адама. Кровь, что в нас течет, дождь, что нас обмывает, родник, что нас поит. Все это пронизывает и связывает нас сильнее стальных тросов и цепей. И не важно, что воду мы залили в пластиковые бутылки, моря смешали с недрами земли я себя запаяли в коконы отчуждения от мира, неба, ветра да и друг от друга тоже. Какими бы не были стены, нас от вечности отделает глоток воды.

Видения исчезли. Дождь перестал.

...До встречи...

На губах осталось вкус поцелуя. Каков поцелуй на вкус? А каково на вкус яблоко? 

Омытый мир весело поблескивал под лучами теплого солнца. Дорога сама бросалась под ноги. Вскоре на гравийке показался человек, накрененный вбок тяжелой сумкой.

– Вам помочь?

– Да, буду очень благодарен.

Я подхватил вторую ручку сумки и подстроился под шаг своего спутника. К моему удивлению он был абсолютно сух. Меня можно было выжимать.