Испанская легенда - Татьяна Полякова

Дверь квартиры была приоткрыта, я вошла в просторный холл и увидела Мартина. Он вышел мне навстречу босой, в голубых джинсах, тонком джемпере темно-синего цвета и показался мне таким красивым, что все мои сомнения сразу вернулись. Что это я вообразила, да у него таких девиц…

— Кофе выпьешь? — спросил Мартин, голос его звучал устало.

«У него в самом деле полно работы, а тут я…» Уже жалея, что пришла, я покачала головой:

— Нет, ничего не надо.

— Тогда пройдем в гостиную.

Гостиная оказалась огромной и была выдержана в бело-золотых тонах. Мягкие диваны, настольные лампы и белый рояль посередине.

— Ты играешь? — я кивнула на инструмент.

— Так, иногда. Мама была прекрасной пианисткой, но из меня ничего не вышло. Слава богу, папа понял это вовремя… не то в мире появился бы еще один непризнанный гений.

— А где сейчас твоя мама?

Мартин сел на стул перед роялем, поднял крышку и заиграл мелодию, она показалась мне знакомой, но до узнавания дело не дошло, он перестал играть и повернулся ко мне:

— Мама умерла почти десять лет назад. Отец с трудом перенес ее смерть. Сейчас передвигается в инвалидной коляске.

— Он здесь живет?

— Нет. В пригороде. Там ему удобней. О чем ты хотела поговорить? — он резко сменил тему.

— Я… мы ведь сегодня уже встречались, — не очень уверенно произнесла я.

— Ты хочешь знать, видел ли я тебя с тем парнем? Да, видел.

— И ты подумал…

— А что, по-твоему, я должен думать? — нахмурился он. — За все время нашего знакомства ты избегала оставаться со мной наедине, и вдруг я вижу, как ты садишься в машину с каким-то головорезом. Очень сомневаюсь, что он способен ограничиться прогулками по городу.

— Мартин, это брат моей школьной подруги.

— Да? Не староват ли он для этого? Слава богу, врать ты не умеешь.

— Но…

— Ты ничего не обязана мне объяснять, — отрезал он, но тут же заговорил мягче: — Извини. Это просто ревность. Он крутой парень, сразу видно. Из тех, кто идет по жизни твердой походкой, раздавая зуботычины налево и направо. Терпеть не могу таких типов. Хотя девушкам они, наверное, нравятся. Сам я даже в детстве ни разу не дрался, — усмехнулся он. — Домашний мальчик, которого родители встречали из школы до седьмого класса. — Он поднялся и сказал: — Я отвезу тебя домой.

— Мартин, он действительно просто знакомый, а встречались мы, потому что… он обещал мне помочь найти брата.

— Кого? — не понял Мартин.

— Моего брата, Алекса. Вчера мы говорили о нем. Он исчез пятнадцать лет назад, ты же слышал. У Алексея есть возможности мне помочь. Вот и все.

— Но… я не понимаю, с какой стати ты вдруг решила искать брата?

— И вовсе не вдруг. Что тебя удивляет? Не считая дяди Левы, Алекс единственный близкий мне человек. Я бы хотела знать, что с ним тогда произошло. И где он сейчас. — Я поздравила себя с удачным, как мне казалось, объяснением. Мартин не придет в восторг, узнав, почему я ищу Алекса. Он правильно сказал: киллеры — это из какой-то другой жизни. Так что лучше ему ничего не знать.

— Что ж, — пожал он плечами. — И как проходят поиски?

— Сегодня мы ездили в город, где Алекс раньше жил со своими родителями. Поговорили с людьми, которые его знали. Мартин, ты совершенно прав, Алексей не подходящая для меня компания и наше сотрудничество вынужденное…

— Ему-то что за дело до твоего брата?

— Разыскивать людей — его профессия.

— Вот как. Он что, частный детектив? Парень с двухдневной щетиной, который постоянно жует спичку, а под мышкой у него знаменитый сорок пятый калибр?

— Что-то вроде этого. Еще у него есть скверная привычка постоянно курить, он любит дрянной одеколон и выражения типа «слушай тренера». Я его уже терпеть не могу.

— Если вы будете много времени проводить вместе, возможно, его одеколон тебе понравится. Или станет привычным. Извини, у меня действительно много дел.

Он направился к двери, а я выпалила:

— Мартин, я люблю тебя.

Он повернулся и спросил, помедлив:

— Это ведь не шутка?

— Я люблю тебя, — повторила я отчаянно. — Я этого никогда никому не говорила.

Он подошел, обнял меня и сказал:

— Я тоже. — Коснулся губами моих губ и шепнул: — Я люблю тебя.

Вот тут-то мне бы и затрепетать от счастья, повиснув на его шее. Попытку я предприняла, то есть на шее повисла. Мартин целовал меня, увлекаясь все больше, руки его заскользили по моему телу, быстро оказались на бедрах, подол платья пополз вверх, а на меня накатила паника, я шарахнулась в сторону. Мартин, разжав руки, смотрел с недоумением.

— Что-нибудь не так? — испуганно произнес он.

«Ну, давай, ответь ему. Но что, интересно, я могу сказать? Я идиотка, которая все портит, и конца этому не видно». Выражение его лица изменилось, на смену беспокойству пришло сомнение, а я с досадой подумала: «Неужели так трудно понять?», зажмурилась и пробормотала:

— Подозреваю, что выгляжу дурой… нет, хуже. Если ты засмеешься, я… — Я открыла глаза и увидела полную растерянность на его лице. Никакого намека на понимание. — Я не знаю, как сказать, — разозлилась я. — По-моему, об этом вообще говорить неприлично.

Он моргнул и задумался, а я решила, что мои дурацкие объяснения все еще больше запутали, чего доброго он решит, что у меня какая-нибудь экзотическая болезнь. Я предприняла вторую попытку объясниться, а Мартин глупел на глазах. Когда я совершенно отчаялась и собралась бежать сломя голову, оставив его гадать, что на меня вдруг нашло, он приблизился и сказал, легонько тряхнув меня за плечи:

— Ты невинна?

Я не знала, горевать или радоваться, что он наконец понял, — так по-дурацки это прозвучало.

— Я ведь предупредила, только попробуй засмеяться.

— Смеяться? — Он выдал свою коронную улыбку, но тут же стал серьезным. — Милая, почему ты говоришь об этом будто о каком-то врожденном дефекте?

— Именно так я себя сейчас и чувствую, — съязвила я. — Как будто у меня третья грудь под платьем или хвост с кисточкой.

— Я бы и это пережил. А хвостик — это даже симпатично. — Он все-таки засмеялся и обнял меня. — Я-то голову ломаю, почему ты так себя ведешь… Постой, что я тебе успел наболтать? Ничего не слушай, то есть я хотел сказать, что все мои дурацкие шутки… Я тебя люблю, — закончил он невпопад.

— Надеюсь. А теперь отвези меня домой, пожалуйста. Или вызови такси.

— А-а-а… — начал он. — Ясно. Мы могли бы выпить кофе. Милая, я все понимаю. И если ты… с ума сойти, — он покачал головой. — Отец мне рассказывал, что они два месяца ходили с мамой, держась за руки, прежде чем он рискнул ее поцеловать. И еще три, прежде чем оказались в одной постели. Я тогда думал: ну и чудик у меня старикан, а теперь сам не лучше.

— Ты отвезешь меня домой?

— Трусишь?

— Конечно.

— Совершенно напрасно. Это…

— Не надо мне ничего объяснять, я все видела в фильмах.

— Ты смотрела порнографию? — округлил он глаза.

— Почему порнографию? Обычные фильмы. И потом, мне девочки рассказывали.

Мартин закатил глаза.

— Представляю. Чем десять раз услышать, лучше один раз… а еще лучше не один. — Он опять засмеялся, я хотела разозлиться, но не получилось. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате.

— Останешься? — шепнул на ухо.

— Не сегодня, — ответила я.

— Ладно, так и быть, я подожду. Только недолго. — Он отпустил меня и легонько подтолкнул к двери. — Потопали, а то мое благородство быстро улетучится.

На лестнице он взял меня за руку и смотрел с таким видом, что стало ясно: он еле сдерживается, чтобы не захохотать.

— Все-таки ты свинья, — покачала я головой.

— На самом деле я счастлив. Я хотел женщину, а получил ребенка. Слава богу, это поправимо.

На следующее утро я порхала по квартире, с восторгом думая о том, какой Мартин благородный, как я его люблю, как он любит меня и прочее в том же духе. Мартин то и дело звонил, и мы подолгу разговаривали. Впрочем, вряд ли это можно назвать разговором, особенно с моей стороны. Радостный скулеж и невнятные бормотания. Признак самого что ни на есть девичьего счастья. Само собой, появление Алексея меня отнюдь не обрадовало. Он позвонил и сказал, что ждет меня в машине возле подъезда. Я уже собралась произнести заготовленную фразу о внезапных и совершенно неотложных делах, но не произнесла. Вместо этого быстро переоделась и спустилась вниз.

— Какие у нас планы? — спросила, садясь в машину. Он посмотрел на меня и усмехнулся:

— Выглядишь так, точно выиграла в лотерею миллион. С чего бы это?

— Я воздержусь от замечаний, как выглядишь ты. Так какие у нас планы?

— Встретимся с одним человеком.

— Кто на этот раз?

— Спасатель. Точнее, бывший спасатель. Сейчас он на пенсии, — выезжая со двора, ответил Алексей.