Прем Сагар - Лаллу Джи Лал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда средь них внезапно Нанды сын предстал;
Плясун так вдруг исчезнет, — вмиг уж на глазах.
Когда все увидали: к ним явился Хари,
К ним вмиг вернулись чувства, все поспешно встали.
Так в трупе неживом вдруг явится дыханье,
Утраченные чувства снова пробуждает.
Пока не увидали, в душах их смятенье
Как будто змей Манматха[257] жалом их задел всех!
Узнав их скорбь, любимый вдруг предстал средь них,
Пришел с лозой бессмертья, всех их оживил!
Как лотос ночью вянет в тяжкой, злой печали,
Поблекли жены Браджа, словно все завяли,
Красу сережки солнца тут увидев вдруг,
Огромные их очи ожили вокруг!“
Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Увидев корень радости, шри Кришначандру, пастушки сразу выплыли из океана скорби. Приблизившись к нему, они обрадовались так, как радуется утопающий в бездонном море, когда достигнет мели. И окружив его со всех сторон, они вокруг него стояли. Тогда шри Кришна с ними вместе отправился туда, где раньше хоровод водил. Когда пришли туда, одна пастушка, снявши покрывало, постлала на земле его и предложила сесть шри Кришне. Когда он сел на нем, то несколько пастушек в гневе молвили: „Махарадж! Ты — плут большой! Умеешь у другого ты отнять и душу и добро, а сам совсем не уважаешь чувств другого! „Сказавши так, они друг другу говорили:
„Забыв достоинства все, знает лишь порок,
Обманом полонивши, в сердце он живет!
Смотрите же, подружки, будьте осторожны:
С таким обманщиком ведь жить нам невозможно!“
Услышав это, одна из них сказала: „Подружки, да уймитесь! От ваших слов не будет проку! Смотрите, я заставлю говорить вот Кришну самого!“ Сказавши так, она с улыбкой обратилася к шри Кришне: „Махарадж! Один творит добро, не видя от других добра; другой лишь воздает за то, что сделано ему; а третий за добро злом воздает; четвертый и не замечает даже добра, что сделано другими. Кто лучше всех, кто хуже всех из этих четырех, ты объясни нам это!“ Шри Кришначандра молвил: „Все слушайте, приложив вниманье! Я объясню вам, кто всех лучше, кто всех хуже. Всех лучше будет тот, кто делает добро, не получивши от другого: отец так любит сына. Но если за добро добром же воздавать, то в этом никакой заслуги нет: корова так за корм дает нам молоко. Кто за добро отплатит злом, того считайте вы врагом. Но хуже всех неблагодарный, который благом пренебрег!“
Пастушки, выслушав его ответ, переглянулися друг с другом и стали хохотать. Тогда шри Кришначандра в волнении сказал: „Послушайте меня! Я не вхожу в число тех четырех, как вы то думаете и смеетесь. Обычай мой иной: чего б ни захотел кто, исполню я его сердечное желанье. Пожалуй, вы мне скажете: „но если это твой обычай, тогда зачем ты нас покинул так в лесу? Причиной этому лишь то, что этим любовь я вашу испытать хотел. За это не сердитесь на меня; поверьте, правда все, что я сказал!“ Сказавши так, он снова молвил:
„Теперь я завершил все ваше испытанье:
Я был у вас всех в мыслях, жил в воспоминаньях.
Умножила разлука нежность во сто крат,
Как будто неимущий стал бы вдруг богат!
Пожертвовали всем вы, отдали за миг,
Забыли вы все веды, стыд перед людьми!
Подвижникам подобно, дом оставив свой,
Питая только к Хари крепкую любовь.
Доколе буду вашу славу возносить;
Дано мне вами столько, что не отплатить!
Когда б мы жили сто лет Брахмы, то и тогда не смог бы я отдать вам все свои долги!“
Так гласит глава тридцать третья, „Беседа пастушек с шри Кришной“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.
Глава 34
Хоровод
Шри Шукадева муни сказал: „Царь! Когда шри Кришначандра произнес проникновенное такое слово, то пастушки, забыв свой гнев, все радостные встали, к Хари подошли и испытали дивное блаженство. Потом, исполненные радости, все стали игры совершать. В то время
Шри Кришна создал майю множества частей;
Один, он разделился сам на много тел,
И каждой дал он радость, как она хотела:
В любви и чудесах ведь Кришне нет предела!
Махарадж! Шри Кришначандра принял столько тел прекрасных, сколько всех пастушек было, и повел их на готовый хороводный круг и снова начал хороводную игру.
Сплели пастушки руки с Кришною великим,
Меж каждых двух пастушек Кришна темноликий.
И каждая считала, Кришна близ нее,
Не видела, что Кришна с каждою вдвоем!
У каждой пальцы нежно с пальцами сплетались,
И расцвели все пары, все кружатся с Хари,
Меж каждых двух пастушек пляшет Нанды сын,
Как молния меж тучек, блещет он один,
Все жены Браджа белы, Кришна[258] темноликий,
Сапфиры будто в четках с золотом сплелися!
Махарадж! Таким вот образом стояли все пастушки и шри Кришна. Потом, сплетая звуки разных инструментов и выводя труднейшие мелодии, под звуки музыки все стали петь; и, постепенно подбирая все более и более высокие тона, они под звуки разных песен все пустились в пляску. Восторгом опьянились так, что все забыли все, не только тело, но и душу. По временам то обнажалась грудь пастушки, то вдруг скользила диадема Кришны; то разрывались ожерелья и рассыпалися жемчужины, то, разорвавшись, падали гирлянды из лесных цветов. На лбах у них, как нитки жемчуга, сверкали капли пота.
Вкруг белых нежных лиц пастушек локоны рассыпалися черные, как будто^молодые змеи, жаждая амброзии, взлетели на луну[259] и к ней прильнули. Случалось, что пастушка трелями вдруг рассыпалась, следуя за трелями свирели Кришны, мелодия ж другой с ней не сливалась. Иная же пастушка нежным голосом так точно подражала всей мелодии свирели, что Хари приходил в восторг, как восторгается юнец, увидя в зеркале свое изображенье.
Так пели все с шри Кришной и плясали; в любовных играх разных осыпали взглядами друг друга, друг друга одаряли радостью и радость получали. Так радуя друг друга, смеяся, обнимаясь, они
