Абандон. Брошенный город - Блейк Крауч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, золота здесь нет, так? Они его забрали.
– Забрали бы. Да только, если ты помнишь, на Рождество все жители Абандона исчезли, так что, не исключено, шанс тем двоим так и не подвернулся.
– Хочешь сказать, что золото все еще на перевале?
– Я хочу сказать, что оно может быть там, но проверить такую версию после знакомства с дневником Глории я не успел. Мы со Скоттом планировали заняться этим сейчас.
Айзея обошел разделочный стол.
– Иса… – вновь попытался заговорить с ним Спайсер.
– Помолчи, Джеррод, дай подумать. – Сделав еще три круга, он остановился и посмотрел на напарника. – Иди помоги Стю и той женщине спуститься из библиотеки, а потом устрой их в передней.
Бывший проводник направился в сторону западного крыла, а Айзея подошел к Лоренсу и Эбигейл, которые уже сидели вместе около кирпичной печи.
– Ларри, ты ведь знаешь, где тот тайник? Да или нет? – спросил он еще более требовательно, чем раньше.
– Думаю…
– Вот что, говнюк, услышу еще раз, что ты думаешь…
– Я могу его найти. Я знаю, где искать, и отведу тебя туда, как только рассветет, когда…
– Как только рассветет? Завтра? – Айзея рассмеялся, потом наклонился и потрепал Эбигейл по щеке. – По-моему, ты плохо понимаешь ситуацию. Это ведь твоя дочь, да? Ну так вот. Если я не получу золото до рассвета, ты увидишь, как я сначала обработаю твою малышку, а потом примусь за тебя.
Глава 37
Метель разыгралась с такой силой, что Изумрудный дом скрылся из виду за снежной стеной, стоило им отойти от портика на каких-то пятьдесят ярдов. Стю и Джун остались в передней.
До шахты они – Айзея, Джеррод, Лоренс и Эбигейл – добрались через час. От занесенных снегом развалин мельницы профессор провел их в конец каньона, откуда четверка начала долгое и трудное восхождение к перевалу.
Предвидя возможную попытку бегства, Спайсер связал отца и дочь веревкой, и Фостер, поднимаясь по склону, изо всех сил старалась не закричать перед лицом этого невероятного, сюрреалистического ужаса. Рана над ее левой бровью пульсировала болью, кровь из глубокого пореза на бедре стекала по ноге, и в какой-то момент ей вдруг открылась безжалостная, убийственная истина: «Мы все погибнем в этих горах».
Как девушка ни пыталась, она просто не могла придумать причину, зачем этим людям оставлять ее в живых.
Худший сценарий – они не находят золото, и мы умираем медленно и в муках. Лучший сценарий – они находят золото, и мы умираем быстро. И это все, на что я должна надеяться? Получить пулю в затылок?
Кендал обнял ее. Она оттолкнула его руку.
Поднявшись футов на пятьсот, путники сделали остановку – отдохнули на заметенных снегом камнях. Сидя между отцом и Айзеей, Эбигейл смотрела на кружащие в луче фонаря снежинки. Высота сказывалась: все четверо уже задыхались в разреженном воздухе.
Воспользовавшись недолгим затишьем, Лоренс повернулся к Джерроду.
– Так Скотт сказал тебе, что мы здесь ищем? Пообещал выделить долю, но ты его перехитрил? Так получается?
Пустив по кругу бутылку воды, Спайсер покачал головой.
– Однажды, примерно месяц назад, я сел после работы в свой «Бронко» и вдруг понял, что забыл ключи от машины. Пришлось вернуться. Поднимаюсь к себе и вижу: Скотт треплется по телефону – сам на стуле, ноги на столе. И речь идет о вывозе тонны золота из какой-то глуши и транспортировке его на семнадцать миль. Я, конечно, прислушался…
– Значит, все это, включая двоих погибших, – из-за того, что ты забыл ключи от машины? – вздохнул Кендал.
– А разве жизнь не дерьмо? – подал голос Айзея. – Скажи, Ларри… Я, прежде чем сюда отправляться, навел кой-какие справки об этом городе-призраке, но, поскольку ты профессор, объясни, что здесь все-таки случилось?
– Не знаю, – пожал плечами отец Эбигейл.
– Но какая-то теория у тебя есть?
– Есть.
– Ну так поделись ею с нами.
– Нет, я не…
– Я не прошу. Что, по-твоему, уничтожило город?
– По-моему… – Лоренс замялся. – По-моему, то было деяние Господне.
– То есть что-то сверхъестественное?
– Нет. Я полагаю, город уничтожил Господь. Как Содом и Гоморру, обрушив на них огонь и серу, прислав ангела тьмы. Другого объяснения у меня нет.
– Жестко.
– Да уж…
– Но мне нравится. Если почитать Ветхий Завет, то там Бог постоянно такие фокусы выкидывал.
Поднеся к губам бутылку, Эбигейл искоса взглянула на Айзею. «С ним надо разговаривать, – подумалось ей. – Протянуть связь. Перейти на уровень выше отношений преступник – жертва. Он должен увидеть в тебе человека, иначе ты умрешь».
– Можно спросить тебя кое о чем? – обратилась она к Айзее.
– Конечно, – кивнул тот. – Мы ведь можем и подружиться ненадолго. Знаешь, вообще-то я отличный парень. Встретила б ты меня при других обстоятельствах, может, и полюбила бы…
Как ни странно, девушка ему поверила. Она представила, как они знакомятся в местном спортзале, болтают ни о чем и даже флиртуют под шум гребных тренажеров…
– Вы с вашими товарищами были вместе в Ираке? – задала она следующий вопрос.
Айзея выхватил у нее бутылку, отпил из нее и вытер губы.
– Морская пехота, – подтвердил он ее догадку. – Разведка.
– «Буря в пустыне» или…
– «Иракская свобода»[14].
– Мне вот интересно… Я заметила у Джеррода симптомы посттравматического стресса…
– У нас у всех такое.
Спайсер повернулся, и Эбигейл увидела, как сузились его глаза под налобным фонарем. Может, она неверно его оценила и он все же способен убить ее?
– Ты зачем говоришь с ней об этом?
– Остынь, приятель, – отмахнулся Айзея.
– Вы бывали в бою?
– Господи, Айзея. Пусть она заткнет свой…
«Нет, не надо!» – взмолилась про себя Фостер.
– Да, в дерьмо случалось попадать, – не слушая сообщника, ответил ей Айзея.
– И как это было?
– Наше подразделение проникло в Южный Ирак за несколько недель до начала большого наступления.
– Айзи, только не здесь. Какого хрена ты…
– Джеррод, мой терапевт сказал, что об этом нужно говорить. Это полезно для здоровья. А если ты держишь это дерьмо в себе, то тебе ж от этого хуже.
– Ты просто рехнулся. – Спайсер поднялся и отошел в сторону.
– Потом флот раздолбал подчистую дивизию республиканской гвардии в ста двадцати пяти милях к юго-востоку от Багдада, в городе Куте. Нас послали туда на следующий день – подтвердить, что живая сила и артиллерия противника уничтожена, смазать колеса для вторжения. Наша группа высадилась на том хребте перед самым рассветом – и сразу попала под сильный минометный и пулеметный огонь. Вертолет еще не успел подняться, как его подбили из РПГ. Бум – и игра окончена. Мы остались вшестером против пятидесяти гвардейцев. Они нам голову поднять не давали… В общем, вляпались по-крупному. Половина наших погибли уже в первые три минуты. Выжили трое – я, Джеррод и Стю. И вот тогда-то я и хлебнул по полной. Очнулся в комнате без окон. Привязанный к стулу. Стены бетонные, такого багрового цвета, как будто их грунтовали кровью. Следующую неделю нас обрабатывали два дознавателя. Я слышал, как в соседних комнатах кричат Стю и Джеррод. Это было хуже всего. Слышать их, знать, чем все кончится…
Эбигейл коснулась его руки и посмотрела в карие глаза. Разговаривай с ним!
– Что они делали с вами, Айзея?
Он улыбнулся.
– О, много всякого! Изобретательные попались паршивцы. Была у них там кровать с железной сеткой, соединенной с парой автомобильных аккумуляторов. Скучать не приходилось… Ты шрамы на лице Джеррода видела? Это от кислоты. А мой живот выглядит так, словно на него налепили горсть спагетти. Когда записываешься в морпехи, никто не говорит, что ты можешь попасть в руки кучки джихадистов. Я рассказал им все, что знал. Вывалил все наши секреты. Даже присочинил, налепил такого, что им нравилось. Они уже готовились содрать с нас шкуру, когда явились хорошие парни. В общем, рейнджеры нас оттуда вытащили.
Фостер снова посмотрела на Айзею. Лицо его оставалось на удивление спокойным и бесстрастным.
– Мне очень жаль, что с вами такое случилось, но, как говорится, то, что тебя не убивает…
– То, что тебя не убивает, делает тебя злобным поганцем.
– Можно я скажу вам кое-что?
– Что?
– Это, конечно, не то, что выпало на вашу долю, но мне сейчас страшно. Я боюсь, что, получив золото, вы убьете меня, потому что я видела ваше лицо и знаю о вас кое-что. Вы можете подтвердить, что так оно и будет, чтобы я могла, по крайней мере, как-то подготовиться?
– Завязываем с сеансом терапии, – вмешался, возвращаясь к ним, Джеррод, – и давайте-ка двигать дальше.
– Эй, мне это нужно! – возразил Айзея. – Шари говорит, что я мало об этом разговариваю, а тут есть возможность попрактиковаться… И тебе, брат, тоже надо разгрузиться.
– Ты не прав, приятель.
