Очаровательное самоубийство в кругу друзей - Арто Паасилинна

Француженка без особой радости поблагодарила полковника за интересную информацию и добавила:

— В сентябре 1633 года «финны» спалили замок Кёнингсберг дотла, убили последних его защитников и изнасиловали женщин, которые искали убежища в стенах замка.

На это полковник Кемпайнен не нашел ответа.

Из замка Кёнингсберг самоубийцы вернулись в Сан Гипполи. Оттуда полковник Кемпайнен и проректор Пуусари еще раз позвонили в полицию. Их попросили срочно явиться в Колмари. Три финки нашлись. Они живы, только немного устали. Их задержали еще два дня назад. Вначале думали, что это шведки-так они сами утверждали, но при более тщательном расследовании выяснилось, что это все-таки финки, те самые, которых разыскивали полковник и его группа.

Проректор Пуусари взяла трубку и спросила, не подозревают ли дам в каком-нибудь преступлении. Нет, их ни в чем не обвиняют, если не считать преступлением то, что они поставили на уши всю винную долину.

Пришлось Анонимным Смертникам вернуться в Колмари. Оставив часть группы знакомиться с городом, а другую — искать место для ночевки, полковник Кемпайнен и проректор Пуусари отправились в полицию. Начальник полиции принял их очень вежливо. Он предложил им по бокалу отличного местного вина и спросил, что нового в Финляндии. Оказалось, что он очень любит Финляндию: его отец еще до войны был в отпуске на Готланде. Это, кажется, в Финляндии… или где-то рядом.

Затем перешли к делу. Начальник полиции сказал, что дамы из группы полковника за неделю своего пребывания во Франции успели нанести стране большой моральный ущерб. Прогуливаясь по окрестностям без какой бы то ни было серьезной цели, они везде вызывали беспорядки. Начальник полиции не хотел подробно распространяться о действиях вышеназванных дам. Он надеялся, что полковник и проректор поймут всю щекотливость ситуации. Конечно, дамы не были замечены ни в чем противозаконном, но для спокойствия общества их все-таки придется выслать из страны. В течение 24 часов они должны покинуть Колмари.

Полковник Кемпайнен принес извинения, выразил готовность принять под свое крыло вышеупомянутых дам и пообещал в установленный срок переправить их в Швейцарию. Полковник дал понять, что у его группы есть важное дело в Швейцарских Альпах.

Падших женщин привели в кабинет начальника полиции. Они выглядели вконец измотанными и явно страдали от похмелья. Одежда мятая, колготки в дырах, макияж размазан. Багажа при них не было. Начальник полиции протянул проректору Пуусари паспорта беглянок, попросил женщин подписать бумаги о депортации и предупредил, что в течение следующих пяти лет они будут нежеланными гостьями на территории Франции.

Неловкая ситуация кое-как разрешилась. Полковник Кемпайнен и проректор Пуусари отвели заблудших овечек в ближайший отель для очищения и отдыха. За обедом Лизабет Корхонен, Хелена Никула и Лена Мяки-Ваула рассказали о своих скитаниях.

Из Шварцвальда девушки легко добрались автостопом до Франции. В первом же городе, каком-то Остхайме, им оказали радушный прием. В местных барах они знакомились с мужчинами, пили шампанское. Завели дружбу с несколькими виноделами, которые относились к ним как к королевам. Девушки побывали во многих городах и селах. Кавалеры говорили им, что у них море свободного времени для развлечений, потому что как раз сейчас — праздник сбора урожая.

Северянок тут же избрали королевами виноделия, и праздник продолжался. Мужчины бегали вокруг них, вино лилось рекой. Все было великолепно, хотя и несколько утомительно. Однако через какое-то время финки вдруг заметили, что местные женщины относятся к ним холодно, чтобы не сказать враждебно. Странно, ведь все мужчины, с которыми общалась наша троица, уверяли их, что не женаты. Казалось, окрестности Эльзаса буквально кишат холостыми французами.

Ситуация становилась щекотливой, поэтому дамы, как всегда в таких случаях, назвались шведками. Пришлось даже выдумать себе шведские имена: Лизабет назвалась Ингрид, ее подруги — Сюннёвеня и Беа-тана. Все шло хорошо до тех пор, пока полиция не схватила бедных женщин в Рибевилле, «средь шумного бала». Шампанское допить не успели — их быстро посадили в отвратительную машину для преступников и повезли в Колмари.

В ходе допросов им сообщили, что праздник сбора урожая, согласно местному обычаю, проводится — что вполне естественно, — лишь после того, как урожай собран, а это произойдет не раньше, чем через два месяца. Дамы пожаловались, что им за время турне наврали и о многом другом. Выяснилось, что все их знакомые мужчины женаты. Более того, финок сочли «девушками легкого поведения», которые вешались на шею любому мужчине, независимо от возраста и внешности, и к тому же не требовали за свои услуги денег. Решили, что они сбивают цены. Во Франции еда и выпивка не считались платой за секс, разве что бонусом в дополнение к деньгам.

Поняв свои заблуждения, женщины глубоко раскаялись в содеянном и попросили разрешить им снова примкнуть к надежной группе соотечественников. Они сказали, что в бетонной камере полиции Колма-ри желание жить у них совершенно пропало. Теперь они покорно пойдут на массовое самоубийство, которое, как они надеются, произойдет очень скоро.

Проректор Пуусари утешила блудных сестер, говоря, что переживать больше не из-за чего. Не случилось ничего непоправимого, дамы просто получили удовольствие от недельного пребывания за границей. Этому можно только порадоваться. Обед затянулся на три часа…

Утром Корпела в холле отеля объявил, что он заправил и вымыл автобус и машина готова к отправлению. Он расстелил на столе карту и указал направление к границе и дальше — на Цюрих. Путешествие закончится часа через два-три.

Самоубийцы вышли во двор католического костела Колмари-там их ждал «автобус Смерти». Из храма доносилась покаянная песнь в исполнении мужского хора. Там шла утренняя месса. Полковник Кем-пайнен предложил проректору Пуусари отвести блудных сестер на богослужение. После всего того, что они натворили за последнее время, им это пойдет на пользу.

Женщины, опустив головы, вошли в двери храма, но через пару минут, красные от стыда, вылетели из них и бросились к автобусу.

Когда автобус тронулся, проректор Пуусари рассказала, что в церкви было полным-полно сердитых местных женщин и их сконфуженных мужей. Они коллективно замаливали грехи, которые мужчины совершили в долине Колмари на прошлой неделе, пьянствуя со шведскими шлюхами.

Глава 29

«Автобус Смерти» Корпелы прибыл в Цюрих утром 1 августа. В городе как раз праздновали окончание картофелеуборочной страды. На праздник прибыли крестьяне из всех картофельных кантонов Швейцарии. Урожай был собран отличный: лето выдалось солнечное и безветренное, мучнистая роса держалась подальше от картофельных полей, так что у всех было хорошее настроение. Некоторые считают швейцарцев самыми примитивными из всех жителей альпийского региона, но что ни говори, в картофеле-то они разбираются.

По случаю праздника город был полон веселых уборщиков картофеля; отели забронированы на неделю вперед; на обочинах дорог теснились машины; в барах и на тротуарах толкотня. Корпела припарковал автобус рядом с университетским холмом, на восточном берегу реки Лиммат, пересекающей весь город. Анонимные Смертники разделились на группы и отправились знакомиться с богатым и красивым городом, где под сводами швейцарских банков лежат на тайных счетах все деньги мира. Договорились встретиться у автобуса в семь часов вечера.

Полковник Кемпайнен вместе с проректором Пуусари препроводили трех буйствовавших в Эльзасе беглянок в венерический диспансер, который располагался в здании медицинского факультета. Дам оставили там для осмотра и посоветовали вовремя явиться к автобусу, чтобы ночевать вместе с остальными.

Группа, которой руководил полковник, отправилась знакомиться с Музеем изобразительных искусств, где в это время проходила выставка произведений Сальвадора Дали — сотни огромных картин. Они произвели на посетителей неизгладимое впечатление. Все согласились с тем, что Дали еще в молодости сошел с ума, но это сделало его гениальным. И чем старше он становился, тем более усугублялось его помешательство.

Проректор Пуусари и полковник Кемпайнен провели остаток дня, гуляя по улицам Цюриха, сидя в кафе и дивясь бесконечному потоку картофелеводов. Спасаясь от толчеи, они проехали на такси несколько километров в сторону Флюнтерна, где находилось чистенькое городское кладбище. Проректор Пуусари сказала, что в своей жизни повидала много кладбищ, это ее хобби, но такого ухоженного не видела нигде. Кладбище было образцом швейцарского педантизма: дорожки чисто выметены — до последней иголочки, цветы подрезаны ровнее, чем борода жиголо, надгробия и памятники выстроились в стройные ряды. Даже здешние белки были одеты как на праздник и вели себя сдержанно и уважительно.