Обними меня на рассвете (ЛП) - Брэдли Шелли

— Со мной все будет в порядке. Пойдем.

Она повернулась к выходу и направилась в кабинет Брэма.

Лукан схватил ее за руку и снова развернул лицом к себе:

— Подожди, любовь моя. Тебе не нужно притворяться со мной. Я твой тренер. Твой защитник. Я хочу, чтобы ты приняла участие в этой встрече, потому что она посылает сигнал силы. Братья Судного Дня будут выглядеть сплоченными. Но если ты еще не готова…

— Не надо, я же сказала, что все в порядке.

Она резко высвободила руку.

На лице Лукана отразилась обида, и ей до боли захотелось успокоить его. Ничего хорошего из этого не выйдет. Желание опереться на него было очень сильным, и она ненавидела то, что он ощущал себя так, словно подвела ее. Если бы он был там в ту ночь, когда ее похитили, Матиас и Анарки значительно превосходили бы их числом. Они бы только убили его.

Они вышли из бального зала, который был превращен в тренировочный центр, и направились через поместье к кабинету Брэма. Уже перед дверью Лукан снова остановил ее и спрятал за спину.

— Я войду первым.

Она схватила его за руку, и он вопросительно взглянул на нее через плечо. Анка просто покачала головой и отпустила его:

— Иди. Я за тобой. Одна. Я не могу выглядеть так, будто мне нужно, чтобы ты держал меня за руку. Потому что тогда он действительно победил.

Лукан сжал губы, выглядя так, словно он проглотил кучу слов.

— Тебе вовсе не обязательно быть такой храброй. Я горжусь тобой за то, что ты стараешься, но…

— Да, я стараюсь. Идем.

Он вздохнул и покачал головой, его взгляд задержался на ней. Наконец он рывком распахнул дверь и исчез в кабинете. Сделав глубокий вдох и сжав кулаки, она смотрела, как за ним закрывается дверь, и стояла, прислонившись к ближайшей стене, чтобы никто не увидел, как она трусливо топчется снаружи. Матиас уже выиграл одну битву, разрушив ее брак и душу в один день. Но будь она проклята, если позволит ему навсегда сломить ее гордость.

Встряхнув нервы, она потянулась к ручке и распахнула дверь, стоя в дверном проеме с высоко поднятым подбородком. Войдя, она сосредоточилась на стене сразу за головой Брэма. Беглый взгляд по сторонам подсказал ей, что Шок и Матиас расположились где-то справа. Она направилась налево, радуясь, что Лукан рядом. Он прислонился к книжному шкафу, это движение казалось небрежным, но оно еще больше приблизило его. Это было полезно, но она не осмеливалась взглянуть на Матиаса.

— Теперь мы все здесь, — сказал Брэм из-за стола. — Эта встреча — печальная необходимость, и если кому-то она не нравится, то пусть проваливает. Нам нужно обсудить несколько новых правил. Теперь все звонят, чтобы их впустили, никаких исключений. Каждый должен хорошо играть с другими, иначе, когда придет большое веселье, вам не позволят участвовать. Теперь я буду заниматься всеми предложениями и запросами.

В комнате стояла мертвая тишина.

— Прекрасно. Никакой магии на собраниях, — продолжал Брэм, затем жестом указал на Фелицию. — Наша Неприкасаемая позаботится об этом.

— Ее пара может использовать магию в ее присутствии, — возразил Матиас с натянутой улыбкой.

Анка обнаружила, что съежилась, прижавшись к стене. Боже, прозвучал только его голос. Звуки тех знакомых, шелковистых тонов, которые преследовали ее в ночных кошмарах… Он уговаривал ее ответить, даже когда причинял ей боль. Услышанные сейчас его слова, открыли большую черную дыру, и ее снова начало засасывать в те адские дни.

— Анка, — прошептал Лукан. — Оставайся со мной.

Она моргнула, ее пристальный взгляд метнулся к нему. Он встретил ее взгляд, серьезный, уверенный, зная, что она нуждается в его силе. Они соединились лишь на мгновение, но этот жест был важен и, возможно, придал ей смелости продолжить.

— Да, но Саймон не станет колдовать, — возразил Брэм. — Он дал мне слово, и я ему верю. Если он нарушит свое слово, то будет удален. Что-нибудь еще?

— Когда это женщины стали воинами?

Матиас пристально посмотрел прямо на Анку.

Она подавила ужас. «Скажи что-нибудь!» Это требование пронеслось у нее в голове, но она не могла заставить себя открыть рот и заговорить.

— Члены наших рядов тебя не касаются, — протянул Брэм.

— Она ужасно нежная.

Матиас ударил ее ножом с понимающей улыбкой.

— Все кончено, насколько я помню. Она принимает боль гораздо лучше, чем дает ее. Красивая ведьма, но сколько же у тебя на самом деле силы воли, дорогая?

Лукан напрягся, отпрянул от книжного шкафа и бросился на Матиаса с убийственным выражением лица.

Анка схватила его за руку и удержала Лукана:

— Не надо.

Он резко повернулся к ней, крепко сжав челюсти. В его голубых глазах бушевала ярость — ходячий предвестник смерти. Все его тело было напряжено. В течение долгих мгновений она не думала, что сможет удержать его. Даже Брэм направился в их сторону. Но в конце концов Лукан тихо выругался и попятился.

Матиас в считанные минуты отнял у нее все самое дорогое. Этот ублюдок не заберет и ее достоинство. Подавив свой страх, она проигнорировала стук своего сердца и оттолкнулась от стены, заставляя себя смотреть прямо в его пылающие глаза.

— Я более чем готова поделиться с тобой своей болью и посмотреть, как ты ее примешь.

Матиас улыбнулся, как будто его это позабавило. Шок стоял бесстрастно, а Брэм удивленно поднял бровь.

— В этом нет необходимости, Анка. Давайте не будем отвлекаться от темы.

— Давайте, — согласился Матиас, затем начал пересекать комнату, направляясь к ней; его походка была медленной, покачивающейся, полной агрессии.

Она застыла на месте. Его осторожная сдержанность пугала ее, потому что это было только временно. И затем…

Лукан оттолкнул ее за спину, свирепо глядя на Матиаса:

— Отойди.

— Что? Мы с Анкой старые… друзья. Ты скучала по мне, малышка? Я скучал.

— Если ты пришел поиграть в игры разума с одним из моих бойцов, то убирайся отсюда немедленно.

Тон Брэма звенел чистой сталью.

— Я не дал ей времени скучать по тебе, — прорычал Шок, обращаясь к Матиасу.

— Мы здесь для того, чтобы поговорить об убийстве Морганны или посплетничать?

— Спасибо за плавный переход, — протянул Брэм, наблюдая за Матиасом. — Что тебе известно о ее планах?

Матиас долго смотрел на Анку, как хищник, готовый поиграть со своей пищей, прежде чем, наконец, обратил внимание на Брэма.

— Очень мало. Поскольку она известна своей несдержанностью или отсутствием контроля над характером, это беспокоит меня. Я понятия не имею, что она будет делать, но я знаю, на что она способна. Это должно нас всех беспокоить.

Выражение лица Брэма стало мрачным.

— Она ничего не сказала о своих намерениях?

— У нее определенно есть план мести. Ты и твоя сестра будете в самом верху ее списка. Маррок…

Матиас послал ему извиняющуюся улыбку:

— Она все еще не забыла. И Оливия, она готова простить свою плоть и кровь за предательство, но я уверен, что она захочет, чтобы ты помогла ей уничтожить всех ее врагов взамен. Если нет, то подозреваю, что ты найдешь и свое имя в ее черном списке. Так что, если ты не хочешь убить свою пару, будь готова.

Оливия схватила мускулистую руку Маррока. Он высвободился и обнял свою миниатюрную супругу, глядя на нее сверху вниз с беспокойством:

— Мы не станем ей кланяться. Она всего лишь стерва, вот кто она такая.

— То, что он и сказал, — Оливия кивнула.

— Что еще? — рявкнул Брэм.

Матиас пожал плечами:

— Она знает, что Мерлин оставил после себя зелье, чтобы убить ее навсегда. Она твердо решила прибрать его к рукам и уничтожить.

— Естественно. Мой вопрос в том, как мы можем быть уверены, что ты не в сговоре с ней?

— Ты и не можешь. Но она меня отшила. Три милые маленькие ведьмочки в моей темнице готовы к игре, и она освободила их всех. И, конечно же, сделала их своими ментальными рабами. Вместе им удалось убить нескольких моих самых доверенных помощников. Я едва успел освободить Зейна, пока они его не выпотрошили.