Сабо судьбы. Убить монстра - Ирмина Изфри

раздавалось по всей комнате, держался до последнего, пока не услышал, как захлопнулась дверь в прихожей. И разрешил себе закричать от бессилия, только звуки, издаваемые его горлом, походили на рычание зверя, привлекающего свою самку к спариванию. Что же ты наделала девочка, зачем поторопилась! Рано! Теперь попробуй убедить Анфису в том, что сейчас защищал ее, выгонял ради нее самой.

В общем, любовь не для него, не сможет он никогда дать своей женщине ласку и нежность. И сегодня он это окончательно осознал. Зачем тогда терять время, Антону уже ничего не поможет, лучше уехать к отцу, там он будет полезнее. Скрыться подальше от той, которая теперь будет шарахаться от него, как от огня. Все — таки, Васильев так и остался проклятым! Не дано ему в этой жизни, быть счастливым! Не нужно ему никого любить, от этого только больно и досадно, потому, что быть с той, с которой сердце бьется в унисон просто невозможно. Одно сплошное мученье!

15

— До свиданья Антонина Ильинична — Анфиса повесила ключ на ключницу, и посмотрела на пожилую женщину, дежурившую на вахте.

— Анфиса Ефимовна — покачала головой Антонина Ильинична, женщина подрабатывала в их дошкольном учреждении сторожем — как всегда, последняя уходите.

— Ну а куда денешься — выдохнула девушка — Тимофея Панкратова поздно забирают.

— Да выучила я уже этого Панкратова, — махнула ладонью сторожиха — только его и знаю в лицо, приходит одновременно со мной, я на смену, а он, наоборот, оттуда. — Заулыбалась бабуля и глянула на часы. — Ой, а ты чего домой не торопишься? Новый год ведь.

— Точно Антонина Ильинична, с наступающим! — Еще шире улыбнулась Полякова, а на сердце тоска. Не чувствуется приближения самой волшебной ночи в году, нет волнения, радости от того, что сегодня будет перейден рубеж, еще одного года жизни.

Полякова выскочила из дверей сада, и сразу окунулась в мороз. Минус в предновогодние дни стоял хороший, Анфиса поторопилась натянуть варежки, и опустить свою вязаную шапочку, пониже на уши.

Как и планировала, ее новая работа находилось всего в одной остановке от места проживания. Девушка с удовольствием прогуливалась пешком. А что, дома никто не ждет, мама с папой, скорее всего, уже в процессе подготовки праздничного стола, а ей мешаться на кухне не хотелось. Отец как обычно запекал свиную рульку, мама строгала «Оливье», Анфисе останется начистить картошки и поставить ее варить. И перед глазами бывший шеф с лопатой в руках. Ой, ну почему этот мужчина снова в ее голове.

Анька с Егором обещали после двенадцати заскочить поздравить Поляковых с праздником.

Грудь стянуло ремнем, тоска снова заныла под ребрами. Сдержалась, чтобы не зареветь, смотря на прогуливающиеся парочки, суетящиеся в последних приготовлениях к Новому году. А вот у нее нет пары. Как — то после Васильева отбило охоту вообще знакомиться с кем — то, да и со старыми друзьями встречаться не хотелось.

Перед глазами до сих пор стояло перекошенное омерзением, брезгливостью, может даже ненавистью лицо того красавца с ледяными глазами.

Воспоминания вернули Полякову в ночь, когда она сбегала от Васильева. Ничего не видя перед собой, от того, что глаза заволокло слезами, обида отключила все ее чувства, словно в кромешной мгле двигалась по улице. Неожиданно наткнулась на препятствие и сквозь гул в голове услышала возмущенный голос пожилого таксиста. Видимо мужчина понял, что Анфиса не в себе усадил девушку в свою машину. Как она диктовала ему адрес, и как оказалась в квартире родителей утром, вообще не помнила. После того, как села в такси, память словно стерли.

Следующим утром она встала с кровати, понимая, что с этого дня ее жизнь изменится, в ней больше не будет мужчины, который успел украсть ее душу. С того времени чувствует себя просто телом, оболочкой, а внутри пусто, там выдрали все с корнями.

Эльвира долго пялилась на саму Анфису, потом на бумагу перед ней. Полякова уже во второй раз написала заявление на увольнение. Зотова, поджав губы, ушла в кабинет шефа, откуда вышла с широкой улыбкой и объявила о том, что ее уволили, и даже отрабатывать две недели Васильев от Поляковой не требует. Девушка вышла из офиса, держа в дрожащих от негодования руках свои небольшие пожитки, холодная волна обиды затопила ее с головой. Так просто, взял и выкинул Полякову из своей жизни, наверное, сразу и из головы, в один день. Дура! Какая же она, снова, дура! Не нужна ему была, поиграл с девочкой, а поняв, что девушка готова, решил, что не достойна, занять место рядом с ним. Обидно, досадно, но ладно. Васильев не первый в ее жизни мужчина, который сделал ей больно, отверг, и в придачу еще и унизил.

С грустными мыслями Анфиса входила в теплую, и уютную квартирку Поляковых, нужно натягивать улыбку, доставать из черных, окутавших душу мыслей, хорошее настроение и встречать Новый год с родителями. Котова звала к себе, у нее собирались друзья, их общие знакомые, но Анфиса не хотела портить своим мрачным настроением веселье людям. Этот год она проводит одна, снова все переварит, пережует, и войдет в первый день нового года другой девушкой. Забудет Васильева и снова начнет все с чистого листа. Это она умеет, никто не узнает, как ей больно, как нещадно разрывает тоска грудную клетку, давит на сердце, а душа просто вымерзла, как мамонты. Все. Забыли. Все унижения проглотили. Запьем боль шампанским и заедим оливьешкой.

— Антоша — Васильев в удивлении, обернулся на низкий, женский голос, с легкой хрипотцой. — Вернулся — к нему спешила его старая знакомая. Яркая брюнетка, с красными ногтями и губами. Инна, всплыло в голове ее имя. В прошлой жизни они часто пересекались в клубах, а потом скрывались в приватных комнатах, где развлекались, занимаясь грязным сексом. Сейчас он понял, что это не для него, наверное, он в той клинике повзрослел, понял, что занимался херней, и перерос все эти занятия. — Рада тебя видеть — острый язычок прошелся по нижней губе, взгляд просканировал Антона с головы до пят. — А ты изменился — нотки удивления послышались в ее голосе.

— Ну, так, два года прошло, а то и больше с нашей последней встречи. — Васильев держал в руках бокал с шампанским, но ни разу не притронулся к напитку.

— Слушай — Инна собственническим жестом положила ему руку на плечо — наши сегодня собираются в клубе, отметить наступление Нового года. Присоединишься?

— К сожалению не могу. — Антон