Уловки любви - Лора Лэндон

Грейс отстранилась от него, вытерла щеки пальцами, затянутыми в перчатки, и прислонилась к деревянной ограде. Она стояла спиной к Винсенту, было видно, что ее плечи напряжены, подбородок поднят.

— Позвольте спросить, ваша светлость. — Она повернулась к нему и посмотрела на него взглядом, полным боли. — Если бы мы встретились при нормальных обстоятельствах, вы бы взглянули на меня хотя бы второй раз?

— Я предпочитаю думать, что да.

Грейс улыбнулась:

— Безупречный ответ. И столь же безупречным было ваше ухаживание на протяжении последних недель: цветы, записки, прогулки в коляске по парку, теплые улыбки, когда мы были на публике. Вы не только заставили меня почувствовать себя самой желанной женщиной во всем Лондоне, но и убедили все светское общество, что вы действительно хотите, чтобы я стала вашей невестой.

— А что, по-вашему, мне следовало делать?

Грейс рассеянно погладила пальцами перила деревянной ограды.

— Я не оставила вам выбора, не так ли?

Винсент не ответил — просто не мог. Как он мог сказать ей, что был в страшной ярости? Просто в бешенстве от осознания, что она вынуждает его на ней жениться! И в каком он был ужасе от мысли, что она, вероятно, носит его ребенка и заставляет в третий раз пройти через самый страшный кошмар! Ему было чертовски страшно, так страшно, что временами казалось, будто он заболеет. И все же какая-то часть его сознавала, что ее обман дал ему еще один шанс обрести наследника. По собственной воле Винсент бы не решился пойти на этот риск.

Грейс повернула голову и посмотрела на него поверх плеча.

— Чтобы спасти себя, я разрушила вашу жизнь. Возможно, была другая женщина, которую вы… — Грейс резко повернулась, всплеснув руками, ее глаза расширились, на лице появилось выражение неприкрытой паники. — Была другая? Вы собирались жениться на другой? Вы были влюблены в другую женщину?

— Нет. Никакой другой не было. И вы не разрушили мою жизнь.

Грейс вздохнула:

— Не разрушила? А как еще это назвать?

Она заломила руки. Винсент беспокоился за нее все больше. Он снова приблизился к ней, взял ее за плечи и привлек к себе.

— Думаю, вы слишком сильно волнуетесь, это не идет вам на пользу. — Он одним пальцем приподнял ее голову за подбородок и погладил по щеке тыльной стороной пальцев. — Я не хочу, чтобы вы так сильно волновались.

С этими словами он наклонился и поцеловал ее.

Грейс поняла, что€ он собирается сделать, в ту же минуту, когда он ее обнял. Внутренний голос говорил, что герцог целует ее только потому, что это от него требуется. Что простой поцелуй в лунном свете — следующий шаг их ухаживания. Всего лишь обязательный жест, который для него ничего не значит, как и цветы, которые он присылал, и записки, которые писал. Какая-то часть ее требовала, чтобы она отвернулась от герцога, дала ему понять, что не ждет от него проявлений нежности, когда рядом нет никого, на кого бы нужно было произвести впечатление. Но другой, более настойчивый голос не позволил ей это сделать. Глубоко внутри ей очень сильно, даже до боли, хотелось, чтобы он ее поцеловал. Чтобы его руки обнимали ее, его губы прикасались к ее губам так же, как он обнимал и целовал ее в ту ночь у мадам Женевьевы. Грейс так сильно желала пережить тот момент снова, что с трудом сдерживалась. Но одновременно ей было страшно, что на этот раз все будет не так, как в прошлый. Что теперь в его прикосновениях проявятся его гнев и разочарование. Грейс напряженно застыла, не отстраняясь от него, но и не идя ему навстречу.

— Грейс, не бойтесь, — прошептал Винсент.

Он обхватил ее лицо ладонями и нежно погладил щеки подушечками больших пальцев. Потом он положил пальцы на ее затылок, удерживая ее голову. Грейс тяжело вздохнула. По-видимому, он воспринял этот вздох как знак поражения, потому что наклонился и снова коснулся губами ее губ. Поцелуй был мягким, нежным, дразнящим, его губы скользили по ее губам. И она ответила на его поцелуй, поначалу несмело, потом с большей страстью. В большем поощрении он и не нуждался. Он тоже глубоко вздохнул, обнял ее и накрыл ее рот своим открытым ртом.

О да. Это было именно то, что она помнила. Слияние двух душ, смешение дыханий, схватка губ. Грейс обхватила его за шею и притянула ближе к себе. Его поцелуи стали глубже, они пьянили Грейс, затягивали ее в стремительный водоворот неуправляемых эмоций. Целуя ее крепче, он требовал от нее ответа, и она ответила. Его язык коснулся ее губ, обвел их, дразня, и дерзко скользнул в ее рот. Грейс растопырила пальцы на его затылке и крепко удерживала его голову, пока его язык проникал в ее рот. Она бесстыдно отвечала ему, тянулась к нему, стремилась, исследовала, желала. Танец их языков вызвал бурю эмоций. В тишине раздался низкий стон, и Грейс не знала, чей — его или ее собственный.

Его губы целовали ее, каждый поцелуй был жарче предыдущего, и каждая встреча вызывала в Грейс такую бурю ощущений, что она едва могла ее вынести. А потом он поцеловал ее еще глубже. Грейс прильнула к нему, потому что иначе не могла, ее колени подгибались, ноги ослабли. Она держалась за Винсента и отвечала на его поцелуи с такой страстью, какой никогда раньше не испытывала. С таким всепоглощающим желанием, что, казалось, она просто не выживет без того, что он сейчас делал. И когда Винсент прервал поцелуй, она чуть не умерла. Его губы замерли на ее губах, потом он поднял голову и отстранился от нее. Грейс сдержала стон, ей так остро его не хватало, что она почти чувствовала боль. Но Винсент не выпустил ее из объятий. С глубоким вздохом он прижал ее к себе и держал, пока дыхание их не восстановилось. Еще долго они оба не двигались. Наконец Винсент сказал:

— Думаю, нам пора возвращаться. Если мы будем отсутствовать еще дольше, пойдут разговоры.

Он подал ей руку, она оперлась на нее, и вместе они направились обратно в дом. Когда они вошли в бальный зал, где было довольно жарко, герцог спросил:

— Вы хорошо себя чувствуете?

Грейс хотелось небрежно ответить, что, конечно, она в полном порядке, но не была уверена. В конце концов она смогла только кивнуть.

— Подождите здесь, я пойду и принесу нам что-нибудь выпить. Я быстро.

Грейс снова кивнула, и Винсент ушел. Она смотрела, как он идет через зал — воплощение мощи и грации в каждом дюйме великолепного тела. Его широкоплечая фигура являла собой образец прекрасного телосложения, а осанка была поистине королевской. Грейс не могла отвести от него взгляд.

— Он впечатляет, не правда ли?

Грейс повернулась и увидела высокого, очень красивого незнакомого мужчину, его смеющиеся глаза вполне соответствовали улыбке на лице. Она сразу почувствовала к нему симпатию, сама не зная, чем он ее привлек. Может быть, тем, что у него были такие же черные глаза и темные волосы, как у Винсента.