Это не то, что я хотела - Мария Бронте

и рассматривает её вырез. Декольте было, достаточно, глубоким, что будет открывать её грудь. Для девушки данная одежда была для неё неприемлема, когда она всегда носит мешковатую одежду. А для окружающих это будет большим удивлением и темой для разговоров на весь вечер. Но в этом есть частичка её плана. Вот придёт она с глубоким декольте на выпускной вечер, одноклассницы будут её будут негодующе обсуждать, а все парни школы будут её. Но, конечно, Элис их отошьёт, потому что ей в край не нужны чужие проблемы и лишние слёзы из-за парня. В школе все знают Элис как зубрилку, которая поступит в медицинский университет, одевающиеся в не такую уж и облегающую одежду, не демонстрируя своей элегантности, а тут бац, и Элис с декольте на вечере. В шоке будут не только сверстники, но и учителя, которые осуждающим видом будут её рассматривать. Элис улыбается своей мысли. Она с задуманными видом смотрит на брюки и решает их положить обратно в шкаф, вытащив за место них длинную юбку с длинными вырезом на боку, оголяя ногу девушки.

– Не платье, но ближе к нему, – она выставляет юбку вперёд, рассматривая её модель. – Всё же не хочется подвести Криса, – и на шагу захватывает блузку, чтобы погладить вещи.

Пока Элис провозилась с глажкой одежды из-за нежной ткани на блузке, которую в любой момент можно было прожечь, прошло около десяти минут, что времени на «привести себя в порядок» оставалось меньше, чем она думала. Элис врывается в свою комнату с одеждой, аккуратно кладёт на стул.

– Мяу, – пушистый серый кот залезает на не заправленную кровать хозяйки и садится на подушку, смотря на Элис голубыми большими глазами.

– Да, Тимми, скоро заправлю, – отвечает Элис коту, скидывая с себя халат, оставаясь перед ним в одних трусиках. Белый кот комфортно улёгся на подушку, пока в это время Элис боролась с застёжками на кружевном бюстгальтере. – Ну же, застёгивайся! – пыхтит Элис, пытаясь попасть в застёжку, и чудесным образом и застёгивает его.

Она надевает блузку и натягивает на себя юбку. Когда она была полностью одета, то оценивающе разглядывает свой образ в зеркале и теперь она стала сомневаться,, что вообще пойдёт на бал в таком виде. Она думала, что организаторы бала выгонят её за такой наряд, особенно за брюки, когда девушкам желательно быть в платье. С каких это пор вещи имеют гендеры? Но вдруг Элис вспоминает, что обязательно туда придут девушки с вычурными вырезами на платье и короткой длиной, еле прикрывающая задницу. Про такие платья на бал они говорили?

С образом она смирилась. Она стала рассматривать своё лицо, что тоже вызывало некое недоумение, что девушка сама не понимала, в чём причина.

– Может, всех добить макияжем? – задаёт самой себе вопрос она, а затем выпучивает глаза, удивляясь своим же словам. – О-оу, кто-то превращается в типичных бьюти-блогеров.

Она сразу смотрит на часы, которые показывали, что до начала мероприятия оставалось не меньше сорока минут. Элис хмыкает и возвращает взгляд на своё отражение, который всё-таки и говорил ей «ну давай же, накрась меня!».

– Была не была!

***

Томас в очередной раз возвращался домой с работы, но сегодня он проработал на славу, что был вовсе и не уставшим, а больше радовался самому себе, что он хоть чем-то может удивить начальника. Светофор сменился с жёлтого на красный, что ему пришлось остановиться на перекрёстке. Он думал, что мог бы быстро проскочить, но рисковать не стал. Переживёт ли сестра ещё одно ЧП в их семье?

После его скандала с Элис, когда он наговорил на неё много глупых слов, ему было очень стыдно за себя и за ту ситуацию. Всю эту неделю ему было тяжело видеть сестру разбитой, когда раньше она чуть ли каждый день не светилась от счастья. Он понимал, что он тот человек, от которого она ждала поддержки, но этот человек накричал на неё и заставил бояться её, за место того, чтобы её крепко обнять. Он винил себя и думал, как сделать первый шаг к примирению. Он перебрал всевозможные варианты, но все они были не такими хорошими и слезливыми. С сестрой Томас ни разу не пересекался, а если пересекались, то Элис либо спала, либо была не дома. Либо же он был на работе или в больнице у мамы.

Чтобы выветрить грустные мысли, он опускает окно и берёт с полочки пачку сигарет. Совсем недавно он начал курить со всей этой суматохой и волнением из-за состояния женского пола в его семье. Лишь он один стойко держался, но в этом помогали ему сигареты, которые снимали с него стресс, и он становился будто непробиваемым. Это всё из-за Мёрфи, который после окончания рабочего дня дал ему попробовать сделать затяжку, когда они с ним разговаривали, а тот заметил, что его коллега выглядел напряжённым. Мёрфи хорошо понимал состояние коллеги и предложил ему попробовать снять напряжение, на что Томас не сразу согласился.

– Ты чего такой напряжённый? Забыл принести чашечку кофе мистеру Боул? – хоть шутка была и неуместная, но Мёрфи всегда пытался отвлечь плохие мысли собеседников шутками, хоть они и бывали неудачными. Томас молча смотрел куда-то вдаль, глубоко задумываясь о чём-то. Он усмехается шутке одним краем губ и смотрит на Мёрфи.

– Да не, всё пучком, – бросает Томас и вновь смотрит в ту же самую точку. Коллега прищуривается и подходит к нему, перекрывая Томасу вид на природу, что заставило мужчину посмотрит на него.

– Твои глаза выдают тебя, – медленно отвечает Мёрфи, глубоко разглядывая его глаза. – Всё нормально, рассказывай.

Томас несколько секунд смотрит на мужчину, а затем отворачивает свой взгляд в другую сторону, поджимая губы. Он с большим вздохом взъерошивает волосы назад и наконец смотрит на Мёрфи.

– Да мама инфаркт подхватила. Плюс, ещё накричал на сестру, что она теперь меня боится. Неистово плохо как-то на душе, не знаю… – признаётся Томас, и вновь прячет глаза от приятеля.

Мёрфи молча наблюдал за действиями Томаса с большим сочувствием. Он хорошо понимает друга, понимает его точное состояние, ведь он сам когда-то потерял маму, которая поболела раком и вскоре погибла. Хотя и была надежда, что она могла и вылечиться, но Мёрфи не смог вовремя набрать сумму на операцию. Он долго не мог отойти от того, что набрав деньги чуток быстрее, мама бы была жива. Сейчас он отошёл от этой ситуации, но когда вновь вспоминает тот момент, когда ему врач говорит «мы сделали всё что могли», то на глаза