Шарлотт-стрит - Дэнни Уоллес

— Так они тебе понравились, да? — спросила она, придвигаясь ко мне ближе, чем можно было бы ожидать.

Кажется, у нее на щеке были блестки.

— Да, очень. Вот посмотри мои записи. — Я нашел смятую салфетку и принялся читать: — «Музыка. Вокал. Динамики. Гитары…»

Она захихикала и попыталась отобрать у меня блокнот, но я сумел его удержать.

— «Разные песни с разными словами, — зачитал я. — Хорошие ударные».

— Они луч света в темном Брайтоне, — заявила она, и я запомнил эту фразу.

Мы сидели на скамейках у стены, и, надо сказать, «Кикс» хорошо вписывались в здешнюю обстановку: кожаные куртки, нечесаные волосы и футболки с символикой рок-групп. Обычно здесь собиралась театральная публика: красивые представительные мужчины и эффектные женщины, только что отыгравшие вечерний спектакль, некоторые все еще в гриме, некоторые, по всей видимости, даже не удосужились переодеться. Музыканты принесли сюда дыхание молодости, свежую струю. А я со своим блокнотом воспринимался как их менеджер.

Мы немного поговорили с Майки, решившим, видимо, что это интервью. Поэтому мне и пришлось ему подыграть, задавая серьезные вопросы и делая вид, что его ответы наводят на некоторые раздумья. Он рассказал мне, как возникло название группы, и поделился планами на будущее. Я поймал себя на том, что пытаюсь дать им совет: мудрый совет от человека, понятия не имеющего об их мире, — но они отнеслись к этому нормально, выпили за мое здоровье, и я почувствовал себя полноправным членом их компании.

Выйдя на улицу, мы попрощались, при этом я использовал слово «друг» куда чаще, чем обычно.

— Приятно познакомиться, друг. Удачи.

— Так когда выйдет статья? — поинтересовалась Эбби.

Я неуверенно помахал черному такси. Ребята забрались в свое.

Она же все это время смотрела на меня.

— Расскажи о себе.

Это было полной неожиданностью. Что полагается на это отвечать? Она уже знала, что я живу в северном Лондоне (но про магазин по соседству, почитаемый всеми за бордель, хотя он, как уже не раз отмечалось, таковым не является, я не стал рассказывать), занимаю пост редактора обзоров в «Лондонских новостях» (но про то, что я выполняю эту миссию только третий день, и то лишь потому, что другой парень заболел, я тоже предпочел не распространяться), известно ей было и то, что меня зовут Джейсон Пристли.

Так, что еще?

«Успокойся, — сказал я себе. — Ты старше, ты мужчина. У тебя есть опыт. Ты из столицы. В конце концов, у тебя же есть приличные ботинки да и бумажник, не забывай об этом. К тому же тебе осталась всего одна печать до бесплатного латте в „Коста кофе“».

Но вместо этого я промямлил:

— От меня ушла девушка. Теперь она, наверное, беременна и собирается замуж.

Пауза.

— Честно говоря, недавно я нашел фотоаппарат.

Она изучающее посмотрела на меня.

И тут…

— Что за фотоаппарат?

Я рассмеялся. Майки высунулся из машины и окликнул ее.

Она направилась к такси, но по дороге остановилась и сказала:

— Я вернусь через пару недель. Так почему бы нам не съесть по кебабу?

Я показал ей «козу».

На этот раз так, как надо.

Глава 11, или

Лентяй

Когда я проснулся, Дэв уже готовил завтрак. На плите кипел чайник.

— Налей и мне, — крикнул он из гостиной, откуда доносились бодрящие звуки какой-то модной в настоящее время композиции.

Я подал ему чашку и развалился на диване.

— Dobranoc, — проговорил он, задумчиво глядя на экран.

— Я. Провел. Потрясающий. Вечер, — сообщил я ему.

— Правда? Что случилось?

— Рок-н-ролл, друг мой, вот что. Я был на концерте этих ребят, а потом мы пошли в паб.

— С ума сойти. В паб. Невозможно представить что-то более рок-н-ролльное. Паб! Мне теперь с тобой не сравниться. Ты ведешь светскую жизнь.

— «Кикс», Дэв. Я познакомился с ними. Это действительно классные ребята, и мы неплохо поладили. А еще там была девушка по имени Эбби, и, кажется, она на меня запала.

— Их промоутер, да?

Я подавился словами. Не знаю, как это выглядит со стороны, но Дэв, кажется, знает. Видимо, я часто это делаю.

— Она претендует на хорошую статью, да?

— Нет… Просто я был там после концерта, и…

— Ты еще с ними увидишься?

— Да, через пару недель.

— После того как выйдет статья?

— Я не могу точно сказать, но…

— Все ясно. Можешь успокоиться. Забудь об Эбби.

Сказав это, он бросил джойстик на пол.

— Как же я мог забыть! Это гениально!

— Что?

— Я видел твое объявление! Для девушки!

Я несколько смутился.

— Я видел его! — повторил он.

— В той забегаловке?

— Что? Нет. Какая забегаловка? В «Лондонских новостях», конечно. Очень смешно. Очень смело.

— Я не собирался никого рассмешить. Или поразить своей смелостью. Все выдержано в очень корректной форме. Почти деловое объявление. Никакого подтекста или двусмысленности.

Дэв улыбнулся, как будто не поверил, и кинул мне газету.

Я нашел соответствующую страницу и прочитал вслух:

— Я видел тебя. Шарлотт-стрит. Ты садилась в такси. Кстати, у меня в руках оказалось нечто, по сути, принадлежащее тебе. Дай мне знать, если действительно хочешь снова обрести это.

— Не могу поверить! — воскликнул Дэв. — Ты не говорил, что собираешься сделать что-то в этом роде. Но очень разумно! Надо пользоваться тем, что имеешь! Я думаю, это забавно!

Но я не хотел писать ничего забавного. Очень трудно быть остроумным и уложиться в тридцать слов. Двадцать семь на самом деле. «Я видел тебя» предоставляются бесплатно, но я постарался уложиться в двадцать семь слов, демонстрируя способность быть немногословным, но не слишком сухим при этом. Кроме того, я постарался написать так, чтобы, в случае если парень с дорогими часами владеет приемами боевых единоборств, у меня всегда имелась возможность сказать, что меня не так поняли. Но достаточно ли двадцати семи слов?

Я перечитал объявление еще раз. Дэв продолжал болтать, рассуждая вслух, есть ли хоть малейший шанс на то, что она это видела и как раз в этот момент соседка по квартире за завтраком донимает ее вопросами. Вероятно, в Дондоне тысячи людей, прочитав «Я тебя видел», донимали своих соседей. И может быть, кое-кто прыгал от радости в гостиных, автобусах и поездах, узнав себя и поняв, что не только он испытал подобные чувства в тот самый момент. И…

Стоп.

Я перечитал еще раз. И еще.

Что-то не так.

— Я говорю, что сначала это показалось мне слишком смелым, но иногда женщинам это и нравится, правда?

Что не так?

И тут до меня дошло.

Сэм забыла зажигалку, а потому вернулась в офис, как раз когда я дописывал свое объявление. В общем, мне пришлось бежать. Я помню, что, когда она вошла, я был уже в нескольких футах от стола Клема, то есть не мог перепроверить то, что написал. Да и зачем бы мне? А вот днем позже я смог это сделать.

Я совершил ошибку.

Это превратило мое выдержанное, почти деловое послание в то, чего я как раз и хотел избежать. Прежде мне удавалось прочитать написанное.

В газете же, однако, концовка выглядела по-иному.

«Дай мне знать, если действительно хочешь снова обрести это».

Я закрыл глаза, снова открыл и еще раз перечитал.

«Обрести это»? Нет! «Отдал это тебе»! «Дай мне знать, если хочешь, чтобы я отдал это тебе»!

Не «обрести это»! Это хамство! Это даже неприлично, в конце концов!

Итак, у меня получилось именно одно из таких объявлений, над которыми мы с Дэвом постоянно смеялись. Глупо. Грубо. Похоже на последнюю попытку, предпринимаемую краснолицым подвыпившим доходягой, покрытым татуировками, чтобы привлечь внимание красивой и к тому же трезвой женщины. Намерения-то хорошие, но они оказались разбавлены чем-то куда менее пристойным.

И совсем не свойственным мне.

Теперь я был уверен — абсолютно уверен, — что она это прочитала. Она прочитала это и приняла решение. А вскоре она пройдет мимо той забегаловки и увидит в витрине обращенное к ней воззвание — все эти красные, синие, зеленые и желтые восклицательные знаки, начертанные, по всей видимости, настоящим психопатом. Все кончится тем, что она уедет из страны и выйдет замуж за загорелого парня с золотыми часами.

Молодец, Джейсон Пристли. Ты только что с присущим тебе талантом совсем ухудшил и без того безнадежную ситуацию.

Я со вздохом отложил газету. Тут Дэв кое-что вспомнил.

— Так что там с забегаловкой?

В четвертый раз за утро мне позвонили, когда я выходил из автобуса около работы. Обычно эти разговоры выглядели так: