Заклятие предков - Александр Прозоров

— Когда же?

— Да вот… — Врать ведун не любил, особенно без крайней необходимости, а потому сказал честно: — Твари странные привязались. Великаны земляные да ящерицы двуногие. Но кобылка вынесла, оторвалась. Вот и пообещал ей.

Олег думал, что смешливый вогульский хан только развеселится от такой странной истории, но Ильтишу, напротив, нахмурился:

— Стало быть, и на Печору добрались?

— Вроде, — пожал плечами Середин. — А где еще такие монстры появлялись?

— Купцы, с Руси воротившись, всякое сказывали… — неопределенно ответил хан. — Смутно там ныне. Князья в беспокойстве, колдуны в почете, смерды в страхе… Как бы до нас сия напасть не добралась…

— А-а, — оживился хан, оглянулся, хлопнул в ладоши.

Минутой спустя один из воинов подбежал, держа в руках серебряную пиалку, покрытую тонкой узорчатой чеканкой. Ильтишу протянул ее старому пастуху. Тот дернул копыто козленка, покрутил его, высвобождая из ноги, подступил, налил половину пиалы шипучего кумыса. Только после этого ведун сообразил, что принял за живую тварь красиво изготовленный бурдюк. Хан отпил, причмокнул:

— Хорош! Всем наливай, отец. Всех порадуй!

Охотники заторопились к кошме, стали рассаживаться вокруг, кидая под себя сложенные пополам потники. Здесь уже стояли подносы с крупно порезанным желтым сыром и белой рассыпчатой брынзой, ломтями вяленого мяса, румяными лепешками. Олег сел слева от хана, на самый угол войлочного «стола».

Ильтишу, позевывая и с интересом глядя на сыр, тем не менее дождался, пока старый пастух, медленно двигаясь вдоль стола, наполнил пиалы всех присутствующих. Олегу, естественно, ничего не досталось, поскольку носить с собой этакую емкость он не привык — однако еще до того, как глава кочевья закончил обход, к гостю подбежала одна из девушек с уже наполненной деревянной чашей, передала ее ведуну, словно невзначай соприкоснувшись с ним пальцами, потом резко отдернула руки, прикрыла ладошкой лицо и, смущенно хихикая, умчалась.

Правитель неопределенно хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Наконец старик с облегчением выпрямился, и хан поднял свою пиалу:

— Пусть поселятся сытость и богатство в этом доме! Пусть стада в этом кочевье станут тучными, женщины брюхатыми, а дети здоровыми!

Охотники выпили, потянулись за сыром, брынзой, начали ломать лепешки. Из юрты снова появились девушки и, старательно покачивая бедрами, принялись выставлять на кошму глиняные крынки со все тем же кумысом. Над сложенными в костер поленьями заплясал огонь, мальчишка и один из взрослых мужчин побежали к пасущейся у стога отаре.

— Славно ноне волков погоняли, — высказался сидящий напротив Олега голубоглазый вогул лет тридцати в распахнутом полушубке, из-под которого выглядывала синяя шелковая рубаха. Поверх рубахи лежала толстая, с мизинец, золотая цепь. — Ни един не ушел. И не побился никто. Даже уруса наш храбрый хан спас.

— Да, было дело, — кивнул ведун, потянулся к ближнему кувшину, взял в руку, покосился на здешнего правителя. Хан кивнул. Тогда Олег налил сперва ему, потом себе. Поднял чашу: — За тебя, великий хан Ильтишу! За смелость твою и храбрость. И пусть голова твоя останется такой же светлой, а рука крепкой до того дня, как внуки твоих внуков впервые поднимутся в седло!

— Однако ты сладкоречив, урус, ако птица Сирин, — удовлетворенно улыбнулся хан и осушил свою пиалу. — Уж не дух ли Баюн у тебя в дедах ходит?

— Кабы крепость у тебя такая в руках была, ако в языке, — отметил все тот же голубоглазый вогул, отирая губы, — то хану не тебя спасать бы пришлось, а волков попуганных.

Остальные охотники довольно рассмеялись. Олег встретил насмешливый взгляд воина, прикусил губу. Вогул явно искал ссоры — но свара с одним из гостей ведуну была ох как не нужна. Потерпеть поражение — позорно. Победить — как бы не оказаться на месте волка в облавной охоте.

— Как же ты четверых татей одолел, коли с одним волчонком управиться не можешь? — насмешливо поинтересовался воин, оглаживая ладонью рукоять меча.

— Каждому свое, — не удержавшись, процедил ведун. — Кому волков гонять, а кому татей рубить.

— Что?! — Вогул вскочил, наполовину вытащил из ножен меч. — Ты сказал, я татей спугаюсь?!

— Откуда я знаю, — развел руками Олег. — Татей здесь нет.

— Великий хан! Он назвал меня трусом!

— Сядь, Уйва, — сухо приказал хан. — Урус мой гость. Однако же… — Он повернул голову к Олегу. — Однако странно мне, когда гость ведет такие речи. Кто здесь, урус, хорошо умеет ловить волков, но не умеет сражаться?

— Разве я говорил, великий хан, что кто-то здесь не умеет сражаться? — Ведун понял, что сам загнал себя в ловушку, и теперь произносил слова как можно медленнее, лихорадочно соображая, как выкрутиться из тупиковой ситуации. Куда ни кинь, все оскорбление Ильтишу получается! — Разве я так говорил? Я говорил: «Каждому свое». Кто-то умеет ловить волков, кто-то — сражаться, кто-то — стрелять из лука, кто-то — разгонять облака. Признаю, великий хан, я не умею ловить волков. А ты умеешь развеивать облака?

И Середин затаил дыхание, ожидая ответа.

— Разгонять тучи, — поднял правитель глаза к небу, — разгонять тучи способны только боги.

— Да ну?! — с облегчением перевел дух ведун. — Смотри вон на то облачко, отважный Ильтишу!

Олег торопливо налил себе немного кумыса, плеснул в рот, промачивая пересохшее горло. Потом поднес сложенные в щепоть пальцы к губам, быстро забормотал:

— На море-океане, на острове Буяне, живут три брата, три ветра: один северный, другой восточный, третий западный. Слушайте, братья, меня, летите, братья, туда… — Ведун чуть сплюнул на кончик указательного пальца, быстро растер слюну между пальцами и дунул в направлении облака, тут же ткнув в его сторону пальцем: — Смотрите!

Несколько секунд ничего не происходило, а потом с краев белого кома начали разлетаться, словно клочья ваты, мелкие лохмотья, почти сразу рассеиваясь в голубизне неба. Минута, другая, третья… Облако исчезло.

Все вогулы замерли, смотря на небосвод с проплывающими на нем легкими барашками, а Олег с невозмутимым выражением лица налил себе кумыса, с огромным удовольствием выпил, закусил солоноватой брынзой.

— Этого не может быть! — пробормотал хан голосом учителя школьной физики, увидевшего вечный двигатель. — Урус, это…

— Подумаешь, бином Ньютона, — не удержался от театральности Середин и выбрал еще одно облако. — Смотри…

Он быстро пробормотал наговор, плюнул, растер, дунул, ткнул пальцем. Облако дрогнуло и начало расползаться. Вогулы опять замерли. Даже пастухи: мальчишка забыл про распластанного на земле барана, мужчина — про занесенный нож. Все смотрели как зачарованные Олегу даже стало немножко стыдно. Подумаешь, разгон облаков! Простенький, дешевый фокус, доступный каждому дворовому мальчишке. Так нет же, ведутся, как дети! Право слово, дети и есть.

— Хочешь, хан, и тебя облака разгонять научу? — пряча улыбку, поинтересовался ведун.

— Ты колдун, урус? — потрясенно сглотнул Ильтишу. — Ты не человек?

— Пять минут, — растопырил пальцы Олег. — Пять минут, и ты сможешь делать это сам. Хочешь?

— Я воин, урус… — неуверенно пробормотал правитель вогулов.

— И отличный охотник, — покровительственно кивнул Середин. — Я и говорил: «Каждому свое». Однако никогда не поздно научиться чему-нибудь еще. Вот, смотри.. — Ведун поднес пальцы к губам. — Произносишь наговор на сложенные в щепоть пальцы. Чуть-чуть плюешь и растираешь слюну, чтобы слова впитались в нее, сдуваешь в сторону облака, которое хочешь развеять, и постоянно указываешь на него пальцем, чтобы наговор не промахнулся. Теперь запоминай слова: «На море-океане, на острове Буяне, живут три брата, три ветра: один северный, другой восточный, третий западный. Слушайте, братья, меня, летите, братья, туда».

— На море-океане, — послушно забормотал вогульский хан, — …три брата, три ветра…

— Правильно, — кивнул Олег. — Теперь выбери облако. Только слишком большое не выбирай. Оно, конечно, тоже развеется, но ждать долго придется. Маленькое высмотри, чтобы уж сразу понять, получилось или нет. Например, вон тот клок, что рядом с продолговатым облаком плывет. Ну, начинай…

— На море-океане, на острове… — послушно забормотал Ильтишу, договорил заклинание, плюнул на пальцы, начал растирать.

— Нет, неправильно, — остановил его Середин. — Много плюнул. Столько слюны не растереть, наговор сдуть не сможешь. Нужно совсем чуть-чуть, чтобы парой движений в тонкую пленку превратить. Давай, вытри пальцы… Ага. теперь еще раз. Сплюнь еле-еле, чтобы пальцы чуть холодок ощутили и почти не намокли. Ну, давай!

Правитель забормотал снова, сплюнул, резко дунул на пальцы, поднимая их вверх, указал на выбранное Олегом маленькое облачко.