Физрук-4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну и хрен с ними, с обоими. Я-то ведь не с конспиративной женой жил, и терпеть ее выходки не обязан! Прозвенел звонок. Похватав журналы, мы разошлись по местам сева разумного, доброго, вечного. Первый урок у меня был с десятым «А». Парни и девчонки занимались вяло — расслабились на каникулах, пришлось их немного взбодрить. На перемене ко мне подошел Вадик Красильников. Весь урок он на меня посматривал, и я сразу понял, что его-то что-то тревожит. Ну что ж, готов помочь, если потребуется! Я позвал его в тренерскую.
— Ну привет, Вадим! — сказал я ему. — Как дела?.. Как сестренка?
— Спасибо, Александр Сергеевич, — откликнулся паренек. — Все хорошо, если не считать…
Он потупился.
— Чего не считать?
— Киностудии… — пробормотал он. — Женя говорит, директор не может взять нас на баланс… Ему средств на нас не хотят выделять…
— Пустяки! — отмахнулся я. — Все будет хорошо!
— Правда?
— Правда!
— Ура!
— Ты мне напомни, что мы снимать собираемся?
— По книжке Стругацких «Трудно быть богом».
— Ах да! Точно!.. Ну вот и будем снимать.
— Отлично! Пойду скажу нашим.
— Пойди и скажи…
Вадик кивнул и выскочил из тренерской. И тут же в нее вперся Курбатов. Я поднялся, пожал ему руку. Показал на свободный стул. Понятно, что Витек пришел не просто так, а по поводу «гражданки Эглите».
— Что у вас произошло? — спросил он.
— А тебе не кажется, Виктор Сергеевич, что это наше личное дело? — мне не особо хотелось устраивать Санта Барбару с назначением правых и виноватых.
— Да, конечно, но Илга Артуровна человек крайне ценный и ее душевное состояние для нас не пустой звук.
— А мое?
— Что — твое?
— Мое душевное состояние — пустой? Может я человек тонкой душевной натуры.
— Ну ты же мужик, а она — женщина…
— Ладно, оставим эту лирику! — перебил я. — Чего ты от меня хочешь?
— Постарайтесь помириться.
— Обязательно. У тебя все?
— О Стропилине я не знал, — покачал головою трудовик. — Ты уверен, что между ними что-то было?
Я промолчал.
— Как мужик я тебя понимаю, — проговорил Витек, — Стропилина действительно лучше на километр не подпускать к приличным людям, но Илге Артуровне необходимо вернуть душевное равновесие.
— Возвращай. Я не побегу каяться и просить прощения. Еще вопросы?
— Да нет, ладно, это моя частная инициатива. Считай, что этого разговора не было.
— Не было, — согласился я. — Когда мне отчитаться об этой… хм, командировке?
— Когда шеф назначит время и место, я тебе сообщу.
— Вот и договорились.
Прозвенел звонок? и Курбатов ушел. У меня было «окно» и я мог повалять дурака. Ну или по крайней мере, сходить в столовку. Куда я и отправился. Взял пару котлет без гарнира, какао и два бутерброда с маслом и сыром. Сел у окошка, не спеша слопал. Как ни странно, разговор с Витьком меня окончательно успокоил. В том смысле, что с Илгой все нормально. Она, видимо, вернулась к своей квартирной хозяйке, а не побежала топиться в проруби. Впрочем, когда топятся, не берут с собой чемодан с вещичками.
Одумается, придет и объяснится, а не одумается — соберу ее оставшиеся шмотки и привезу туда, куда она скажет. Мне же пора заняться обустройством жилища. Надоело сидеть на скамейке и смотреть черно-белый телевизор. Теперь у меня видак есть и к нему надо прикупить нормальный телевизор, желательно — импортный, к которому можно будет без проблем подключить «JVC». И тянуть с этим не стоит. Давно пацанам обещал показать фильмы с Брюсом Ли, пора выполнять обещанное. Вот они обрадуются…
Я решил посетить комиссионный магазин. Пусть Рудик подберет что-нибудь стоящее. У меня остался на сегодня всего лишь один урок, так что до закрытия комиссионки точно успею. С этими радужными планами я и направился в учительскую, за журналом следующего класса. Им оказались мои подопечные. Они встретили меня радостными воплями. Соскучились сорванцы. Сразу забросали вопросами. Их интересовало, когда продолжаться занятия секции и будет ли сниматься следующий фильм?
На все вопросы я ответил к их удовольствию, но чтобы не расслаблялись, погонял на кольцах и брусьях, а во второй половине урока — в баскетбол. Когда прозвенел звонок, я пошел в раздевалку, переоделся и поехал в центр, в комиссионный магазин. Как ни странно, продавец Рудольф меня узнал. Заулыбался и пошел навстречу из-за прилавка. Может, он меня с кем-то спутал?
— Добрый день! Давненько вас не видели. Что-нибудь ищите?
— Да, Рудик! — кивнул я. — Мне нужен хороший телевизор, совместимый с видиком ДжиВиСи.
— Есть «Сони», «Хитачи», — откликнулся продавец.
— Мне поновее и что-бы диагональ экрана побольше.
— Тогда «Сони», — предложил Рудольф. — Вот он.
Аппарат мне понравился. Он выглядел футуристично даже по меркам XXI века.
— Включи, — распорядился я.
Продавец воткнул вилку в розетку и штекер в антенное гнездо. На экране появилось превосходное цветное изображение какого-то спектакля. Полюбовавшись, я кивнул Рудику — выписывай! Тот радостно принялся заполнять накладную. Еще бы! Ведь я даже не спросил — сколько стоит это чудо враждебной техники? Оказалось, что в кассу я должен внести тысячу двести рубликов. Деньги у меня были. Я рассчитался и сказал своему «благодетелю»:
— Ты мне тачку не подгонишь?
Тот глянул на часы.
— Через пять минут у меня перерыв, — сказал он. — Могу подвезти на своей машине.
— Отличная идея, — одобрил я.
Через четыре с небольшим минуты, он появился передо мною, одетый в импортную дубленку и шапку из собачьего меха. Мы с ним упаковали «Sony» в коробку и вынесли приобретение на улицу. Рудик поднял багажник красных «Жигулей», мы аккуратно погрузили японский телек, сели в салон. Как только завелся движок, врубился встроенный приемник, тоже — не отечественного производства. И через десять минут прослушивания чего-то не нашего, мы уже въезжали в ворота двора моего местообитания. Сидорыч уже не стал меня просить ему «подмогнуть», сам распахнул воротины и помог выгрузить и дотащить покупку до квартиры. Получив на чай, откозырял и вернулся на пост.
Когда мы вдвоем с Рудольфом втащили покупку в квартиру, я спросил его:
—
