У зоны свои законы - Вячеслав Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наташа закричала, прижимаясь к другой двери. А водитель здоровенной лапищей схватил Наташу за руку, в которой было лезвие.
– Брось, а то руку сломаю, – пригрозил он, выкручивая ей руку.
– Не трогайте меня! Не надо. Я вам не сделала ничего плохого.
– Отойди, грубиян! – вмешался горбоносый. – Ты еще ее пугаешь, – сказал он водителю.
Атлет огрызнулся:
– Тоже мне цаца!
– Прошу вас, королева, выходите. – Горбоносый открыл дверь, не обращая внимания на крики Наташи, потянул ее за руку.
Они ехали недолго, но дорога Наташе показалась утомительной. Водитель и горбоносый за все время не обмолвились ни единым словом, и это почему-то Наташе было особенно неприятно. Раза два она пыталась узнать у горбоносого, куда ее везут, но он сидел, как в рот воды набрал.
«Вот уроды! Господи, что со мной будет?!» – мучительно думала она. Ведь ее дед уверен, что капитал Ершов везет его любимую внучку в Вологду.
«Раз они меня не убили сразу, значит, не убьют. А что, если?..» – пришла ей неожиданная мысль.
Вдалеке Наташа увидела «жигуленок» с мигалками наверху. Рядом стоял милиционер, поглядывая на проезжавшие машины.
Под ногами Наташи на полу валялась банка пива. Она всю дорогу мешала ей, но теперь была очень даже кстати. Наташа опустила стекло.
Водитель, словно заподозрив что-то, спросил:
– Ты зачем окно открыла?
– Душно в машине. Дышать нечем, – ответила Наташа.
– Да ладно тебе рычать. Ну, в самом деле, не задыхаться же девчонке, – заступился за нее горбоносый.
– Ну, ладно. Но смотри, не вздумай закричать! – пригрозил водитель. Он еще не знал, что задумала Наташа.
Когда машина подъехала к гаишнику, она изловчилась и бросила в него банкой с пивом. В самого милиционера не попала, но банка ударила в стекло служебного «жигуленка», оставив на нем отметину в виде множества трещин.
В первую секунду гаишник оторопел, Наташа даже увидела, как его лицо вытянулось, а нижняя челюсть отвисла…
Обернувшись, она увидела, что милиционер уже сел за руль и пустился за ними в погоню.
– Ну, ты и сука! – Водитель был готов разорвать ее на части. – Что наделала! Ну, тварь! Что теперь делать с ментом?
Горбоносый отнесся к ее поступку спокойно.
– Ладно, Мордвин, успокойся. Постарайся оторваться от мента.
– Да ты что, охренел? Он же сейчас передаст по матюгальнику, и нас впереди перехватят. Вот что эта сучка наделала! «Пусть подышит», – передразнил водитель горбоносого. – Вот, подышала! Нужно было связать ее и в багажник.
– Тормози, – сказал горбоносый.
– Чего? Зачем?
– Тормози, я сказал, – чуть повысил голос горбоносый и, достав из кармана нож, спрятал его в рукав ветровки.
Наташа поняла, что сейчас произойдет.
– Не надо. Прошу вас. Не убивайте!
– А зачем ты, моя милая, кинула в мента банкой? Хотела, чтобы он остановил нас? Теперь радуйся. В его смерти виновата ты.
Наташа хотела открыть дверь и крикнуть милиционеру, чтобы он не вылезал из машины, но водитель ударил ее по щеке и зажал своей лапищей рот.
– Тихо, ты! – цыкнул он.
Горбоносый был уже возле гаишника. Наташа увидела, как милиционер, вскинув руку к фуражке, что-то сказал. В ответ горбоносый произнес только одно слово. И Наташа хорошо расслышала его.
– Командир!..
Гаишник вдруг нагнулся, зажимая руками рану в животе, между его пальцами сочилась кровь…
– Ой! – выдохнула она.
Горбоносый, вытерев лезвие ножа о рубашку гаишника, быстро повернулся и пошел к «девятке».
Водитель завел мотор.
– Садись скорей. Надо сваливать отсюда, – сказал он горбоносому. Что-то заставило его обернуться. Он взглянул на милиционера. Тот, одной рукой прикрывая рану, достал из кобуры пистолет.
– Смотри-ка, мент еще жив, – как бы с удивлением проговорил он. И тут раз за разом прозвучали два выстрела.
Одна пуля пролетела мимо, а вторая пробила атлету голову – его мозги вместе с брызгами крови оказались на лобовом стекле.
Горбоносый втянул голову в плечи. Но следующего выстрела не последовало. Милиционер пошатнулся и, уронив пистолет на асфальт, упал.
– Ничего себе, – растерянно проговорил горбоносый. – Мордвин, – позвал он, вытаращив глаза, потом набросился на Наташу: – Дрянная девчонка! Все из-за тебя! – Вытерев носовым платком лобовое стекло, он открыл дверь и вытолкнул еще бьющееся в предсмертной агонии тело напарника на асфальт, затем быстро пересел за руль.
Наташа злорадствовала над горбоносым.
– Уезжаешь?
– Лучше замолчи, – огрызнулся он.
Горбоносый включил скорость и дал такой газ, что Наташу вдавило в спинку сиденья.
Скоро машина свернула с шоссе и, проехав километра три по грунтовой дороге, въехала в деревню, которую и деревней-то было нельзя назвать. Кругом высокие кирпичные дворцы…
Возле одного такого особняка «девятка» остановилась. Горбоносый посигналил, и железные ворота открылись, машина въехала на территорию.
Неожиданно Наташа увидела высокого мужчину в милицейской рубахе и форменных брюках и выскочила из машины.
– Подождите, – закричала она, боясь, что мужчина уйдет в будку, какие обычно ставят для сторожей. – Пожалуйста. Меня похитили. Они убили милиционера…
Высокий здоровяк-милиционер сделал вид, будто не слышит слов девушки, отвернулся и, даже не закрыв ворота, ушел в свою будку.
Ворота закрыл горбоносый. Ничего не сказав милиционеру, он взял Наташу за руку и силком потащил к дому. Лицо у него было недовольное.
По лестнице, застланной ковровой дорожкой, они поднялись на второй этаж и оказались в коридоре со множеством дверей.
– Подожди тут.
– А если я убегу?
– Куда ты денешься? Спущу собаку. Она быстро тебя тут отыщет. Потом пеняй на себя, – с ехидством проговорил горбоносый и вошел в комнату. Дверь оказалась неплотно закрытой, и Наташа услышала голоса. Один был незнакомый, старческий, с хрипотцой. Другой – голос горбоносого.
– Я привез ее, – проговорил горбоносый. – Только…
– Что еще? – спросил другой голос.
– Только Мордвин…
– Что Мордвин?
– Мент застрелил его. Это все из-за нее. Пришлось его бросить там.
– Да ты что? – возмутился старческий голос. – Как ты мог?
– А что мне было делать? У него полбашки нету. Кровища хлещет. Лицо все изуродовано, – спешил оправдаться горбоносый.
«Так тебе и надо», – думала Наташа, вспоминая тот ужас, который пережила сегодня.
– А со стариком что? – спросил старческий голос.
– За ним надо ехать. Девушку мы перехватили на шоссе. С ней был мент, капитан. Его мы того…
– Ладно, – грозно прозвучал скрипучий, хриплый голос. – Поезжай и привези сюда старика. Но живого. Убьешь его потом…
«Боже мой! – изумилась Наташа. – Ведь это они говорят про деда!» Только она приблизилась, чтобы лучше расслышать весь разговор, как дверь открылась и горбоносый вышел в коридор. Вид у него был унылый.
– Зайди в комнату, – сказал он ей. И, увидев, что она все еще стоит в нерешительности, добавил: – Иди, не бойся. Здесь тебя никто не обидит.
Наташа едва сдержалась, чтобы не нагрубить ему. «Отлично сказал – не обидят! Привезли силком – и это у них считается не обида! Ну, ладно!» Девушка решительно открыла дверь и перешагнула через порог.
Комната была освещена двумя подсвечниками, стоящими на столе, возле которого в кресле сидел старик. Едва взглянув на него, Наташа чуть не вскрикнула. Лицо его было в жутких шрамах, а на голове ни единого волоска. Бровей тоже не было, а сквозь слипшиеся веки проглядывались белки глаз. Так и казалось, что он натянул на лицо маску, чтобы напугать ее. Но это была не маска. Это было его лицо.
«Какой ужасный старик», – подумала Наташа, боясь даже пошевелиться. Она покосилась на окно. Оно было плотно зашторено.
– Я не люблю света, – заговорил старик. Он медленно поднялся с кресла, подошел к ней близко, заглядывая в лицо.
– Как тебя зовут? – спросил он, возвращаясь в свое кресло.
– Наташа, – ответила девушка, дрожа от страха.
Словно догадавшись об этом, старик сказал:
– Садись, Наташа.
Она без сил упала на один из стульев.
– Наташа, – грустно повторил старик, – а я тебя назвал Надей. Надеждой.
Наташа чуть не подпрыгнула от услышанного. «Кто назвал? Он что, ненормальный?»
– Кто назвал? – произнесла она вслух.
Что-то наподобие улыбки появилось на лице старика, но оно не сделалось от этого привлекательней.
– Постарайся выслушать меня спокойно. Уверен, ты не знаешь, кто твои настоящие родители.
– Что? – На этот раз Наташа не удержалась, привстала со стула. «Что он несет? Мои родители?»
– Сядь! – властно сказал старик.
Наташа послушно села. Да за кого он ее принимает? Она что, дурочка? Не знать родителей!
