Секретарша на батарейках - Галина Куликова

Этот нож с выкидным лезвием она узнала сразу. Его подарил Куманцеву какой-то индус, и Дима любил им похвастаться. Пуговица была очень приметная и тоже принадлежала Диме. Большая, синяя с белой серединкой, она оторвалась от той самой рубашки, в которой щеголял частный сыщик в день своего внезапного исчезновения.

— И что все это значит? — вслух спросила Марина саму себя, отлично, впрочем, понимая — что.

Ее хотели убить. И убили бы, окажись под одеялом не воительница, а она сама! Утром, обнаружив тело, Девели должны были вызвать милицию. И что бы обнаружили следователи? Нож и пуговицу Димы Куманцева. И, вероятно, след его ботинка на полотенце. Против Димы сфабриковали улики! Если бы Марина умерла, семейство Девелей осталось бы ни при чем.

Выходит, настоящий убийца в доме! Но это невозможно! Кто-то из тех, с кем она вместе сидит за обеденным столом, только что разделался с ней?! В таком случае как он мог, находясь здесь, оторвать от Димы пуговицу, отобрать у него нож и снять с него ботинок?! Ведь Дима исчез невесть когда? Может быть, убийца его похитил и прячет поблизости? На даче Матроскина, например? Ох, не понравился ей этот Матроскин! Что, если он соврал насчет серебристо-серого автомобиля? Не видел он никакой машины, а Марину просто сбивал со следа. Возможно, он — псих, задумавший истребить всех соседей в округе? А Дима встал на его пути. Хотя откуда Матроскину знать, что Дима — частный детектив? Никто этого не знал, кроме Анисьи Петровны. А она не должна была проболтаться — это не в ее интересах.

Ладно, с этим потом разберемся. Сначала нужно понять, почему кто-то решил ее кокнуть. Случайная она жертва или нет? Возможно, убийце важно было подбросить улики, очернить Диму, а кого пришить — дело десятое. Или нет? Если нет, тогда Марине следует опасаться за свою жизнь. Вдруг попытку повторят?

Ей стало страшно. А она-то! Сама загнала себя в ловушку. Нельзя даже поднять тревогу! Как она объяснит Аркадию, почему его драгоценная скульптура оказалась в ее постели да еще в таком виде?! Нет, тетку придется закопать, без вариантов. И ни на секунду не смыкать глаз! Она будет спать днем, в шезлонге, на виду у всего семейства. Или улизнет в коттедж. Впрочем, у Аркадия есть ключ. Вдруг убийца — именно он?

Боже, как все ужасно! И еще эта пластилиновая хрень! Может, завернуть ее в плед и спрятать под кровать? Тогда ее найдет Люба, которая, конечно же, время от времени протирает пол, — Марина нередко видела ее разгуливающей по дому со шваброй в руках. Значит, все-таки придется закапывать.

Дом был темен и тих, словно нежилой. Только над верандой кто-то включил тусклую лампочку, которая раньше никогда не горела. Марина даже не знала, что она есть. Тем не менее эта лампочка была очень кстати. Она позволила ей без проблем отыскать лопатку. Дотащив обезображенную воительницу до деревьев, Марина ткнула лопаткой в землю и тут же поняла, что здесь невозможно захоронить даже канарейку — земля была просто каменная. Тогда она стала бродить по участку, тыча лопаткой куда попало.

Единственным приемлемым вариантом оказалась клумба возле сарая. Она была большой и, главное, основательно вскопанной. Одно плохо — на ней росли какие-то диковинные цветы, с которыми придется повозиться. Но все равно другого выхода нет.

Марина притащила воительницу и практически на ощупь проделала всю работу. Выкопала часть цветов, захоронила предмет своего беспокойства и посадила цветы обратно. Все получилось! Теперь, главное, ничем себя не выдать, когда этой фигни хватятся.

Лопатку Марина решила не класть на место, а взять с собой и держать в комнате в качестве оружия. Правда, у нее был Димин нож, но вряд ли она сможет пырнуть кого-нибудь ножом. Вот ударить плашмя лопаткой по башке — всегда пожалуйста!

Пробравшись в комнату, она села на стул, взяла свое оружие на изготовку и стала прислушиваться. Впрочем, зачем убийце сюда возвращаться? Он ведь думает, что сделал свое черное дело, и Марина теперь — труп.

Конечно, она задремала и проснулась оттого, что кто-то колотил в дверь.

— Кто там? — крикнула Марина и быстро спрятала лопатку.

— Это Люба! Вы кушать пойдете?

— Да, конечно, пойду! — Марина страстно хотела есть, и стоило ей только подумать о завтраке, как ее желудок «сделал стойку».

— Вам яичницу или омлет? — спросила Люба.

— Омлет. Если можно, с луком.

Она отправилась умываться и подумала, что Люба, скорее всего, ни при чем. Не станет же она стучать в дверь, если знает, что труп ей не ответит. В коридоре Марина столкнулась с Евгением, который, насвистывая, двигался к лестнице, засунув руки в карманы.

— Доброе утро! — поздоровалась она, полагая, что должна быть со всеми предельно вежливой. Ведь живет-то она здесь на птичьих правах.

Евгений остановился и перестал насвистывать. На лице у него появилось изумленное выражение, и он спросил:

— У вас все в порядке?

— Да, отлично, благодарю вас! Какое чудесное утро, не правда ли?

«Если не считать того, что ночью меня чуть не зарезали», — подумала она про себя. На замечание по поводу утра Евгений отвечать не стал, бочком протиснулся мимо Марины к лестнице и побежал вниз. Она пожала плечами и двинулась дальше. Из ванной комнаты прямо навстречу ей вышел Юрий. Волосы у него были мокрыми, на бровях висели капли, и даже ресницы потемнели от воды. Марина снова подумала: как он красив! Гораздо красивее Аркадия.

— Как спалось? — спросила она. С ее стороны это был своего рода черный юмор. — Никто вас не тревожил?

— Нет, — коротко ответил тот и, высоко вскинув подбородок, прошествовал мимо.

— Образец вежливости, — пробормотала она ему вслед, задетая его равнодушием. Знал бы он, что она осталась жива только чудом. Курение иногда не только не вредно для здоровья, но может и саму жизнь спасти!

Марина вошла в ванную комнату, поглядела на себя в зеркало и сказала:

— Мама.

Теперь понятно, почему она вызвала у окружающих такую реакцию! Вся морда у нее была в земле, как у свиньи, которая искала под дубом желуди. На плечах — грязные следы от пальцев, под ногтями — пластилин, вся футболка в зеленых травяных пятнах и прическа «бешеный ежик» на голове. Пришлось лезть в душ и отмываться при помощи щетки.

К завтраку она спустилась последней и попыталась охватить взглядом все лица сразу — авось кто-то побледнеет? Никто не побледнел, домашние вели себя как обычно, некоторые даже были в приподнятом настроении. Дарья собиралась смотреть повтор фильма «Покровские ворота» и предложила желающим присоединиться.

— А ведь у Козакова еще много хороших картин, — вспомнил Аркадий. — Вот, например, «Тень» с Райкиным. Почему-то ее давно не показывают.

— Да понятно почему! — авторитетно заявил Володя. — Его мэр Москвы запретил.

— Боже мой, за что? — удивилась Алла. — Это же сказка!

— А там такую песенку поют, которая признана политической: «Ах, зачем я не лужайка, почему я не лужок?»

— А что это с моей клумбой? — неожиданно спросила Анисья Петровна тихим предгрозовым голосом и привстала со своего места.

— Что? — обеспокоилась Софья и вскочила на ноги. — Где?

— Взгляните туда!

Анисья Петровна ткнула пальцем в окно, и все немедленно сгрудились возле него. Марина с замиранием сердца тоже подошла и посмотрела. При свете дня клумба выглядела так, словно ночью на нее приземлялась летающая тарелка. По бокам половина цветов вытоптана, а в середине они были вкопаны криво и торчали в разные стороны, как растопыренные пальцы.

— А правда, что это такое? — изумился Аркадий и первым вышел во двор. За ним потянулся ручеек сочувствующих.

— По-моему, здесь искали клад, — высказал предположение Юрий.

Марина посмотрела на него с неудовольствием.

— Посмотрите, все перерыто! — подхватила Алла. — Очень странно. Что в этой клумбе может быть такого.., интересного?

— Аркашка, принеси лопатку с веранды! — приказала Анисья Петровна. — Катерина, стул мне!

— Маленькой лопатки нет, — доложил Аркадий, возвращаясь. — Пришлось удовольствоваться этой.

Он взял наперевес огромную лопатищу, влез в цветы, копнул пару раз и немедленно обнаружил тайное захоронение. Марина стояла рядом и изображала любопытство.

— Тут что-то такое, завернутое в тряпку, — пробормотал копатель и, погрузив руки в землю, извлек на свет божий завернутый предмет, который Марина так страстно хотела от него скрыть. Положил, на траву, развернул и отпрянул.

— Что это такое?!

— По-моему, это твоя.., концептуальная скульптура, — задумчиво сообщил Юрий.

То, что открылось взгляду присутствующих, скульптурой можно было назвать лишь с большой натяжкой. Создавалось впечатление, что воительница сгорбилась и выпятила живот. Бока у нее были истыканы карандашом, а вместо бюста торчали два бесформенных комка.

— Да… — пробормотала Алла. — Думаю, в бронзе ее отливать не стоит.

— Извините, — кашлянул Володя, — но у меня такое впечатление, что эта дама.., м-м-м.., подверглась насилию.