Такова шпионская жизнь - Александр Эльберт

— Роберт, что-нибудь случилось?

— Здравствуй Сара! Рад тебя слышать. Все по-прежнему. Мы с женой ждем мальчика. Как Дани? Я давно вас обоих не видел и ума не приложу, когда мы сможем повидаться.

Сара засмеялась: — Спасибо, Роберт. Ты меня очень порадовал. Привет твоему напарнику. Когда вернусь, расскажу много интересного.

Сара выключила телефон и невольно подумала: «А когда я вернусь?»

Часть вторая

1

На первой странице этого не очень длинного повествования я рассказал про свой первый сон — первый на этом жизненном этапе и на эту тему. Коротко напоминаю. Молодую и очень красивую женщину посылают на ответсвенное и очень опасное задание. Ей дозволяется всё, кроме перехода за некую запретную черту, о которой её начальник, он же по совместительству бойфренд, говорит: «Сама знаешь, о чем я… Но там, на месте, придется тебе самой решать; и очень быстро… Не ошибись… И не вспугни его… Всегда помни: честь — честью, совесть — совестью, а дело все равно надо сделать. А не то сама знаешь, что будет. Кстати, не забудь получить разрешение в управлении этики и эстетики на свободное питание, бытовую вседозволенность и вероисповедание по необходимости. И не забывай при случае обо мне, а то сама знаешь, что будет.»

Совсем недавно эта красавица с редким именем Тамар вернулась для того, чтобы отдохнуть, набраться сил, получить дополнительную сверхсекретную информацию, пройти инструктаж и наставления старших товарищей. А потом вновь отправиться туда же и продолжить свою соло-работу до окончательного решения проблемы. Первую часть работы Тамар выполнила: познакомилась и подружилась с молодым талантливым политиком, претендующим на высший государственный пост в одной стране, очень важной для «наших», «ваших» и «прочих». Вторая часть работы потруднее: скомпроментировать этого политика в глазах его избирателей, т. е. обеспечить его неудачу, провал, неизбрание. Потому что он придерживается точки зрения, неугодной и даже неприемлемой нынешнему руководству «наших», «ваших» и «прочих». И обеспечить таким образом приход к власти его конкурента, большого друга «наших», «ваших» и «прочих». Эту многотрудную работу красавице и умнице Тамар поручили в том числе и потому, что она родилась в «этой» стране, а её еще совсем не старые родители и сейчас там живут. Задание совершенно секретное, даже бойфренд не знает никаких подробностей, а работает с Тамар тот самый толстенький, пока что никому не известный пожилой мужичок, который совсем недавно инструктировал лысого и курчавого.

И я подумал: если один и тот же человек, никому не известный, не из «конторы», работающий вместе с самим и тем самым старым, но в полном здравии политиком, руководит работой Тамар и одновременно курирует работу большой группы высокопрофессиональных шпионов, не значит ли, что это две одинаково важные составляющие одной и той же операции? Более того: вся история с провалом Бонда становится подозрительно похожей на инсценировку для отвлечения, маскировки, попытки направить оппонентов по ложному следу. Можно пофантазировать и о том, какая роль отводится красавице мулатке, замечательные фотографии которой стали всё чаще появляться на страницах глянцевых журналов. Понятное дело: в предверии выборов команда молодого (и очень фотогеничного!) политика будет стеной стоять, защищая моральный облик будущего руководителя страны. Любая попытка Мерилин приблизиться будет пресекаться, вежливо, но жестко. В этот момент дона Педро не должно быть рядом с Мерилин, потому что его непредсказуемая реакция помешает ей сыграть свою роль. Вот тогда никому не известная Тамар, хорошая знакомая, подруга — но пока еще не гёрлфренд! — и начнет свою разрушительную работу.

Ха! Фантазия моя получила первое косвенное подтверждение: Тамар отказала во всем своему недавнему бойфренду, все свободное время проводит с двумя подругами детства и изредка разговаривает по телефону… Ха! С ним, тем самым молодым политиком. Причем всегда звонит он. Толстенький мужичок потирает руки, абсолютно уверенный в Тамар и успехе. А напрасно! Не беги, дядя, впереди паровоза! Политик прекрасно знает, что его разговоры прослушиваются, но это не мешает ему быть искренним и нежным. Мужичок наш, разумеется, вовсе не дурак; он понимает, что записи этих разговоров нельзя использовать, что такой дешевый шпионаж сыграет на руку команде молодого политика. Тогда чему же он радуется? А вот чему: он уверен, что молодой политик в личной жизни — обыкновенный ловелас, что он увлекся красотой Тамар, что это не более чем флирт, естественная тяга мужчины средних лет к молодой и очень красивой Тамар. И если Тамар будет себя правильно (по шпионски правильно, с точки зрения «наших») вести, этот мужчина непременно оступится, будет на этом пойман, и — проиграет выборы как «аморальный» человек.

Наш толстенький мужичок прав во всем, кроме одного: он не допускает никаких случайностей, никаких исключений из правил. А зря, потому что известный закон Мэрфи гласит: «Всё, что хорошо начинается, кончается плохо.» Это безусловно верно для нашего случая, потому что «чем сложнее и грандиознее план, тем больше шансов, что он провалится» — ещё один закон Мэрфи.

2

«Наверху» довольно скоро узнали, что «наши» и «ваши» живут вместе, не соблюдая никаких правил конспирации. Первая реакция была «отозвать и наказать!» — что было бы совершенно правильным в любой другой ситуации. Но мужичок вовремя вмешался:

— Наказать конечно надо; но когда-нибудь, потом, после, когда все кончится. А пока скажите этим молодым людям, чтобы веселились пошустрее и не забыли найти Дани. Да! Никакой электроники! То, что я сейчас сказал, передайте по нашим каналам. И Дани пусть ищут не по телефону. Они умные, поймут.

Лола и Генрих жили в ожидании «когда же это все кончится», что не мешало им замечательно счастливо существовать и радоваться каждому мгновению сегодняшней жизни. Они давно обособились и даже виделись с другими шпионами не каждый день. Дуду первые дни чувствовал себя неуверенно — как мужчина, разумеется, не как разведчик. Но постепенно все определилось, успокоилось. Все трое, т. е. Дуду и две девушки из «ваших», притерлись. привыкли друг к другу. Особняк, где они жили, стоял в лесу, в небольшом поселке на берегу огромного озера с прохладной чистейшей водой; очень тихо, никаких туристов, «от человека до человека — полчаса». Купаться было замечательно, а вот входить в воду! Когда пришли первый раз, девушки посмотрели вопросительно на Генриха, он улыбнулся, отвернулся и сказал: «Делайте, что хотите. Меня нет.» — Посмотрел на Дуду и добавил: «Лолы тоже нет.» Девушки засмеялись, сбросили с себя всё и побежали в воду. Дуду подумал «голышом — так голышом», разделся и захромал по крупной гальке в воду. Девушки уже плавали, а он, балансируя руками, кривя губы и чертыхаясь, еле-еле добрался до глубокого места и вздохнул с облегчением. У него были чрезвычайно чувствительные «подметки», «ладонки» на ногах и хождение по камням причиняло ему острую боль. Наплававшись вволю, Дуду приказал себе «быть мужчиной» и зашагал из воды. Берег пологий, идти далеко и больно, а девушки уже сидят на полотенцах и с удивлением смотрят: высокий и… нет, не худой, а тонкий мужчина идет с мукой на лице, очень медленно, извиваясь, как в червяк. Даже его мужское достоинство съежилось от боли. Лиза, кругленькая блондинка, раскрыла рот и молчит. А мускулистая шатенка Катя не выдержала и расхохоталась. Сидевшие в стороне Лола и Генрих сначала ничего не поняли, даже испугались, но когда увидели, засмеялись. Лола давно знала об этой слабости Дуду, а потомственный крестьянин Генрих полжизни проходил босиком и сразу понял.