Не спите, Иможен! Наша Иможен - Шарль Эксбрайа

— Еще бы нет! — с чувством подтвердил молодой человек. — Потому что мы не сможем встречаться, а если я не буду вас видеть, Элисон, то со временем забуду… Разлука разобьет мне сердце, но я не смогу долго любить девушку, которую больше никогда не увижу…

— А вот я буду любить вас вечно, Джерри… Нет, никак нельзя допускать, чтобы нас выгнали отсюда!

— Теперь это от нас больше не зависит, darling…

— Очень даже зависит, если с умом взяться за дело…

— Что вы имеете в виду?

— Я готова забыть о пощечине и идти умолять мисс Мак–Картри не настаивать на отчислении.

— Вряд ли вы чего–нибудь добьетесь, Элисон…

— Ну, если меня постигнет неудача, попробуете вы!

— Неужели вы хотите заставить меня извиняться, после того как она совершенно бессовестным и неожиданным ударом подбила мне глаз, да так, что он теперь почти не открывается?

— Вам придется сделать даже больше, Джерри… Я настолько доверяю вам, что разрешаю охмурить эту Мак–Картри!

— Мне? Мне — любезничать со здоровенной старой козой? Но, Господи Боже, каким же, по–вашему, образом я мог бы заставить ее влюбиться?

— Самое время попробовать «систему» Чарли Бойера! Не вы ли хвастались, будто изучили ее до тонкостей? Ну–ка, как там? Пристальный взгляд и нежное, похожее на воркование голубя, покашливание… Или вы не особенно уверены в себе?

— О, об этом можете не беспокоиться! Но вдруг уродине взбредет в голову кинуться мне на шею?

— Не бойтесь! Я буду рядом!

— Ну да? И вы воображаете, будто я смогу обольщать другую женщину у вас на глазах?

— Я подожду вас за дверью… Ну, идемте?

— Да, но имейте в виду: что бы ни случилось, за все отвечаете вы!

Взявшись за руки, они пошли к преподавательскому коттеджу, но, прежде чем успели добраться до дома, Элисон вдруг замерла.

— Ой, Джерри, и как я раньше не подумала! Ведь работать в воскресенье велел мне О'Флинн! А его убили!

— Ну и что?

— А то, что, раз математик умер, наказание не считается! Там, где он теперь, бедняге, должно быть, все равно, пойду я гулять в воскресенье или нет, верно?

Джерри окинул девушку суровым взглядом.

— И вы посмеете ослушаться мертвого? Захотели, чтобы он являлся вам по ночам и укорял за непослушание?

— О'Флинн был ирландцем!

— Ну, уж как–нибудь шотландские привидения потеснятся и дадут ему местечко!

Констебль Сэмюель Тайлер сказал молодым людям, что Иможен сидит одна в маленькой читальне.

Шотландка нарочно ушла подальше от коллег — ей хотелось подумать. Может, разоблачения Оуэна Риза и спасли ее от следственной тюрьмы, но тем реальнее сейчас выглядела перспектива угодить в морг. А кроме того, Иможен терзали угрызения совести. Шотландка с раскаянием думала, что О'Флинна убили вместо нее, и только из–за дурацкой болтовни за ужином. И зачем понадобилось хвастаться, будто она знает убийцу Фуллертона? Но так или иначе, а теперь у мисс Мак–Картри больше не осталось никаких иллюзий: преступник и в самом деле тут, в Пембертоне, и постарается как можно скорее исправить ошибку, отправив ее следом за ирландцем. Впервые в жизни Иможен усомнилась, так ли уж она проницательна, как ей нравилось думать?

У шотландки настолько разошлись нервы, что, услышав, как открывается дверь, она подскочила в кресле и чуть не закричала. Однако, узнав Элисон Кайл, мисс Мак–Картри быстро успокоилась — желание оставаться для всех «несгибаемой Иможен» взяло верх над остальными чувствами. А девушка, ничуть не догадываясь о том, что на уме у высокой шотландки, спросила:

— Я не помешала вам, мисс?

— Чего вы от меня хотите, мисс Кайл?

— Сказать, что решила забыть о пощечине…

— Вот как?

— …и не жаловаться папе…

Иможен встала и приблизилась к девушке.

— Послушайте, мисс Кайл, вы, похоже, вообразили, будто ваш папочка чуть ли не солнце на нашем небосводе? Как дочь вы совершенно правы. Но меня торговцы джемом не интересуют ни в малейшей мере. И, честно говоря, мы, потомки вождей древних кланов Горной страны, презираем шотландцев, унизившихся до торговли. Ну а теперь говорите, чем я могу вам помочь!

Элисон, широко открыв глаза, взирала на мисс Мак–Картри. Неужели она и вправду такое чудовище? Только какая–нибудь коммунистка могла так пренебрежительно отзываться не только о знаменитом джеме, но и о самом Хэмише–Грегоре–Александре Кайле, с которым ни одно живое существо не может поддерживать простых человеческих отношений…

— Ничем, мисс… ничем… Мне очень жаль… Простите…

И девушка убежала к поджидавшему ее в коридоре юному Лиму.

— Ну как?

— Ох, Джерри!.. Теперь ваша очередь попробовать… Не хотелось бы вас обескураживать, но, по правде говоря, боюсь, у вас тоже ничего не выйдет. Она ужасна!

— Не бойтесь, Элисон, я в полной боевой готовности! Ваша Мак–Картри ни за что не устоит!

Но девушку все еще терзали сомнения.

— Вы уверены?

— Судите сами, darling!

И Джерри, отступив на шаг, окинул Элисон таким страстным взглядом, что девушка затрепетала от счастья, а услышав нежное, тихое воркование, чуть не упала в обморок. Нет, подумала она, если эта Мак–Картри не ходячий айсберг, ее это не может не взволновать, а когда женщина взволнована — легче забывает о неприятном, будь она хоть сто раз профессор! И Элисон больше не сомневалась в успехе. Она упала в объятия Джерри в ту самую минуту, когда в коридоре появился Тайлер. Полицейский с умилением хлопнул Джерри по плечу, и тот живо отпрянул от девушки.

— По–моему, тут не самое подходящее для этого место, — добродушно улыбаясь, заметил Сэмюель.

— Сейчас я вам все объясню… — пробормотала сконфуженная Элисон.

— Не стоит, мисс. Я не настолько стар, чтобы совсем забыть свою молодость…

Мисс Кайл зарделась от смущения и, чтобы не отвечать, подтолкнула Лима к двери, за которой Иможен, раздумывая о будущем, начинала горько жалеть о тихом доме в Каллендере и спокойном кабинете в Адмиралтействе. Однако появление Джерри вновь вернуло ей хладнокровие.

— Теперь вы, молодой человек, пришли уверять меня, будто нисколько не сердитесь, что я, может, и немного жестоко, напомнила вам о почтении к женщинам?

Хитрюга Лим прикинулся взволнованным.

— Мисс… я пришел поблагодарить вас…

— Поблагодарить?

— За то, что наставили меня на путь истинный…

Глядя на раскаявшегося грешника, Иможен, больше привыкшая к баталиям, слегка растерялась.

— Ну вот и хорошо… Вот и отлично… — пробормотала она. — Право же, не знаю, что еще тут можно добавить…

— И потом, на вас сейчас действуют чары…

Мисс Мак–Картри не поняла, что он имеет в виду. Поглядев на молодого человека, она заметила, что тот уставился на нее каким–то странным взглядом.

— Что?

Но Джерри, не сомневаясь в могуществе своей «системы», продолжал:

— И это еще что! Скоро вы сами убедитесь…

— А вы, случаем, не потешаетесь надо мной, молодой человек?

— Расслабьтесь… не защищайтесь… Впрочем, сопротивление все равно не поможет…

— Ничего не понимаю! Что за чушь вы несете? И вообще, я попрошу вас не смотреть на меня так, это просто нахальство!

Джерри еще больше вытаращил глаза.

— Вы растаяли… Я чувствую, что вы готовы сдаться…

— Да вы спятили, что ли?

Иможен хотела еще что–то сказать, но, услышав, что ее собеседник издал какой–то странный звук — то ли икнул, то ли захрипел, бросилась на помощь.

— Вы больны, мой мальчик? Вам плохо?

Однако «мальчик» снова издал тот же звук. Мисс Мак–Картри побежала к двери.

— Я вижу, вам и вправду очень скверно! Сейчас позову врача!

— Не стоит… — признался разочарованный Лим. — Номер не вышел…

Иможен с удивлением поглядела на него.

— Что не вышло?

— Да этот чертов вздох!

— А–а–а, так это рычание больного тигра было всего–навсего вздохом? А могу я узнать, какой в нем прок?

— Ну, чтобы очаровывать женщин…

Поняв, что собеседник не прикидывается, Иможен расхохоталась.

— Ну да? Видать, у нового поколения очень своеобразные представления об ухаживании за женщиной! Так, значит, если я правильно поняла, вы хотели меня соблазнить?

— Да.

— Отвага младенца! Это у вас от наивности! Но, знаете, малыш, от души советую вам испробовать свои таланты на ком–нибудь другом, хотя бы из уважения к возрасту…

— Ну, знаете, бывают просто замечательные бабушки!

Мисс Мак–Картри обиделась.

— Вы просто дурак! Убирайтесь отсюда!

Расстроенный неудачей и униженный явным презрением Иможен, Джерри встал на дыбы.

— Это вас мой отец уберет из колледжа!

Шотландка налетела на юного Лима, как смерч. Ухватив его за руку, она с размаху влепила ему пощечину, а потом, открыв дверь, изо всех сил швырнула в коридор, так что парень на глазах у остолбеневшей от ужаса Элисон проехал на одной ноге к противоположной стене и, врезавшись в нее, упал подле девушки. Элисон склонилась над его распростертым на полу телом.