Любовь вне Времени (СИ) - Безумова Эля

— Вы зачем ругаетесь?! — сзади, тихо и незаметно, подошёл Димитро. — Сынок, где деньги?

— Отец, я их перепрятал… — ответил парень.

— Ну хорошо, — вздохнул старый клоун, — а то от этих красоток, можно ожидать чего угодно! Радка обещала намыть кибитку, и просушить тюфяки. Так, что спать, нам сегодня под открытым небом. Возьмёте мой тулуп, укроетесь им.

— А они? — Янко кивнул в сторону цыганок.

— Они остаются с нами, будут ждать табор, — недовольно ответил старик. — Вечереет…пора костёр разводить — ужин готовить. Одно радует, — улыбнулся он, — на представление, на холме Джамб — Тепе, мы теперь не успеваем! — мужчина покосился в сторону сына.

В ответ, Янко не проронил ни слова.

Пока Радка возилась с матерью и новорождённым, пока отмывала от крови повозку, Димитро развёл огонь. Демира занялась приготовлением пищи — в кипящую в котелке воду, она высыпала фасоль, добавила лук и сушёный перец.

— Ты чё, королевишна, ещё и готовить умеешь?! — цыганка подошла к котелку, и приподняла крышку. — О, вкусно пахнет! Ну, хоть какой — то от тебя толк! — засмеялась она.

— Отойди от еды! — надменно ответила Демира. — Воняет от тебя, сил нет! — брезгливо добавила она.

— Ща, пойду, в озере искупаюсь — вонять не буду! — не растерялась нахалка. — Вонять это не страшно, а вот не уметь рожать, и мужика своего ублажать — страшно! — на этой фразе, Радка многозначительно улыбнулась, и направилась в сторону озера.

Янко стоял в сторонке и молча наблюдал эту сцену. Он не понимал, что происходит с его телом. От этой рыжей девки, шли волны вожделения! Горячие волны, накрывали парня с головы до ног, и он ничего не мог, с этим поделать

Глава 9

Пообедав, в привокзальном кафе, Нинка села в электричку. Она вспомнила про дом в деревне, куда они с Тимофеем, много лет назад, попали на первый приём к колдуну.

Первые три года совместной жизни с Вениамином Валентиновичем, в этом доме проводились приёмы посетителей. Затем, на заработанные деньги, было приобретено жильё в Москве, и в дом больше не ездили.

— Поживу здесь несколько дней, а там Тимофей с дачи вернётся, — решила женщина. — Пусть, правда положит меня в больницу — полечусь от пьянства, жизнь новую начну… — уговаривала она себя, когда в деревенском магазине покупала две бутылки водки, двести грамм колбасы и половинку ржаного.

Ключ от дома, так и лежал сбоку от крыльца, в железной банке из — под консервов. Туда его, в своё время положил Вениамин.

— Ох, сколько лет прошло… пригодился ключик! — женщина с трудом открыла входную дверь — замок от времени, совсем заржавел.

Из прихожей пахнуло сыростью.

— Ничего, два — три дня перекантуюсь, как — нибудь! — Нинка смело зашла в дом. Наощупь нашла выключатель, и чудо — свет зажёгся. «Не всё так плохо!» — обрадовалась она и протопала сразу в комнату, где у Вениамина Валентиновича, когда — то был кабинет.

Его любимый стол, цвета слоновой кости, всё те же занавески с голубыми цветочками. Нинка пригляделась — на столе стояла фоторамка. На изображении была красивая, молодая дама, она улыбалась.

— Господи, это же я! Сколько мне здесь…двадцать шесть, двадцать семь?! — женщина повертела в руках своё фото и вздохнула, — Веня, Веня…один ты меня, оказывается любил! А я глупая, не ценила… — бормотала она себе под нос, открывая бутылку с водкой.

Тут же из пакета, достала пластиковый стаканчик, налила почти целый и залпом выпила. Отломила горбушку хлеба, отрезала кусок колбасы, откусила один раз и убрала бутерброд в сторону — еда не лезла. Слёзы ручьём потекли по лицу. Так весь вечер и просидела за письменным столом, в обнимку с бутылкой и своей фотографией. Уснула рано, тут же на диване — ночь в сквере, на лавочке дала о себе знать.

Далеко за полночь, от чьего — то лёгкого прикосновения, Нинка проснулась и протёрла глаза. В кресле напротив сидел Вениамин. Свет луны, падающей из окна, освещал его лицо — оно было мертвецки бледным. Вениамин совсем не двигался и был опять похож на манекен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Веня, ты мне снишься? — немного испугалась женщина. Не каждый день, покойники будят тебя и в кресле напротив сидят.

— Можешь так считать, — ответил безучастно манекен. — Я пришёл за тобой!

— Как за мной…зачем?! — растерялась Нинка. — Я должна умереть?!

— Я бы сказал не так — ты должна будешь заново родиться. И Время, для этого — Созрело!

— Где родиться…у кого?! — она запуталась.

— Ты должна родиться дочерью Романа и Снежаны, — как робот, безэмоционально отвечал покойный мужчина,

— Почему у них?! Я не хочу… — запротестовала женщина.

Вениамин встал с кресла, прошёл на середину комнаты, поднял правую руку, и появился экран…экран, как в кинотеатре.

— Смотри и слушай! — приказал он.

На экране побежало чёрно — белое кино, только без звука. Храм Любви, подкидыш Милона, три брата Жреца…Зоя Фёдоровна, Тимофей, Лиза…Софи, Лорен…Роман, Снежка…цирковая кибитка, красивый парень с атлетической фигурой, грязная рыжая цыганка…миловидная девушка, невысокого роста с густыми, каштановыми волосами, которая держала в руках стеклянный шар… старый клоун, в рыжем парике. ВСЁ ПЕРЕМЕШАЛОСЬ.

— Существует Книга Судеб… — покойник начал свой рассказ.

В этот момент, у Нинки мелькнула мысль: «Горячка…у меня — белая горячка…допилась!

Покойный, продолжал ледяным голосом:

— Свою Судьбу мы делает сами, только Не Осознаём. Есть причинно следственная связь, по вашему — Карма. Всё началось в двенадцатом веке. Там, будучи Милоной, ты обиделась на Покубу и прокляла Любовь. Проклясть Любовь — непростительный грех! Люди жестоко расплачиваются за него.

— Каким образом? — пролепетала Нинка.

— Не перебивай меня, я очень ограничен во Времени. Если Временные Решётки лопнут — не успею тебе всё объяснить.

— Хорошо, не буду… — пообещала ошарашенная женщина.

— Так вот, — продолжал свой рассказ Вениамин, — ты обиделась на Любовь и на мужчину, не ответившего тебе взаимностью — это Причина. Следствие — в последующих воплощениях мужчины будут предавать тебя, обманывать, то есть, стимулировать обижаться и дальше. Ты не будешь видеть Истинной Любви, ты же её Прокляла. А постоянно будешь попадать в ловушку, в сеть Иллюзорной Любви — это Причина. Следствие — твоё Винопитие.

Я, в роли Виллея и Вениамина — любил и боготворил тебя. Но ты, не смогла принять эти чувства и тем более, насладиться ими. В роли Виллея и Вениамина, я дал тебе — власть, трон, деньги, поклонение, обожание! Я носил тебя на руках, сдувал пылинки, исполнял любое желание, и всё равно ты была несчастлива — тянулась к бутылке. Только выпитая бутылка вина, давала тебе счастье и на время, успокоение. Но это счастье было недолгим и иллюзорным. Не это ли наказание, расплата?

— Да как язык — то поворачивается?! — разозлилась Нинка. — Ты обманул меня, как и все мужики!

— В чём? — манекен был беспристрастен.

— Ты сказал, что если я уйду к тебе — моя дочь выздоровеет. Если не брошу мужа — Лиза умрёт, — горячилась Нинка.

— Разве я сказал неправду? — всё тем же ледяным тоном, без эмоций отвечала Душа покойного. — Если бы ты, не ушла ко мне, то твой муж Тимофей, не попал бы в Прошлое, а значит — не остановил заболевание Лизы. Ваша дочь медленно угасала бы на руках родителей, и в конце концов умерла. Тимофей сошёл бы с ума, а ты спилась…

— Это тоже прописано в Книге Судеб? — съязвила Нинка.

— Там много вариантов развития событий, — Вениамин убрал «экран», и опять сел в кресло. — Ты, Слава Богу — выбрала более оптимистичный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот, Лизе бы всё объяснил…а то, она меня в дом не пустила! — пожаловалась женщина. В этот момент — на полу, у ножки дивана, она рукой нащупала непочатую бутылку водки. Открыла и начала пить…пить из горла — манекен молча наблюдал. Он дождался, когда женщина закусит и продолжил: