Время ведьм - Александр Харламов

– Ни каждый день попадаешь на ведьминский шабаш в полнолуние на Лысую гору,– пожала плечами Милана, захлопывая за собой входную дверь.

– Надеюсь вы меня не съедите?

– Мы такое не практикуем! Но не переживай из-за этого…Ты все равно будешь гвоздем программы.

Вместе, держась за руки, они спустились вниз, где уже прогревался их малогабаритный опель. Он рычал мотором, двигались дворники, смахивая нападавшие за день на лобовое стекло хлопья снежинок. Когда они подошли, то машина сама распахнула перед ними свои двери. Салон оказался уже прогрет, играла легкая ненавязчивая музыка.

– Не передумал?– подмигнула ему Милана, бросая сумку вперед, а сама усаживаясь рядом с Мишкой.

– Еще чего!– возмутился сын.

– Ну вот и славненько! Я так и думала…– запоры дверей автоматически опустились с легким щелчком вниз. Окна резко запотели, закрывая от взгляда случайных прохожих, что происходит внутри.

– Это еще зачем?– нахмурился Миша.

– Сейчас узнаешь,– жарким шепотом проговорила Милана, придвигаясь поближе к сыну. Он ощутил запах свежего молодого тела, легкий аромат каких-то цветочных духов, в котором причудливым образом смешивался запах лилий, роз и морского бриза.– Ты знаешь…Дворкин…я почему-то очень люблю с тобой целоваться в машине.

Двигатель взревел мотором. Опель мягко тронулся с места, быстро набирая скорость, ловко огибая стоящие у дороги машины. Их губы встретились снова. Мишку бросило в жар, а щеки запылали огнем.

– Милана…– тихо и ласково произнес он, когда воздух в легких кончился.

– Дворкин…– прошептала жарко она, отодвигаясь и поправляя сбившиеся на лоб волосы.

– Я не Дворкин,– шепнул ей Мишка, а колдунью будто ударило током. Она отшатнулась в сторону. Любовное возбуждение спало. Ведьма заморгала глазами и непонимающе уставилась на сына. Автомобиль вильнул несколько раз в сторону на дороге и замер на обочине. Окна резко просветлели. За ними, мокрыми от горячего дыхания, светились бледно желтые фонари городских улиц, широких харьковских проспектов и тенистых бульваров.

– Как не Дворкин?– после небольшой заминки выдохнула она.

– Вот так…– пожал плечами Мишка, обиженно оттопырив нижнюю губу. – Я Кононенко! Просто, когда получал паспорт сменил фамилию.

– Кто?!

– Кононенко Михаил Андреевич,– членораздельно проговорил сын. Он не понимал в чем разница и почему так отреагировала Милана на эту новость.

– Черт…– перед глазами у ведьмы всплыл огромный зал “бутусова дома”, полутемный коридор, холодная зима сорок второго и как она в прошлый раз пыталась навести портал из междумирья. Громкие хлопки выстрелов и крепкую грудь Кононенко Михаил Андреевича разрывают серебрянные пули, пущенные инквизитором Петром Дворкиным. Причудлива судьба…Ох и причудлива! Кто же мог предположить, что через семьдесят лет спустя их потомки пересекутся, да еще и так… Не зря умные люди говорят, что история повторяется.

– С ума сойти,– выдохнула Милана, справляясь с собой.

– Это что-то меняет?– настороженно спросил Мишка.

– Нет…ничего!

Это известие, действительно, ничего не изменило. Так вот откуда у Миши – не родного сына Дворкина способности прорывать завесу междумирья. Его предок тоже смог такое вытворять, только его жизнь прервалась от пули, пущенной рукой прадеда отчима, поломала планы Миланы, изменив навсегда ее судьбу.

– Ничего не меняет!– справилась окончательно с собой колдунья. Мотор чихнул и снова завелся. Видимо, даже магические машины не способны ездить на нашем некачественном бензине.

Улицы за окном сменяли друг друга. В девять часов вечера Харьков практически пуст. Редкие маршрутки, обгоняя друг друга спешат к остановкам. Медленно переваливаясь, ползут троллейбусы. Где-то в стороне прогрохотал на стыках травмай. Опелек надсадно ревел, щелкая переключателем скоростей.

– Мы опаздываем?– наконец, после нескольких минут молчания уточнил обиженный Миша.

– Не совсем,– нервно улыбнулась Милана,– просто мероприятие очень важное, а так уж вышло, что я там главный распорядитель, а нехорошо, когда гости приходят раньше хозяев.

Сын умолк, глядя в окно. Они заехали в незнакомый ему район. Проскочили несколько узеньких улиц, где вместо асфальта лежал накатанный снег. Повсюду царила унылая картина запустения. Поднялись на небольшой пригорок. Мотор опеля почти сразу же заглох, остановившись у старого домика с выбитыми окнами, заросшего травой по самую крышу. Пристроенная веранда покосилась, грозя вот-вот рухнуть. Забор из гнилого штакетника вокруг дома вплотную примыкал к ржавой ограде старого кладбища. Спутанные ветки клена образовывали над натоптанной тропинкой живой коридор, в котором валялись обертки от конфет, пустые бутылки и шприцы.

– Приехали?– спросил Мишка, выбираясь из машины в след за колдуньей.

– Это дом бывшего смотрителя кладбища. Он умер через год, как на Лысой горе перстали хоронить людей.

– А такое ощущение, что тут перестали хоронить их лет двести назад,– хмыкнул Мишка, осматриваясь по сторонам.

– Где-то так…– подтвердила Милана, пробираясь сквозь глубокие сугробы снега к распахнутой настежь двери домика.

Сын покосился на ворота кладбища, где выбитыми на жести буквами было что-то написано. Надпись была затейливая с ятями и завитушками. Он протер ее рукавом куртки, стряхнув слой ржавчины.

– Харьковское городское кладбище. Открыто в 1825 году,– прочитал он с трудом разбирая старославянский,– захоронения запрещены с 1896 года. Ничего себе!– присвистнул он удивленно.

– Миша! Иди скорей сюда! Скоро будут подтягиваться гости…– Милана стояла на пороге покосившейся веранды, уперев руки в бока.

– Запущено тут у вас все…– пробормотал он,зацепившись брюками за ржавый гвозь, который тутже сломался, превратившись в труху.

– А ты взгляни на это другим взглядом!– попросила Милана.

Мишка зажмурился, почувствовав, как в лицо пахнуло ледяным холодом. А когда открыл глаза завеса между мирами разорвалась. Вместо старой развалюхи стоял вполне себе симпатичный особнячок, а кладбище было приведено в божеский вид. Через все его пространство была протянута длинная аллейка, выложеная плиткой.

– Ничего себе!– присвистнул он.

– А ты говоришь запущено…– улыбнулась Милана.

Над головой что-то просвистело. На черном небе, украшенном серебристыми звездочками на фоне желтой полной луны с темными пятнами кратеров пролетело какое-то непонятное вытянутое тело.

– А вот и Марфа!– радостно потерла руки колдунья.– Пора принимать гостей, Мишенька.

ГЛАВА 19

      Когда Мишка собрался на свидание, моя горячо любимая теща тоже времени зря не теряла. В какой-то момент ей стало очень любопытно и почти так же обидно из-за того, что любимый и единственный внук так и не показал ей свою избранницу. Светка с Дворкиным умудрились побывать даже на знакомстве с ее родителями, оценить в полной мере, а вот она как-то не попала в струю.

Острое любопытство пересилило все возможные принципы и условности. Почему всем можно, а мне нельзя, стало ключевым фактором в извечном выборе “быть или не быть”. Как только за Мишкой закрылась дверь. Она тут же мгновенно собралась за внуком. И куда делись болезни суставов и повышенное даление. Эльвира Олеговна сразу почувствовала