Червовый принц (СИ) - Коттон Л. А.

— Никаких ругательств за моим столом. А теперь умывайся и садись. Эта еда сама себя не съест.

— Вкусно пахнет, тетушка, — сказал я, опускаясь на один из стульев. Голова болела, как у какого-то ублюдка, а живот крутило, но я знал, что, если пропущу завтрак, тетя придет искать меня. Кроме того, яичница с беконом могла кое-что исправить.

— Итак, расскажите мне об этой девушке. — Она поставила последнюю миску на стол и села. — Как ее зовут? Она ходит вместе с тобой в Монтегю?

— Нет никакой девушки. Бейли просто решил скрутить мне яйца. — Я смерил его тяжелым взглядом.

— Ну, тебе не повредит подумать о том, чтобы остепениться. Тебе почти двадцать, и у тебя так много… ответственности лежит на твоих плечах.

— Фрэн, — предостерег дядя. — Оставь мальчика в покое. Он здесь, чтобы отвлечься от всей этой чепухи.

Тяжелая тишина повисла над нами. В отличие от отца Маттео, который, прежде чем жениться и стать одним из отцовских приспешников, поднялся по служебной лестнице, дядя Джо не хотел иметь с этим ничего общего. Мать тети Франчески была сестрой моего деда Франческо, и ей, как и ее дочери, разрешили выйти замуж за человека, не имеющего никаких связей с семьей.

Романо на самом деле не были моими тетей и дядей в традиционном смысле этого слова, но они были семьей во всех отношениях, что имело значение.

— Бейли, не хочешь ли ты произнести молитву?

Кузен что-то проворчал, но все же кивнул. Мы все взялись за руки и ждали, пока он скажет слова благодарности. Когда он закончил, дядя Джо подал ложку сначала моей тете, а потом и себе.

— Как проходят занятия? — поинтересовался он.

— Скучно, — признался я. — Я лучше буду помогать тебе в мастерской или в спортзале.

— Образование сослужит тебе хорошую службу, Никколо. — Он бросил на меня понимающий взгляд. Мы все знали, почему я посещаю МУ; мы просто не говорили об этом. Это был образ жизни — кодекс молчания, или, как мы его называли, омерта.

— Тебе нужно поторопиться, если ты собираешься сегодня на занятия, — сказала она.

— Вообще-то я иду в спортзал, — сказал я, вытирая рот салфеткой. — Мне нужно выпустить пар.

И выбить дерьмо из чего-то или кого-то.

— Я пойду с тобой, — сказал Бейли, — если ты не против.

— А как же школа? — взвизгнула его мама. — Ты должен сделать над собой усилие, Сынок. Пожалуйста.

— Я не могу быть там, не сейчас. — Он запустил пальцы в волосы, дергая их за кончики. — Я пойду в понедельник, обещаю.

Тетя Франческа раздраженно вздохнула.

— Ладно, держись подальше от этого ринга, ragazzo mio27.

— Да, мама.

— Я присмотрю за ним.

— Такой хороший мальчик, — промурлыкала она, наклоняясь, чтобы погладить меня по руке. — А теперь ешь. Ты же знаешь, я люблю, когда тарелки чистые.

∞∞∞

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал мой кузен, как только мы сели в его машину.

— Это волшебная палочка, чтобы исправить это гребаное дерьмо?

— Кое-что получше.

Это пробудило мой интерес, когда я взглянул на него.

— Вот. — Он порылся в кармане, вытащил клочок бумаги и сунул мне в руку.

Я разгладил его.

— Это номер телефона.

— Не просто номер, а ее номер.

Мои мышцы напряглись. Всю ночь я думал об Арианне, и если я не думал о ней, то видел ее во сне.

Она была наследницей семьи Капицолы.

Девушка, которую мой отец хотел использовать как рычаг давления на Роберто.

Но она была также и той девушкой, которая проникла в мою грудь и вырвала мое сердце, держа его на своей хрупкой ладони.

— Откуда ты его взял? — Я стиснул зубы.

— Я вернулся туда вчера вечером.

— Ты что? — рявкнул я.

— Расслабься, меня никто не видел. Во всяком случае, они никуда не уходили. Роберто отправил двух своих людей в ее общежитие, но она осталась. Сегодня утром я вернулся, чтобы обследовать это заведение. И угадай, кого я видел перед самым их отъездом?

— Арианну, — выдохнул я. Одно ее имя причиняло мне боль. Разрывало мою грудь, и пока я не был уверен, что не истекаю кровью, заливая ей машину Бейли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты говорил с ней? — спросил я.

— Нет, ее соседка по комнате сумела стряхнуть с себя парней Капицолы. Она велела мне передать тебе это, я цитирую: «Скажи ему, если он что-то имел в виду, то пусть позвонит ей». Она такая дерзкая.

Я уставился на цифры. Это была моя связь с ней. Все, что мне нужно было сделать, это достать свой сотовый и позвонить ей.

— Чего ты ждешь? — спросил Бейли через несколько секунд.

— Сначала мне нужно кое-что выяснить.

— Ник, просто позвони ей. Ты хочешь. Я знаю, что хочешь.

Проведя рукой по волосам, я глубоко вздохнул.

— Ты ничего не знаешь, малыш. Просто езжай.

Он обругал меня по-итальянски, но больше ничего не сказал. Что тут можно было сказать? Никакое количество домашней стряпни его мамы не исправит этого.

Через десять минут мы въехали на пыльную стоянку спортзала дяди Марио. Он был троюродным братом моего отца, но по традиции наших старших родственников называли дядей. Зал располагался в самом центре Ла-Ривы, на углу одного из торговых кварталов.

Я сразу же заметил «понтиак» Энцо. Вчера вечером он разорвал мой сотовый сообщениями о том, что Роберто Капицола был в кампусе, но у меня не было сил, чтобы поговорить с ним.

Кроме того, я все еще не решил, что ему сказать.

Мы вылезли из машины Бейли, и я вытащил из багажника свою сумку.

— Никко, — поприветствовали нас двое парней, когда мы вошли в здание.

Заведение с говорящим названием «Тяжелый удар» пропиталось потом, но в затхлом воздухе было что-то успокаивающее, а хрюканье и стоны эхом отдавались от стен.

— Нам нужно поговорить, — Энцо подошел ко мне, как только заметил.

— Не сейчас. — Я бросил сумку на скамейку и стянул с себя футболку. — Скотч, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь, и Бейли протянул мне рулон скотча. Я начал закреплять его на костяшках пальцев, натягивая достаточно туго, чтобы защитить кожу, но недостаточно, чтобы помешать движению.

— Эй, Руссо, — крикнул я тренеру, работавшему на ринге. — Я хочу поработать на ринге.

— Киллиан заплатил за целый час. — Он указал на парня, тычущего пальцем в воздух в центре.

— Я буду драться с ним, — сказал накаченный парень, замедляя движения и подходя к канатам.

— Ты не должен этого делать, дружище. — Руссо тихо присвистнул. — Это Никколо Марчетти.

В глазах парня промелькнуло узнавание.

— Я в деле, если он в деле.

— Это час твоих похорон, — пробормотал Руссо, подтягивая одну из веревок и подзывая меня. Я скинул кроссовки и босиком выбрался на ринг. Мне нравилось чувствовать мат под ногами, вибрацию всего тела.

— Наслышан о тебе, малыш. — Парень ухмыльнулся. — Должен сказать, что пока я не впечатлен. — Он окинул меня изучающим взглядом.

Покрутив шеей из стороны в сторону, я повел плечами, подпрыгивая на носках. Обычно я разминался перед тем, как выйти с кем-нибудь на ринг. Но сегодня мне не хотелось расслабляться. Я хотел драться. Причинять боль. Я хотел чувствовать каждую чертову эмоцию.

— Надери ему задницу, братец, — крикнул Бейли. Остальные парни в спортзале прекратили свои тренировки и придвинулись поближе, готовые посмотреть, как я схлестнусь один на один с Киллианом.

— Я надеру тебе задницу, малыш.

— Давай, давай. — Я стукнул кулаками. Воздух вокруг нас потрескивал, став густым от предвкушения.

— Ты уверен в этом, Никко? — Руссо заскрипел зубами, занимая позицию.

— Начинай уже, — произнес я.

— Тогда ладно. — Он просунул руку между нами. — Не жульничать. Никаких ударов ниже пояса, удерживаний, подножек, пинков. Если я увижу подъезды или дешевые приемы, вы выбываете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я кивнул, пристально глядя на Киллиана. Никогда раньше его здесь не видел. Не знал его сильных и слабых сторон, но мне и не нужно было знать. Все, что я видел, — это мишень. Кого-то, на ком можно выместить все мое разочарование и гнев. Адреналин бурлил во мне.