Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы - Федор Раззаков

Талгат умел дружить, но семьянин из него не получился. Мы прожили вместе всего год. Его постоянства хватило ненадолго. Влюбчивость и увлечения Талгата другими женщинами я воспринимала как предательство. По молодости не могла этого простить, не шла на компромиссы. В конце концов забрала ребенка и ушла от него…»

Потерпев поражение сразу на двух фронтах – кинематографическом и семейном, – Нигматулин решил взять паузу. И посвятил себя спорту. Он уже давно увлекался японской философией и на этом интересе приобщился и к карате. Несколько лет тренировок дали прекрасные результаты: Нигматулин стал участвовать в чемпионатах Узбекистана по этому виду спорта и вошел в тройку лучших каратистов республики, а также в десятку лучших в Союзе (на первенстве СССР однажды занял 6-е место).

Кроме этого, Нигматулин занимался литературным творчеством. Как мы помним, он еще в детстве любил много читать и перечитал все книги из домашней библиотеки своей матери, которая насчитывала несколько сот томов классических произведений. Именно тогда у него возникло желание самому стать писателем или поэтом. Он начал писать стихи, некоторые из которых впоследствии стали очень популярны. Например, «Русские березы» превратились в популярную песню.

Именно под влиянием литературы Нигматулин во второй половине 70-х решил поступить на Высшие сценарные курсы при ВГИКе. А направил его туда известный сценарист Одельша Агишев, с которым он плотно общался во время работы над фильмом «Встречи и расставания» (Агишев был сценаристом этой картины). Прочитав как-то несколько прозаических произведений Талгата, маститый сценарист сказал ему: «Тебе надо поступать на Высшие сценарные…»

Сценарному мастерству Нигматулина учил известный советский режиссер Витаутас Жалакявичюс.

Что касается актерской стези, то Нигматулин в ту пору ступал на нее не часто. Да и то для того, чтобы сняться в эпизодических ролях. Так было с фильмами «Вооружен и очень опасен» (слуга Джойс; 1977), «Сказание о Сиявуше» (Тулан; 1978).

Свою главную роль из разряда «визитной карточки» Нигматулин заполучил весной 1979 года, когда был утвержден на роль злодея-пирата Салеха в боевике «Пираты XX века». Режиссером фильма был Борис Дуров. Роль главного положительного героя в фильме сыграл бывший сокурсник Нигматулина по ВГИКу Николай Еременко.

Фильм вышел на широкий экран 14 июля 1980 года и до конца года его посмотрели – 87,6 млн зрителей. Именно с этого момента и началась всесоюзная слава Нигматулина – признанного супермена советского кинематографа.

Вспоминает вторая жена Нигматулина Х. Хасанова: «На 9-м месяце беременности (октябрь 1980-го. – Ф. Р.) я пошла в кинотеатр посмотреть «Пираты XX века». Но очередь была такой такой огромной, что мне не удалось купить билет даже на приставной стул. Тогда я так его и не увидела, хотя сама участвовала в съемках – дублировала Дилю Камбарову в сценах с подводными драками, у меня разряд по плаванию…

Талгат учил меня карате, я даже получила коричневый пояс. Я безумно любила Талгата, хотя в наших отношениях случалось разное. Как-то встречали Новый год, вышли из квартиры в гости, а когда вернулись, обнаружили, что дверь захлопнулась. Так вот, на второй этаж по обледенелой водосточной трубе полезла я. Талгат это делать отказался: сказал, что ему страшно. Или вот другая история: когда Саид родился, муж перекупил коляску у мужчины, жена которого ждала ребенка только через полгода. Талгат не просто вручил ему деньги, а пригласил случайного знакомого в ресторан, чтобы отметить покупку. В этом был весь Талгат – доброжелательный, открытый, компанейский…»

Но вернемся к триумфу «Пиратов XX века».

Отметим, что в ту пору карате в СССР стояло на пороге своей триумфальной славы, и нужен был только внешний толчок, чтобы этот триумф обрел свою необратимую силу. И именно фильму «Пираты XX века» суждено было стать одним из таких внешних «толкателей». Лихо (по тем временам) снятые каратистские поединки настолько поразили воображение советских подростков, что они рядами и колоннами ринулись записываться в секции карате, которые стали расти по всей стране как грибы после дождя. Причем почти все подростки, кто избрал для себя этот вид спорта в качестве культа, мечтали быть похожими именно на Талгата Нигматулина, а не на его антипода по фильму «Пираты XX века» Николая Еременко. Почему? Видимо, восточная внешность актера гармонировала с образом настоящего каратиста.

Между тем тот год (1980) запомнился Нигматулину не только этим. Именно тогда он вновь стал отцом. Матерью его сына Саида стала та самая Халима Хасанова, с которой судьба свела его еще в середине 70-х. Как мы помним, их роман закрутился еще в бытность Нигматулина мужем Кандаловой – когда та была беременна их дочерью Урсулой. Вскоре после расставания с первой женой Талгат женился на Хасановой, и спустя несколько лет – 21 октября 1980 года – в этом браке родился сын Саид.

Однако не это событие предопределило судьбу Нигматулина в то десятилетие, а другое – роковая встреча с двумя людьми, которые станут убийцами героя нашего рассказа. Речь идет о Мирзе Кымбатбаеве (1935) и Абае Борубаеве (1952). Расскажем о них подробно.

Мирза жил в узбекском городе Бируни (Каракалпакская АССР) и зарабатывал тем, что выдавал себя за дервиша (религиозный мистик, суфий, ведущий нищенский образ жизни). О том, как он пришел к такой жизни, рассказывает он сам:

«Я у родителей один. Были младшие братья и сестры, но они умерли. Учился я слабо. Рос сильным, здоровым. Окончил десять классов. С юношеских лет стал заниматься национальной борьбой. Выступал на свадьбах, тоях. Получал призы, деньги. В тридцать лет познакомился с девушкой, хотел жениться, но родители отдали ее за другого, и молодые уехали в соседний район.

Потом я работал в колхозе разнорабочим. Но ушел и оттуда – стал помогать людям строить дома. Мне хорошо платили. Так я и жил, пока в кишлаке не появился человек, которого называли Наурузов-дервиш. Он, как мне тогда казалось, был очень странный. Ходил в рваном халате, носил на шее женские украшения: бусы, побрякушки. Мы подружились. Наурузов рассказал, что уже много лет нигде не работает, собирает милостыню, ни в чем не нуждается. Я ему понравился, он тоже понравился мне. Под его влиянием я бросил работу, и мы стали ходить вдвоем. Обошли несколько областей. Наурузов обещал научить своему ремеслу и выдать за меня дочь, которая жила в Ташаузе. За это я отдавал ему все деньги, которые нам подавали.

Новая жизнь мне нравилась. Молиться я не умею, поэтому только делал вид, что бормочу молитвы. Наурузов научил нескольким арабским словам, которые я должен был повторять для людей. Люди благодарили, давали один-два рубля. Некоторые говорили, что после наших молитв они стали лучше себя чувствовать, давали еще денег. Поэтому в день у нас получалось 150–200 рублей…