Куриный бульон для души - Джек КЭНФИЛД

Джимми снова замолчал - и снова его руководитель помог ему. И в оставшиеся две минуты говорил больше он, чем мальчик.

Но Джимми все же закончил и сел с тяжким грузом на сердце. Он понимал, что провалился. На лице его матери была написана досада, а на лице отца явно читалось болезненное сознание стыда.

Собравшиеся вежливо поаплодировали, жалея мальчика, который, по их мнению, с задачей не справился.

Поднялся руководитель скаутов. И всем пришлось прислушиваться, потому что говорил он негромко. Что же он сказал?

- То, что сейчас произошло, доставило мне больше радости, чем вы можете себе представить. Вы видели, как мальчик одержал блистательную победу там, где мог потерпеть сокрушительное поражение. Джимми мог не продолжать. Прекратить выступление было бы легче. Но закончить речь перед лицом двухсот человек - на это требовалось большое мужество. Уверен, сегодня вам еше предстоит услышать множество удачных речей, но я также уверен, что вы не увидите такой силы духа, какую только что продемонстрировал нам Джимми, - довести дело до конца, даже столкнувшись с трудностями!

Теперь присутствующие разразились аплодисментами. Мать Джимми сидела, гордо выпрямившись. К отцу мальчика вернулась прежняя уверенность. А Джимми, у которого в горле стоял комок, сказал сидевшему рядом другу:

- Я бы хотел когда-нибудь стать таким руководителем скаутов, как наш.

Уолтер Макпик Предоставлено Мартином Лоу

Что происходит с нынешней молодежью?

Если вы будете обращаться с человеком… словно он такой, каким должен и может быть, он и станет таким, каким должен и может быть.

Гете

Сегодня молодые люди растут быстрее. Им нужна наша помощь.

Но что я мог сделать?

Мой внутренний голос спрашивал меня, почему я не являюсь образцом для современного поколения молодых людей. Я не могу им быть. Я не психолог и не обладаю влиянием политика, способного изменять сознание масс.

Я инженер-электрик. Закончил Университет Виргинии и теперь работаю в компании «Хьюлетт-Паккард».

Но эта мысль не оставляла меня.

И в конце концов я решил что-нибудь предпринять. Я позвонил в соседнюю среднюю школу и сказал директору, что хотел бы помочь. Тот очень заинтересовался и пригласил меня приехать во время ленча. Я согласился.

Приехав в полдень в школу, я очень волновался, захотят ли ученики разговаривать с посторонним. Я уже несколько лет не бывал в школе, и ученики в коридорах казались мне старше своих лет. Большинство из них было одето в мешковатую одежду.

Наконец я добрался до нужного мне класса, до комнаты 103, где должен был побеседовать с учениками. Сделав глубокий вдох, я открыл дверь. В классе сидели и болтали 32 ученика. Когда я вошел, все замолчали, устремив на меня взгляды.

- Привет, я Марлон.

- Привет, Марлон, заходите.

«Они меня приняли», - с облегчением подумал я.

В то первое часовое занятие мы непринужденно разговаривали о жизненных целях, о важности школы и о разрешении конфликтов без применения силы. Когда прозвенел звонок, я не хотел заканчивать. Я только вошел во вкус, а уже надо было возвращаться на работу. Я не мог поверить, что все это мне так понравилось. На работу я приехал в приподнятом настроении.

Так продолжалось месяц. В школе у меня появились друзья. Мои занятия нравились ученикам, но не все были в восторге от моих визитов.

Там был такой парень - Пол. Я его никогда не забуду. Рост под два метра, килограммов 100 весом. Его перевели в эту школу недавно. Говорили, что у него уже были нелады с законом, и учителя его боялись. И неудивительно, потому что два года назад он толкнул одного учителя во время спора. Ему позволяли делать, что он хотел. Он опаздывал на занятия, я ни разу не видел у него в руках книгу, потому что учиться ему было неинтересно.

Иногда он приходил на мои занятия, но никогда ничего не говорил. Если я пытался вовлечь его в беседу, он только отвечал мне пристальным взглядом. Запугивал меня. Он был похож на бомбу замедленного действия, готовую взорваться в любой момент. Но я не собирался сдаваться. Каждый раз, когда он приходил, я пытался вовлечь его в обсуждение. Но он интереса не проявлял.

Однажды мне это надоело, и бомба взорвалась.

Мы обсуждали поступление в колледж. Ученики вырезали из журналов фотографии, касающиеся выбранных ими профессий, и приклеивали на специальную доску. Мы уже работали так 20 минут, когда вошел Пол.

Я спросил, кто желает рассказать классу о своей будущей профессии. Встала Джули, маленькая девчушка, которая поначалу была очень застенчивой, и сказала, что хочет стать врачом.

Внезапно с последнего ряда раздался смех.

- Да что ты говоришь! Врачом, ты? Да ты вообще никем не станешь.

Все обернулись, это смеялся Пол.

Я был в шоке, не мог поверить своим ушам. Воцарилась полная тишина. Все ждали, что я сделаю.

- Пол, так не поступают. Кто ты такой, чтобы так унижать человека?

- Слушай, учитель, отстань, а? Ты что, меня не уважаешь? Да ты знаешь, кто я такой? Я настоящий гангстер. Не связывайся со мной, а то пожалеешь. - И направился к двери.

- Нет, Пол, так не пойдет. Ты не имеешь права никого унижать. Хватит - значит хватит. Тебе не обязательно сюда ходить. Или ты работаешь с группой, или нет. Здесь собралась команда единомышленников, и у тебя, Пол, большой потенциал. Мы хотим, чтобы ты участвовал, ты можешь многое предложить своей группе. Мне дорог и ты, и вся группа. Поэтому я сюда и прихожу. Ты будешь игроком нашей команды?

Пол кинул на меня через плечо устрашающий взгляд и вышел, хлопнув дверью. Весь класс был потрясен разыгравшейся сценой, я тоже.

Когда после занятия я шел к своей машине, меня кто-то окликнул. Обернувшись, я с удивлением увидел Пола. Он быстро шел ко мне. Сначала я испугался, хотел позвать на помощь, но все произошло так быстро, что я даже не успел пошевелиться.

- Мистер Смит, вы помните, что сказали мне?

- Да, Пол.

- Вы правду сказали, что я вам дорог и что вы хотите взять меня в команду?

- Ну конечно, Пол.

- Мне еще никто в жизни не говорил, что я кому-то дорог. Вы первый. Я хочу быть частью команды. Спасибо, что вы смогли дать мне отпор. Я завтра попрошу извинения у Джули перед всем классом.

Я не верил своим ушам. Я снова был в шоке и не находил слов.

Когда же Пол ушел, меня охватила радость. Я действительно был тронут. В тот день я решил посвятить свою жизнь тому, чтобы помогать нашей молодежи осознавать свой истинный потенциал.

Марлон Смит

Шифр на снегу

Все началось с трагедии холодным февральским утром. Направляясь в школу, я ехала следом за автобусом из Милфорд-Корнере, как обычно делаю во время снегопада по утрам. Автобус остановился у гостиницы, чего обычно не делал, и я была раздражена из-за этой непредвиденной остановки. Из автобуса вышел мальчик, покачнулся, споткнулся и упал на снег, покрывавший тротуар. Мы с водителем автобуса подбежали к нему одновременно. Худое лицо казалось белым даже на белом снегу.

- Он умер, - прошептал шофер.

Мгновение я ничего не соображала. Увидела испуганные юные лица в окнах школьного автобуса.

- Врача! Быстро! Я позвоню из гостиницы!

- Бесполезно. Говорю вам, он мертв. - Водитель посмотрел на неподвижное тело. - Он даже не сказал, что плохо себя чувствует. Только постучал меня по плечу и сказал, тихо так: «Извините, мне надо выйти у гостиницы». И все. Вежливый такой.

Когда печальная весть разнеслась по школе, все притихли. Дети в коридорах переспрашивали друг у друга, кто умер, но никто не знал, как его звали. «Кто-то из Милфорд-Корнерс», - говорили ученики.

Директор попросил меня съездить к родителям мальчика и сообщить им о смерти сына.

- Телефона у них нет, да и все равно кто-то из школы должен сказать им лично. Я вас подменю.

- Но почему я? Не лучше ли было бы поехать вам?

- Я не знал этого мальчика, - заметил директор. - А в прошлом году, как я заметил, он назвал вас в опросе своей любимой учительницей.

Я ехала по плохой, заснеженной дороге по каньону к дому Эвансов и вспоминала об этом мальчике, Клиффе Эван-се. Его любимая учительница! Да за два года он и двух слов мне не сказал! На моих уроках литературы он всегда сидел в последнем ряду. Приходил один и уходил один. «Клифф Эванс, - думала я, - мальчик, который никогда не улыбался. Я ни разу не видела, чтобы он улыбался».