Подъем Китая - Рой Медведев

О событиях весны и лета 1989 года в Китае

В мою задачу не входит подробное изложение и анализ событий весны и лета 1989 года в Китае, и особенно в Пекине на площади Тяньаньмэнь. Однако о некоторых деталях этих событий, которые не были поняты и правильно оценены ни советским руководством, ни тем более западными политиками и экспертами, следует сказать.

В Китае в период с 1979 по 1989 год проводилась активная модернизация по разным направлениям – в экономике и сельском хозяйстве, в армии и в системе образования. Однако общая система власти и роль Коммунистической партии и народной армии в стране не подвергались сомнению.

Успехи проводимых в это десятилетие реформ были очевидны, валовой внутренний продукт Китая увеличивался на 9—10 % в год, и положение дел в стране явно улучшалось. Однако все еще сохранялись разного рода диспропорции. Экономическое развитие в разных провинциях было неодинаковым, а рыночные реформы сопровождались ростом коррупции и злоупотреблений. Происходила дифференциация в обществе, и в городах и в деревне появились группы богатых, или «новых», китайцев. Эти процессы порождали недовольство в обществе, и особенно в молодежной среде. Очень большое влияние на общественные настроения в Китае оказывала и горбачевская перестройка в СССР. Многие в Китае видели только позитивные стороны этой перестройки и не замечали возникших в СССР громадных рисков и угроз, о которых предпочитали не говорить и в окружении самого М. Горбачева. Однако по разным каналам на молодежные группы и на студенческие течения оказывали влияние и западные страны. В Китае быстро росло и формировалось в молодежной среде либерально-демократическое движение, которое выдвигало на первый план западные ценности. У этого движения появились и свои неофициальные вожди. Одной из наиболее влиятельных фигур среди пекинской молодежи была аспирантка Пекинского университета с факультета психологии Чай Лин. В сущности, в Китае началась подготовка «бархатной», или «оранжевой», революции. Для ее успеха нужно было мобилизовать большие массы молодежи вокруг какого-то важного политического события, а также организовать какие-то массовые беспорядки. Никто не призывал к вооруженному выступлению против режима. Однако закулисные манипуляторы этих отнюдь не стихийных событий даже мечтали о пролитии крови. «Только тогда, когда площадь Тяньаньмэнь умоется кровью, – говорил один из лидеров студенчества американскому журналисту Филиппу Каннингэму за месяц до введения войск, – только тогда китайский народ прозреет».

Различного рода несанкционированные манифестации в Пекине, и в первую очередь на площади Тяньаньмэнь, начались еще в апреле 1989 года. При этом в Пекин все время приезжали группы студентов и молодежи из других городов. Устанавливались контакты и с солдатами Пекинского гарнизона. Было очевидно, что готовится какая-то акция. Однако в Политбюро ЦК КПК не слишком ясно понимали, что происходит в обществе и как реагировать на происходящие события. Как раз в это время проходила активная подготовка к визиту в КНР советского лидера Михаила Горбачева, и в нелегальном молодежном штабе было решено приурочить основные выступления именно к этому визиту.

Визит Горбачева в Китай являлся крайне важным международным событием, которое должно было означать примирение двух самых крупных коммунистических государств и также КПСС и КПК. Хотя сценарий этого визита был составлен заранее, никто не исключал разного рода неожиданных поворотов. Для освещения визита в Пекин прибыли более тысячи журналистов и разного рода экспертов из всех стран.

Многие события этих недель происходили спонтанно, и их трудно было прогнозировать. Первой «репетицией» «оранжевой» революции в Китае стали похороны Ху Яобана, одного из лидеров КПК, который еще в 1981 году был по рекомендации Дэн Сяопина избран на пост Генерального секретаря ЦК КПК. Он был активным поборником реформ и «открытости», однако через несколько лет у него возникли разногласия с Дэн Сяопином, и в 1987 году он был снят со своего поста – по официальной формулировке «за потворство буржуазным тенденциям и западному влиянию». Однако Ху Яобан продолжал оставаться не только членом ЦК КПК, но и членом Политбюро, и он принимал участие во всех заседаниях ЦК КПК, которые происходят в Китае в закрытом режиме. Как раз во время одного из таких пленумов, на котором Ху Яобан был подвергнут в очередной раз критике за либерализм, он неожиданно умер от сердечного приступа. Смерть Ху Яобана стала тогда первым толчком к массовым демонстрациям китайской молодежи, которые проходили под лозунгами предоставления в стране свободы слова («гласности») и политических реформ. На площади Тяньаньмэнь начали собираться десятки тысяч молодых людей. Сменяя друг друга, они уже не расходились до середины мая, когда должен был состояться визит М. Горбачева. В центре площади – у монумента народным героям образовался штаб студентов. Началось и формирование студенческих дружин. Шла активная организация огромных масс студенчества и молодежи, и власти КНР постепенно утрачивали контроль за положением дел на главной площади Пекина и на прилегающих к ней улицах.

Хотя в советской печати почти ничего не говорилось, несмотря на гласность, о событиях в Пекине, в окружении Горбачева внимательно анализировали происходившие события. Возникло даже предложение отложить намеченный на 14–20 мая визит Горбачева в Китай. Однако после переговоров с руководством Китая было решено провести этот визит в оговоренные заранее сроки и по составленному сценарию.

Этот сценарий предполагал, что торжественная встреча российского лидера пройдет в центре Пекина, на площади Тяньаньмэнь, – там, где находился флагшток с главным флагом КНР и стоял круглосуточный почетный караул солдат НОАК. Однако события, происходившие в Пекине, вышли из-под контроля китайских властей еще тогда, когда самолет с советской делегацией находился в воздухе. Советская делегация была очень большой. Кроме министров и дипломатов, М. Горбачев пригласил принять участие в этом визите и многих известных деятелей культуры, писателей, режиссеров, крупных ученых, а также большую группу ведущих журналистов.

Уже с утра 14 мая весь центр Пекина и прилегавшие к нему улицы были запружены молодежью. По приблизительным подсчетам, на улицах Пекина находилось в это время около двух миллионов молодых людей, и их действиями руководили студенческий штаб и командование молодежных народных дружин. Через советское посольство в Пекине было передано несколько обращений к Горбачеву с просьбой о встречах с представителями молодежи и о выступлении в Пекинском университете. «Мы глубоко восхищены Вашей книгой «Перестройка и новое мышление», – говорилось в одном из таких обращений, – и верим, что Ваш визит в Китай даст китайскому народу новые представления и идеи относительно осуществления реформ и строительства в социалистическом государстве».

Еще при подлете к Пекину Горбачев получил сообщение о том, что официальная церемония встречи советского лидера состоится прямо в аэропорту, а не в центре Пекина. Именно здесь советского лидера встретил Председатель КНР Ян Шанкунь. Прогремел двадцать один орудийный залп. Сам М. Горбачев писал позднее в своих воспоминаниях: «Кортеж автомобилей направился в резиденцию, расположенную в Дяоюйтае. Мы ехали окраинными дорогами, объезжая центр города: центральные магистрали и площади оказались заполнены демонстрантами. Студенты, как нам стало известно, готовы были оказать почести советскому лидеру, но пекинские власти не пошли на это. Возможно, они были не уверены, что смогут удержать ситуацию под контролем.

Не удалось возложить венок у памятника в честь героев революции. Я хотел это сделать, больше того, от студентов был сигнал, что мы, мол, порядок обеспечим. Но китайское руководство, видимо, опасалось, что появление Горбачева на Тяньаньмэнь еще больше взвинтит обстановку. Хозяева наши остро переживали создавшуюся ситуацию, несколько раз извинялись, говоря, что впервые в истории КНР пришлось отступить от традиционно заведенного ритуала.

Во второй половине дня я встретился с Ян Шанкунем» (М. Горбачев. Жизнь и реформы, М., 1995. С. 434).

На следующий день Михаил Горбачев встретился с премьером Госсовета Ли Пэном. Позже у Горбачева была большая беседа с Генсеком ЦК КПК Чжао Цзыяном. Однако главной частью визита была продолжительная беседа Горбачева с Дэн Сяопином, который, не занимая высших постов в государстве, оставался неоспоримым лидером нации и государства. В своих воспоминаниях Горбачев просто приводит запись основных частей этой беседы, в которой Дэн Сяопин снова призвал советского лидера «закрыть прошлое и открыть будущее». Знакомство с содержанием всех этих бесед показывает, что китайские лидеры плохо понимали летом 1989 года сущность и природу перестройки в СССР, а советские лидеры плохо понимали сущность и природу событий в Китае, которые развертывались на их глазах. Однако можно сказать и иначе: советские лидеры плохо понимали конечные цели и возможные последствия своих собственных действий, а китайские лидеры не слишком ясно понимали природу и возможные последствия массового молодежного движения. Они утратили контроль за положением в Пекине, и у них не было единого мнения по поводу того, что нужно делать, чтобы возвратить себе власть в столице страны.