Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Современная проза » Принцип Полины - Дидье Ковеларт

Принцип Полины - Дидье Ковеларт

Читать онлайн Принцип Полины - Дидье Ковеларт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Перейти на страницу:

Моя литературная карьера осталась в далеком прошлом. После провала романа о войне 1914 года издатели остерегались со мной связываться. Тем более что легче было забыть Полину, забывшись самому, и я засел за трехтомную биографию завораживающей фигуры Леопольда I, герцога Лотарингского, который сопротивлялся французской оккупации в XVIII веке и чей социалистический идеал воспел до меня лишь Вольтер. В лучшем случае у меня приняли бы не глядя новый сенсационный роман, вернись я к преступлению, которое совершил в обстоятельствах необходимой обороны, но, поскольку я предпочитал копаться в истории родины моих предков, а не разрабатывать жилу моей личной жизни, мои рукописи клали под сукно. Мне советовали взять тайм-аут. Повременить. Мне говорили: все будут ждать вашего «возвращения» затаив дыхание, вы только не оплошайте.

Прошло довольно много времени, прежде чем я понял, что больше не существую. Поначалу, когда мой телефон стал звонить все реже и реже, я даже вздохнул с облегчением, сказав себе: уф, люди наконец поняли, что я не ужинаю, мало выхожу, много работаю и времени у меня нет. Но когда после года исследований и интереснейших открытий о якобы естественной смерти Леопольда I я решился дать о себе знать, оказалось, что это уже никого не интересует. Пора было вернуться на грешную землю. Мое будущее — паркет.

А издательства и пресса между тем сосредоточились на том, кто вышел из моей тени. У всех на устах было имя Максима. С похвальным, по своему обыкновению, намерением смыть с меня позорное пятно клеветы мой взрывоопасный друг опубликовал опус под названием «Теперь я режу правду-матку!», вышедший с манжеткой гигантскими буквами: «МЕНЯ ОЧЕРНИЛИ, МЕНЯ ОБЕЛИЛИ И, НАКОНЕЦ, НАЗВАЛИ НЕГРОМ!» Под видом доказательства, что я сам, без его ведома и с риском для жизни, написал роман, воздавший ему должное, он сводил счеты с врагами и друзьями президента Сонназа, теми самыми, что упрятали его за решетку. Публике это понравилось.

Последовавшая за этим череда процессов о диффамации — Максим выиграл все — подняла его книжицу на вершину рейтинга продаж. Такой же прием был оказан и вышедшим следом «Правде-матке» II и III.

Схоронившись, по некоторым сведениям, в тайном бункере на фламандском побережье, чтобы до него не добрались желающие заткнуть ему рот, мой бывший покровитель не подавал признаков жизни. Номер его мобильного был недействителен, а издательство связывалось с ним через посредство люксембургского адвоката, отвечавшего за его собственность, его творчество и его имидж. Сам он полностью исчез с картины, продолжая, однако, месяц за месяцем пополнять кассу своего издателя и французские тюрьмы. Для правосудия были лакомыми кусками коррупция, отмывание денег и преступное использование секретной информации, которые он с весомыми доказательствами разоблачал в своих «бомбах». Раздавая и левым, и правым, не щадя ни крайних, ни центра, он опустошал скамьи парламента путем лишения неприкосновенности, а министерская чехарда достигла темпа, мало благоприятствующего процветанию Франции.

У меня же с облицовкой была полная катастрофа. Кризис ощутимо ударил по дорогому паркету, клиенты отпадали, едва взглянув на наши расценки, я потерял все, что вложил в предприятие, и нам грозила ликвидация в судебном порядке.

Это сказалось и на моих отношениях с Самирой. Наше совместное проживание в Венсене складывалось все хуже и хуже. Она больше не водила мужчин к себе на шестой этаж, поэтому и я перестал приглашать женщин к себе на седьмой; теперь мы лишь делили ужин перед телевизором в нашей общей кухне в те вечера, когда смотрели одну и ту же программу.

Я больше не прикасался к ней, с тех пор как узнал, что Полина счастлива без меня в Америке. Я чувствовал себя совершенно раздавленным, конченым, потерянным. Самира же думала, что дело в десяти лишних килограммах, которые она набрала из-за наших забот, и от досады прибавила еще пять, что не упростило наших с ней отношений. Вдобавок, чтобы справиться с расходами, она сдала половину своего этажа тунисским друзьям с тремя малолетними детьми. Когда я жаловался на шум, она отвечала, что все ее неприятности начались, когда она взяла меня в партнеры, и что я приношу несчастье — гублю все, что люблю.

После Парижской ярмарки она слегла с нервной депрессией, и я вкалывал за двоих, пытаясь сбыть наши неликвиды и погасить задолженности. Все к лучшему: у меня было меньше времени, чтобы думать о том, во что превратилась моя жизнь.

И вот сегодняшним сентябрьским утром, когда я, с «Энергией земляного червя» под мышкой, стою в дверях бара роскошного отеля, не решаясь показать нынешнего Куинси женщине, которая, быть может, все еще любит меня.

* * *

Не отрываясь от экрана своего компьютера, она проворачивает операции, посылает мейлы, проводит видеоконференции на английском языке. А тело ее живет своей жизнью. Правая ступня, разутая, играет с ремешком сумки, левая нога тянется к подлокотнику кресла напротив, голова борется с болью в затекшей шее медленными вращательными движениями из йоги, согнутая спина колышется в ритме стерилизованного джаза, просачивающегося из-за стен. С тех пор как я вернулся на свой наблюдательный пост, она по-прежнему одна в баре. Время от времени кто-то из служащих приходит постоять в роли статиста за стойкой. Три минуты подобия жизни — и он возвращается за кулисы.

Я делаю новую попытку, тихонько продвинувшись вперед по красному ковру. Она собирает волосы в узел, втыкает в него свои китайские палочки. Это было ее первое движение, когда она увидела меня в книжном магазине Вуазен. Лицо ее очень бледно, но шрамов на нем нет.

Она увидела меня. Поворачивается в мою сторону и улыбается, выключая экран. А может, засекла с самого начала благодаря игре отражений между зеркалом в глубине и стеклянными дверями. Может быть, смотрела, как я подглядываю за ней, прячусь, ухожу и возвращаюсь, с моим старым романом в одной руке и мобильным телефоном в другой, где то и дело безмолвно вспыхивают сообщения от бухгалтера, ударившегося в панику оттого, что я продинамил нашего ликвидатора. Я не в состоянии ответить, успокоить, объяснить. Не в состоянии уйти из этого другого измерения действительности, в котором женщина моей жизни ждет моего отклика на свой знак.

Она надевает туфлю на правую ногу, встает, идет мне навстречу походкой манекенщицы.

Я сую мобильник в карман. Она ведет себя так, будто я только что пришел. Я тоже. Мы расцеловываемся в щеки. Она изменилась, но духи все те же. Ее тронутая временем красота «остепенилась». Мелкие морщинки вокруг глаз и у рта придают глубину улыбке. Ее тело под деловым костюмом на все случаи жизни кажется по-прежнему прекрасным. Быть может, чуть похудевшим. Прощайте, юношеские порывы, передо мной женщина класса люкс с грустными глазами.

Куда девать восемь лет молчания, которые повисли между нами, в отражениях наших неуверенных взглядов? Нет льда, который надо сломать. Только колебание, как перед прыжком в воду. Иначе говоря, кто из нас скажет первую банальность? Я решаюсь:

— Ты давно меня ждешь?

— Это третий, — говорит она, кивая на коктейль, увенчанный желтым бумажным зонтиком. — Не считая пяти вчерашних. Но я хорошо переношу спиртное. А ждать тебя мне всегда в радость.

— Спасибо.

Мы садимся. Я протягиваю ей книгу, которую она продала вчера букинисту напротив моей конторы. Какова была вероятность, что я ее замечу? В своем желании увидеть меня она положилась на судьбу.

Она достает заложенное между страницами письмо, возвращает его мне и прячет роман в сумку с лейблом конгресса. Мне бы спросить, давно ли она в Париже, как вышла на мой след… Конкретные слова застревают в горле. Мы долго смотрим друг на друга. Без стеснения разглядываем лица. Как будто вновь обживаем территорию.

— Ты меня узнаешь? — интересуется она. И не дает мне времени ответить. — Мне время от времени попадались фотографии… Я посмотрела две-три передачи в replay[40]. Видела, как ты обрел уверенность в себе, заматерел и начал седеть… А в остальном ты все тот же. А я как тебе?

— Очень даже. Ты наверняка заметила мой взгляд.

— Конечно. В этом ты никогда не умел лгать.

Пауза. Кто из нас первым спросит о Максиме? Я не успеваю сформулировать вопрос, как она задает его мне. Я отвечаю:

— Ничего о нем не знаю. Уже года четыре или пять. Я следил за успехами его книг, как все. Он, должно быть, забыл меня. А ты — ты с ним виделась?

— Я с ним вижусь.

Ее взгляд не отрывается от зонтика в коктейле. Я слышу смущение в ее голосе. Между нами снова возникает Максим. Его заскоки, его шутовство, его конфузы, его невзгоды. Наши последние встречи. Оксфорд и дижонская больница. Только дважды мы были все втроем.

— Это ради него я здесь, — тихо произносит она.

Обратное меня бы удивило. Уже час с лишним я оттягиваю момент разочарования. Внезапно мне до смерти хочется сменить тему. Уколоть ее.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Принцип Полины - Дидье Ковеларт торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...