Феникс по имени Рита (СИ) - Ворожея Тина

— А, это наверное так называемые сваты, решили визит нам нанести, а заодно и права на Андрюшку предъявить. Мой внук им срочно понадобился. Хотя до гибели своего сына они и не интересовались им совсем! Ну, же дочка успокойся, я в обиду тебя не дам! — я ласково погладила по спине Юльку.

Она пожала плечами и согласно кивнула головой.

— Я знаю, мам!

Шрек посмотрел на нас, а потом снова в окно.

— А кто такие будут, сваты эти незваные? — голос его тоже звучал теперь вкрадчиво, тихо.

— Мэр с супругой, а проще говоря барин местный, всевластный, — пробормотала я, наблюдая как один из охранников тянется к кнопке на воротах.

Звонок прозвучал громко, заливисто. Он не хотел умолкать, наполняя тревогой мой дом.

В своей комнате на втором этаже басовито заплакал Андрюша.

Дочка сорвалась с места.

— Вот же! Поспать ребенку не дали! Мама вы же их встретите? — бросила она нам на бегу.

— Встретим, встретим! — зловеще пообещал ей Шрек.

Продолжение двадцать пятой главы

В моем новом доме гостиная была большой, но и в ней сейчас было тесно. Тесно от людей собравшихся в ней и тесно от той энергетики которую они излучали. Мне казалось, что даже стены мелко вибрируют от такого накала.

Самодовольство и тупая уверенность в себе у моего незваного гостя просто зашкаливали. Он привык все покупать и сейчас ничуть не сомневался, что купит и нас. Его жена излучала тоску, горе и отчаянье. Эти чувства переплетались с робкой надеждой на чудо. Мне ее было искренне жаль. Ухоженная, красивая, она наверное впервые за долгие годы, не обращала внимание на то, что размазалась тушь под глазами, а бледные губы, шершавые и искусанные, были совсем не накрашены помадой. Настораживала ее неуверенная походка и отрешенное выражение глаз. Скорее всего она была под действием успокоительных препаратов. У меня возник внутренний протест. Зачем весь этот цирк? К чему решать такой важный вопрос, когда рана от потери у них еще свежа? И неужели они действительно думают, что вот так смогут сейчас забрать Андрюшку? Вопросы вертелись у меня на языке, но я его больно прикусила. Пусть сами разговор начинают. Я их не приглашала к себе, что бы тут развлекать и приличия соблюдать. Кстати, а почему они именно ко мне пожаловали? Юлька вроде бы рядом живет, а я лишь ее соседка?

Молчание явно затягивалось. Тишина становилась невыносимой. Не продумал наш мэр, не продумал стратегию и тактику. Скорее всего сорвались необдуманно, сгоряча и поспешно… Это тоже можно понять, горе у людей…

Громко, нетерпеливо постучал ухоженными ногтями по стеклянной поверхности круглой столешницы, Шрек. Сухая, барабанная дробь послужила сигналом для начала разговора.

— Вы нас конечно извините за беспокойство, ворвались к вам словно… Я говорила мужу, что не следует…

Высокая, светловолосая жещина стоявшая рядом со своим мужем, робко и грустно улыбнулась.

— Света! Извиняться тут не мы должны, а эти! Мы сына потеряли, а они посмели внука от нас утаить! Может быть Тимур, и остановился бы, ушел от своих привычек, если бы вовремя свадьбу сыграли! — голос мужчины звучал резко, даже несколько визгливо, словно он не говорил, а гавкал.

Я улыбнулась, стало вдруг смешно. Гавкающий пингвин, это конечно забавно! Моя улыбка разозлила мужчину.

Он встал и направился к лестнице на второй этаж.

— Я хотел бы на мальчишку посмотреть, возможно это и не наш внук вовсе!

Дойти до лестницы он не успел. Быстрой, неуловимой тенью Шрек метнулся ему наперерез и преградил дорогу. Послышался громкий, тяжелый топот. От входной двери шумно дыша от быстрого бега, метнулась еще одна мужская фигура. Немного сгибаясь, прижимая широкую ладонь к правому боку, плечом к плечу к Шреку встал Сергей. Мужчины переглянулись и кивнули друг другу. Не отрываясь, с вызовом посмотрели на низенького Шахова.

Пингвин пугливо отпрянул, но быстро взял себя в руки.

— А, вы бы Морозов, не лезли куда не надо! Может быть с бизнесом и деньгами останетесь! Да и дочке вашей не советую сильно нам мешать! — насмешливо прозвучал голос Шахова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— То есть вы уважаемый, сейчас предложили сделку? Вам ребенок, а всем остальным выгоды и спокойствие?

Бас Шрека, грохотал нарочито громко. В голосе проскальзывали нежные нотки, словно Шрек всем сердцем сейчас был расположен к собеседнику.

Но Шахов внимательно глянув на него, вдруг испуганно отшатнулся.

— А, а вы кто?

— Да, так проездом я… Может позволите с вами поговорить? Много времени не займу! — ласково продолжал уговаривать мужчину, Шрек.

Шахов, словно очарованный громким басом, кивнул и послушно прошел вслед за Шреком в столовую. Тяжелая дверь за ними закрылась, а все присутствующие выдохнули.

Гостья подошла к Сергею.

— Сергей Леонидович, все очень неловко вышло… Вы не подумайте, никто бы… Я же говорила Саше, — голос женщины дрожал, на глазах стояли слезы.

Договорить она не успела. Дверь открылась резко, с громким стуком. Первым вышел Шрек, он продолжал ласково улыбаться. Лысая голова блестела, на секунду мне даже почудился над ней золотой нимб. За ним понуро шагал печальный Пингвин. Он словно стал меньше ростом, и уже не черно-белым, а каким то серым, тусклым.

— Я прошу у всех прощения. У нас горе знаете ли! Извините еще раз! — бормотал он опустив глаза в пол.

Мужчина развел руками и потряс головой.

— Света! Мы уходим! — на этот раз голос Шахова вновь окреп, в нем опять появились повелительные нотки.

Женщина торопливо подошла к нему и взяла под руку. Сгорбившись они пошли к выходу. Охрана двинулась следом.

— Одну минуточку! Задержитесь не надолго, Александр! Вы же понимаете, что вашему внуку и его матери, нужна будет охрана? Может быть вот этот молодой человек не будет против поменять хозяев?

Крепкий, длинный палец Шрека, ткнул в Антона.

Парень замер на секунду, окаменел своим красивым лицом. Глаза сверкнули. Но мне было не понятно, что бы это значило.

Первым опомнился Шахов. Он усмехнулся, поправил ворот белой рубашки, словно он его душил.

— Нет, конечно я не против. Вы правы охрана Юленьке нужна. Но и вы ведь, не будете против если, Света…

— Приедет навестить внука? — решила все же вмешаться я.

Женщина признательно посмотрела на меня и всхлипнула.

— Нет, не против! — голос дочери звучал тихо, но уверенно.

Все повернулись на его звук. На нижней ступеньке лестницы стояла Юлька. В ее руках таращил черные, любопытные глазенки румяный и довольный Андрюша.

Женщина охнула и не отрывая взгляда от мальчика, подошла к ним. Было видно, что она с трудом сдерживает рыдания.

— Спасибо! Спасибо за все тебе девочка! — ее голос звенел натянутой струной.

Резко повернувшись она побежала к выходу, за ней бросился Шахов.

— Света, Света подожди!

Хлопнули закрываясь двери. Повисшую тишину прервало громкое икание Андрюши.

— Замерз! — вскричали мы в один голос с Юлькой.

Она поспешила на верх к себе в комнату. В гостиной было действительно прохладно. Сергей так торопился на помощь, что даже не подумал закрыть входные двери.

Мы остались вчетвером. Сергей перестал держаться за правый бок, на бледном лице заиграл румянец. Я устало опустилась в мягкое кресло, только сейчас почувствовала, как колотится сердце. Антон неподвижно стоял посредине гостиной, хмуро смотрел на Шрека. А он довольно потянулся, качнулся на носках.

— Ну, что молодой человек, пойдем обсудим конракт?

Улыбающийся Шрек изучающе смотрел на Антона.

Глава двадцать шестая. Поставить галочки

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После памятного визита моих "сватов" прошло три дня. Постепенно я перестала думать о них. Перестала обвинять и тут же оправдывать. Вторая бабушка моего внука, мне почему то понравилась. Несчастная женщина при властном муже, самодурство которого просто зашкаливает. Когда Андрюшку на руках держала, то чувствовала, что какое же это счастье, вот этот сопящий, вкусно пахнущий молоком и непередаваемым запахом дитяти, упругий и родной мальчишка. Смотрела на повзрослевшую дочь, и удивлялась, тому как она изменилась. Нет, внешне она осталось вроде бы прежней, стройной смугляшкой с пронзительными, черными глазами. Но внутри ее появился некий стержень, который иногда пугал меня. Я была рада, что у меня хватило ума вернуться домой и поддержать свою дочь в непростой период ее жизни. Кто его знает, как бы поступила с беременностью, та инфантильная и капризная Юлька, которую я оставила сбежав от себя и от всех проблем.