Забавные животные - Вера Чаплина

Из-за цыплят всей нашей семье пришлось переехать на дачу не в июне, как всегда, а в начале мая. Здесь я сразу выпустила цыплят в просторный загон, который специально для них отгородили. Вот когда для них наступило настоящее раздолье! С раннего утра до самого вечера они то купались в песке, то дрались, то бегали друг за другом. Теперь, когда все трудности остались позади, и я, и муж, и внучка мечтали о том, как из цыплят вырастут куры и как будут они нестись. Я даже заранее подготовила гнёзда: пусть к ним пока привыкают. Но, увы, нашим мечтам и надеждам не пришлось сбыться: из всех цыплят оказалась лишь одна курочка. Одна-единственная, а остальные петухи. Девятнадцать петухов с большими красными гребнями. Девятнадцать горлопанов и драчунов.

Мы просто не знали, что с ними делать. Целые дни петухи дрались, таскали друг друга за гребни, дружно перелетали через изгородь и так же дружно перекапывали засеянные грядки и портили клумбы с цветами. А уж если случайно забудешь закрыть дверь на террасу, то пеняй на себя. Мигом очутятся там, всё перевернут, всюду побывают; сколько раз, бывало, оставляли нас без обеда.

Вдобавок ко всему они ещё стали клеваться. Правда, меня они знали и не трогали, зато Марининым друзьям, которые приходили к ней поиграть, не давали прохода – так и норовят клюнуть. Только и слышишь весь день, как Марина кричит:

– Бабушка, проводи Машу!..

– Бабушка, дай йоду – петух клюнул Колю!..

– Бабушка, помоги Кате!

Вот и бегаешь, петухов гоняешь; совсем с ног сбилась. Конечно, мы давно могли бы от них избавиться, но останавливал нас один петух. Все кричали своё обычное петушиное «ку-ку-ре-ку-у-у!», а он один словно выговаривал: «Как хо-ро-шо-о-о!» Да так звонко, так красиво, что просто заслушаешься. Особенно красиво звучал его голос по утрам, на зорьке, когда солнце золотит росу, а воздух напоён запахом трав и цветов. Тут, как пропоёт он своё «как хо-ро-шо-о-о!», не пожалеешь, что рано встал и не выспался.

И не только мы или наши знакомые, даже незнакомые люди этого петуха заслушивались и говорили:

– Вам обязательно его сохранить надо.

А наша соседка баба Ганя, та просто сказала:

– Девятый десяток живу, а такого не слыхивала. Хошь продай, хошь отдай, а губить не смей!

Губить такого петуха нам тоже не хотелось, а бабу Ганю мы любили, уважали и были рады подарить ей нашего певца. Но как это сделать? Как найти его? Как узнать среди девятнадцати петухов того, который так интересно поёт? Тем временем приближался день переезда в город, и певец по-прежнему оставался неизвестным.

Думали, гадали и наконец пришли к выводу, что таинственный певец, наверное, тот красивый большой и самый сильный петух, который всегда ходил с нашей единственной курочкой и старательно угощал её то найденным зёрнышком, то червяком. Остальные петухи тоже пробовали ухаживать за курочкой, но красавец быстро их отвадил, а после нескольких схваток они уже держались поодаль.

Не знаю, почему мы решили, что неизвестный певец именно он, во всяком случае, так хотелось думать всем, так думала и баба Ганя.

За петухом баба Ганя пришла за несколько дней до нашего отъезда. Последний раз мы любовались красивой парочкой, а петух, словно красуясь, выпятив грудь и заботливо кокая, вышагивал рядом со своей избранницей.

– Не иначе как он и есть тот самый певун, – любовалась петухом баба Ганя. – Ишь как выхаживает, и грудь колесом, это всё от храбрости да от голоса…

И вдруг камнем откуда-то ястреб. Миг… и нет ни одного петуха, словно пух разлетелись. Нет и нашего красавца, только хвост мелькнул в кустах. А курочка уже бьётся под хищником, кричит… И тут… тут из этой перепуганной петушиной стаи вдруг вырвался ничем не приметный белый петушок. Вихрем налетел он на ястреба! Сбил грудью… клюёт… Полетели в разные стороны серые ястребиные перья, смешались с белыми…

Не знаю, чем бы кончился этот неравный бой, если бы не баба Ганя. Она опомнилась первой.

– Кши, кши, проклятый! – завопила она и, грозно размахивая корзиной, бросилась на помощь петуху.

Увидев столь внушительную подмогу, серый разбойник поспешно взмыл кверху, а маленький храбрец встряхнулся, оправил свои растрёпанные в борьбе перья, потом захлопал крыльями и громко, во весь голос прокричал: «Как хо-ро-шо-о-о!»

Да так звонко прокричал, что мы только диву дались, как красиво он выговаривал эти хорошие слова.

Хромка

Наступило лето. Яблоки на деревьях были ещё совсем зелёные. А вот клубника уже начала поспевать. То там, то здесь виднелись на грядах порозовевшие ягоды, и Марина каждый день ходила их смотреть. Уж очень ей не терпелось скорей полакомиться вкусной клубникой.

Первыми созрели те ягоды, которые росли на самом припёке.

Они аппетитно краснели среди зелёных листьев и казались особенно вкусными.

Марина хотела их сорвать, но я уговорила подождать до утра: пусть ещё дозреют.

Утром Марина встала пораньше, взяла корзинку и отправилась в сад.

Подошла к грядам и вдруг с удивлением остановилась: все зрелые ягоды были кем-то объедены. От обиды Марина чуть не расплакалась.

– Нечего из-за пустяков расстраиваться, – стала утешать я внучку. – Завтра другие поспеют, вот и соберёшь!

На другой день Марина встала ещё раньше, а ягоды опять объедены. Так и повелось.

Пока клубника розовая, никто её не трогает, а как созреет – вся в дырочках, будто её клевал кто, но кто, мы никак не могли догадаться. Сначала думали, что это проделки воробьев. Чтобы их отпугнуть, поставили на гряды чучело.

Туловище ему сделали из старого пиджака, а вместо головы нахлобучили кепку. Ну совсем будто живой человек стоит, а для пущего страха к рукавам пиджака подвесили тряпки. Они от ветра шевелились, и воробьи даже близко к грядам не подлетали, а клубника всё равно объедена.

Стали следить и скоро настоящих воров обнаружили. Ими оказались совсем не воробьи, а слизняки.

Лето было дождливое, сырое, и слизняков развелось очень много. Пробовали мы их собирать, но они появлялись на грядах ночью, и в темноте их никак не разглядишь.

Так бы, наверное, и остались без ягод, если бы не объявился у нас вскоре помощник. А помощником этим оказалась самая обыкновенная серая жаба.

Появилась она в нашем саду незванно-негаданно. Пошли мы с Мариной за водой, открыли калитку, смотрим – жаба.

Она сидела около самого порога калитки, и так близко, что Марина едва на неё не наступила. А жаба даже не посторонилась, глаза выпучила и дороги не уступает. Марина испугалась: уж очень жаба показалась ей страшной. Спряталась она за меня и говорит:

– Фу, какая противная! Не пускай её в сад, бабушка.

– Почему не пускать? – спросила я. – Жаба не виновата, что с виду такая некрасивая. Зато она полезная. Пусть заходит, ведь она не только гусеницами, она и слизняками питается, вот и будет их собирать. – С этими словами я открыла шире калитку и отошла в сторону.

Жаба словно поняла приглашение. Она не торопясь перелезла через низкий порожек и неуклюже заковыляла в сторону нашего дома. Там под крыльцом она и поселилась.

Марина первое время жабу боялась. Ещё бы, она была такая некрасивая! Глаза выпученные, кожа вся в бугорках, будто в бородавках. А вдруг дотронешься до неё – и у самой бородавки вырастут! Но когда я узнала о Марининых опасениях, то только рассмеялась: ведь это всё выдумки, от жаб никаких бородавок не бывает.

В доказательство я поймала жабу и долго держала в руках. Бородавки у меня не выросли, но Марина всё равно боялась её трогать.

Как я и ожидала, жаба оказалась отличной помощницей. Теперь нам уже не приходилось мучиться и собирать слизняков. Жаба отлично справлялась с ними и без нашей помощи.

Она охотилась за слизняками так старательно, что уже через несколько дней Марина начала собирать вкусные, наливные ягоды.

На свою работу жаба выходила всегда под вечер. Едва начинало смеркаться, как она вылезала из-под крыльца. Некоторое время бродила возле дома, а потом отправлялась за добычей в сад или в огород. К такому распорядку нашей помощницы мы уже привыкли и вечерами всегда глядели под ноги. Ведь жаба совсем нас не боялась. Она знала, что её здесь никто не обидит, смело сидела на дорожке и даже не сторонилась, если рядом проходил человек. Поэтому, когда темнело, мы были особенно внимательны, чтобы случайно на неё не наступить.

И всё же такая беда случилась. Однажды к нам на дачу приехали знакомые. Мы забыли их предупредить, кто-то из гостей вышел вечером в сад и нечаянно придавил нашей жабе лапку.

С большим трудом добралась она до крыльца, здесь её утром и увидела Марина.

Забыв, что боялась трогать её скользкую бородавочную кожу, Марина схватила жабу на руки, прижала к себе и, называя «красивой, милой и дорогой жабочкой», побежала ко мне.

Мы тут же осмотрели больную лапку. Ссадин на ней не было, но сама лапка была как-то вывернута, и пришлось её забинтовать. Всё это время жаба спокойно сидела на руках у Марины, будто понимая, что мы хотим ей помочь. Потом мы отгородили на террасе угол и пустили туда жабу: пусть поживёт пока здесь, ведь не могла она с больной лапой добывать себе еду.