Приют ветеранов - Владимир Михайлов

— Весьма прискорбно. Тем более что, как позже выяснилось, в Москве ему делать было совершенно нечего, поскольку объект его внимания сейчас находится в другой части света. Я уже послал Докингу приказ возвратиться. Разве в посольстве вам не сообщили об этом? Нет? Ну, значит, не сочли нужным.

— Вы сказали: нечего делать в Москве. Иными словами, вы считаете, что транзит интересующих вас материалов через Москву невозможен7 Рад, что наши мнения совпадают.

— В принципе возможен. Но не теперь. Нам стало известно, что в самое ближайшее время груз пойдет по другой тропе. Именно туда я и хотел переориентировать Докинга.

Мерцалов почувствовал, как от сердца отлегло: значит, хотя бы не придется устраивать в столице скачек с препятствиями. И как бы в благодарность за такое облегчение спросил:

— Можем ли мы оказать вам какую-то помощь?

— Например? — удивился Фэрклот.

— Допустим, выслать на помощь кого-нибудь из наших опытных работников…

На самом деле высылать ему было некого, и он предложил просто так, уверенный в том, что гордый британец от любой помощи откажется. Бывали уже прецеденты.

Фэрклот же ответил:

— Туг понадобятся действительно опытные работники Если вы можете на непродолжительное время расстаться с одним-двумя из них, буду вам чрезвычайно признателен. Но, разумеется, главная моя просьба: найдите Докинга. Если он не погиб… Он мне очень нужен.

— Считайте, что люди уже у вас. А Докинга найдем обязательно, и, я надеюсь, еще сегодня, — заверил Мерцалов. Теперь уж приходилось держать слово…

Он поразмыслил. Ну что же, если ничего серьезного в ближайшие дни предпринимать не придется, можно, пожалуй, командировать Докукина — наберется опыта, парень молодой и, похоже, перспективный. А еще кого? Мерцалов невольно почесал в затылке. Ну, и пусть съездит Грибовский — наверное, в последний раз; он не так уже скор на ногу, зато тертый. Больше у Мерцалова и в самом деле никого не оставалось. Полчаса назад генерал получил распоряжение, для него не совсем неожиданное, но все же неприятное: продумать возможности подключения к интероперации «Углерод». С точки зрения Мерцалова, вероятность появления этого груза в Москве равна скорее величине отрицательной, однако в других российских краях, а еще вероятнее — в сопредельных странах, с которыми Россия тесно сотрудничала, такой поворот событий не исключался, в особенности если говорить о юге и юго-востоке; именно туда и требовалось сейчас направлять лучшие кадры. Да, Докукин и Грибовский, и то, как говорится, с кровью.

Он уже собрался вызвать их, однако решил первым делом выяснить, что там показал обнаруженный в номере Докинга человек. Произошло это недавно, его личность только устанавливалась; кто и зачем скрутил его, связано ли это с непонятным исчезновением англичанина или тут какое-то немыслимое стечение нелепостей — все было пока более чем туманным. Самым кратким путем к выяснению дела представлялось расколоть задержанного и уж тогда поступать по обстоятельствам. И тем не менее Мерцалов не мог заставить себя не продумывать возникавшие на ходу версии. Что и кем планировалось? Просто гостиничная кража? Список постояльцев «Империума» лежал у генерала на столе; несколько имен там были из тех, что на слуху у каждого интересующегося экономикой. Если бы решили заделать скачок, выбрали бы кого-нибудь из этих. Нет, тут не в краже дело…

Задержанный — киллер? Почему тогда на него ничего нет? На стрелков в компьютерах материалов, к сожалению, хоть завались, на мастеров пера навряд ли меньше, будь задержанный из них — его бы тоже быстро вычислили. Однако ни пальцы, ни облик, ни голос, ни радужки глаз — ничто не значилось в картотеке. Думать о возможной ошибке не приходилось: банком данных ведал Надворов, а у него всегда порядок. Так что задержанный был, похоже, со стороны. Уже пошла работа по раскручиванию его с другого конца. Когда оказалось, что он проживает в той же гостинице и поселился за несколько часов до происшествия, сыщики сразу же взялись за выяснение: откуда прибыл, кто таков, где живет постоянно — нормальное установление личности. Но на это, само собой, потребуется время, а если хочешь побыстрее, надо, чтобы раскололи его горячим, когда он еще не пришел как следует в себя и, главное, не оценил обстановки. Поэтому Мерцалов с самого начала дал команду: темнить, бросать клиента из одной крайности в другую, чтобы у него мозги совсем закрутились, может, тогда и снесет ненароком золотое яичко… Пропоет романс на тему, кто его послал и зачем…

Мерцалов снял трубку и позвонил.

«Да, — подумал он, выслушивая доклад. — Не тут-то было…» Закончив разговор, Фэрклот с минуту сидел с кислой миной на лице. Не очень-то честно это получилось; быть может, следовало откровенно сказать российскому коллеге или хотя бы дать понять, что особенно беспокоиться за Докинга не стоит? Однако, судя по тому, как быстро отреагировал противник на появление Докинга в Москве, там у них существовала утечка информации. Так что он поступил правильно.

Фэрклот вздохнул и принялся за другие дела.

Душитель Петр Стефанович Загорский по кличке Роялист по-настоящему пришел в себя, когда его грубо и бестактно на грузовом лифте спускали вниз и сажали в машину. Досадно, конечно, что опростоволосился, как баклан, но в машине он вел себя спокойно. Ему же было обещано: в случае веревки — выручат, даже не дав доехать до крутой конторы. Сидел и поглядывал по сторонам, в окошки, которые в этой машине ничем затемнены не были. И, только сообразив, что везут его куда-то вовсе не туда, стал подавать признаки жизни.

— Мы что же, на прогулку едем? — поинтересовался достаточно независимо. — Или водила новый? Не туда вроде бы свернули…

— Да туда, туда, — успокоил его сидящий справа, тот самый, что на своем горбу тащил его по коридору и потом от лифта до машины, здоровый такой амбал. — Туда, не порть себе печень.

Петру Стефановичу стало, однако, немного не по себе, когда он прикинул, куда же таким путем они могут попасть. Дорога незнакомая, и те, кто обещал выручить, здесь их ждать не станут…

— А вы уверены, что мне именно туда нужно? — решил он помочь сопровождающим.

— Куда надо, туда и попадешь. Или, может, пописать захотел? Так придется потерпеть.

Тут Роялисту пришла в голову одна мысль, и его вовсе замутило. Фраер, которого его подрядили завалить, мог быть и не фраером на самом деле, а человеком авторитетным, возможно, даже в законе, мало ли что иностранец: в наше время большие дела делаются поверх границ. А если так, то не в милицию его сейчас везут, а на разборку, откуда ему живым уже точно не выйти, да и перед смертью придется вынести серьезное обхождение. Вот это на самом деле нехорошо, и душитель затосковал, утешаясь мыслью, что такому мастеру, как он, пропасть ни за понюх табаку не дадут. Он ведь нужен, он тонкий специалист…