Атомный пирог - Марципана Конфитюр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, стоп! Плевать на Сэма! Я же могу спросить об этом у самого Элвиса! Смогу уже, наверно, этой ночью!
Вспомнив это, я разулыбалась с полным ртом картошки.
— Что это ты такая довольная? — спросила сидевшая напротив меня Джуди.
— Школу вспомнила, — ляпнула я.
— Мне б так школу любить… — отозвалась справа Джун.
— А у меня сегодня тоже хорошее настроение! — снова заговорила Джуди. — Мой муж Элвис телепатически сообщил, что приедет и заберёт меня уже завтра! Ну максимум — послезавтра. А потом мы поедем в Лос-Анжелес…
Можете представить, как мне хотелось ответить, что он никакой ей не муж, и заберёт он в ближайшее время кого-то совсем другого. Однако, помня своё обещание держать язык за зубами, я удержалась. Лишь бессмысленно кивнула, а затем поспешно поддержала Джун, желавшую беседовать про свитер в «Тюремном роке».
Съев вечернюю таблетку и укладываясь спать, я перебирала в голове сотни слов, которые я должна буду сказать Элвису и тысячи вещей, о которых я должна буду его спросить.
Только всё это не было сном или галлюцинацией!..
31. Я опять вылезаю в окно
Ночью, стоило знакомому уже стуку достигнуть моих ушей, как сон сразу же улетучился. Я вскочила и метнулась к подоконнику.
О, да!
Элвис снова был там.
В этот раз на нём был полностью чёрный костюм с чёрной же рубашкой, красный галстук и такие же носки. В руке Величайший держал лёгкое дамское пальто и пару туфель.
— Привет! — сказал он. — Что, не передумала?
— Нет, конечно! Я с тобой куда угодно!
— Знал, что ты не подведёшь! Держи. Оденься.
Я накинула пальто поверх больничной рубахи, надела туфли.
— С ума сойти, ты даже мой размер знаешь! — изумилась я.
— Ну ты же тоже наверняка знаешь обо мне очень много. Почему это не может быть взаимным?
Что и говорить, про Элвиса я знала даже больше, чем про саму себя, так что этот ответ показался мне обоснованным. Потом я взобралась на подоконник и мы вылезли наружу. С той стороны оказалась предусмотрительно установленная лестница, так что спуститься на землю проблемой не оказалось.
— Заберём её? — спросила я.
— Да ну, морока!
— Это может быть уликой.
— Да и ладно. Они всё равно обнаружат, что ты убежала. Какая разница, по лестнице или без неё? Так или иначе, если мы сейчас уйдём оперативно, им тебя не обнаружить.
Спорить я не стала. По мокрой траве мы дошли до забора. Территорию, прилегающую к психбольнице, окружала узорчатая металлическая ограда выше человеческого роста.
— Она под напряжением, — предупредила я.
— Уже нет, — сказал Элвис. — Об этом я позаботился. Надеюсь, ты не боишься высоты?
— Нет. И ты об этом знаешь.
— Боже, ну, конечно! Это был глупый вопрос. Ну тогда полезли, детка.
С этими словами он принялся карабкаться на забор, используя кованые узоры вместо ступенек. «Вылитый супергерой!», — подумала я, залюбовавшись на это действо. Вскоре Элвис добрался до верха, уселся верхом на забор и махнул: мол, давай тоже следом. Ночь была ветреная, волосы его растрепались, красный галстук развевался, словно флаг. Ничего романтичнее этой картины я в жизни видела.
Кое-как я тоже влезла на забор, и пять минут спустя мы были, наконец, за территорией ненавистного заведения. Потом побежали куда-то вдоль улицы, свернули за угол и обнаружили припаркованный розовый кадиллак.
Верх его был откинут, и Элвис прыгнул внутрь, не открывая даже дверцы. Я постаралась сесть так, как положено леди.
— Это тот розовый кадиллак, который трансформируется в самолёт, или обычный? — спросила я, как только мы поехали.
— Обычный. Для такого дела я решил взять поскромнее.
Час спустя мы неслись по шоссе, обдуваемые встречным потоком воздуха и всё время улыбающиеся. Я не могла оторвать глаз от своего необычайного водителя. Элвис вёл себя так, словно всю жизнь только и занимается тем, что развозит девчонок из психбольниц. А у меня в голове, как и вечером, не прекращали крутиться десятки вопросов к нему. Выбрать из них, какие задать первыми, оказалось не самой простой задачей. Но наконец я решилась:
— Элвис, как ты думаешь: они всё-таки заберут тебя в армию? Или как-нибудь удастся отвертеться?
Разговоры о том, чтобы забрить чрезмерно популярного певца, ходили всё то время, что я увлекалась им, а начались, кажется, ещё тогда, когда я пешком под стол ходила. Вроде как всё это время ему давали отсрочки. Однако то и дело поднимались голоса разных ударенных сенаторов или отмороженных проповедников, требующих отправить артиста на службу сегодня же. Последнее время эти голоса вроде бы стали громче.
— Нет, не беспокойся! — сказал Элвис. — Все эти разговоры — для отвода глаз. Я ведь уже говорил тебе, что являюсь специальным агентом Президента по сверхсекретным заданиям. Это и есть моя служба. Считай, я уже в армии. Только не так, как хотелось бы всем этим остолопам… Да и, чего уж там, возраст уже у меня для солдата не тот!
— Ой, об этом я тоже как раз вот хотела спросить! Ты выглядишь на двадцать с небольшим и ведёшь себя как молодой. Но ведь на самом деле тебе уже…
— Ох, лучше не произноси эту цифру! Я и сам в неё поверить не могу!
— Но, Элвис, почему ты не стареешь?
— Это дар Божий. Понятия не имею, за что Господь решил сделать меня таким, но я просто выполняю Его замысел… Ещё вопросы есть?
— О, Элвис, у меня к тебе их тысяча!
— Начни с самого главного.
— Для этого надо решить, который из них самый главный…
— Обычно поклонницы в этом не сомневаются. Самый типичный и первый вопрос от них — есть у ли у меня девушка.
— Ну на этот-то вопрос ответ я знаю! Я прочитала десятки твоих интервью и вопрос про девушку был в половине из них. Обычно ты отвечаешь на него так: «В данный момент я одинок, но надеюсь, что когда-нибудь Иисус пошлёт мне родственную душу».
Этот ответ здорово поддерживал меня в дни, когда газеты сообщали, будто Элвис поселил у себя дома какую-то девицу, будто провел Рождество с некой танцовщицей, будто представил родителям некую телеведущую, будто обрюхатил сразу двух партнеш по фильму и так далее… Ему моя внимательность понравилась:
— Ты умница, Ава. Вот поэтому-то я тебя и выбрал для задания.
— В таком
