Охранник для дочери - Елена Тодорова

Он улыбнулся в ответ и на глазах его выступили слезы. Если бы он мог чем-нибудь помочь…

Он держал её за руку, пытаясь передать хоть каплю своей силы. Страдания Саманты длились бесконечно. У Фрэнка волосы ставали дыбом от агонизирующих, ужасных нечеловеческих воплей Сэм.

Эти мучительный вопли потрясли его до глубины души, но он чувствовал, как сильно она сжимала его ладонь, и надеялся, что она справится.

Доктор Милтон испугано маячил вокруг Саманты. Затем остановившись рядом с Фрэнком, он прошептал:

— Она не сможет родить. Дитя уже вошло в родовой канал, но дальше не идет. И схватки слабые стали. Нужно спасать либо мать, либо ребенка. Времени больше не осталось.

Его слова привели Фрэнка в ужас. Этого не может быть? НЕТ. Предательская влага подступила к глазам.

— Спасайте Саманту, — мучительно выдавил Фрэнк.

— Хорошо, проведем экстренно кесарево сечение. Но к тому времени ребенок задохнется в родовых путях, — пролепетал Милтон.

— НЕТ! — закричала Саманта. — Спасайте ребенка. Сделайте же что-нибудь, доктор!

— Я ничего не могу сделать, — истерически запричитал Милтон. — Разве, что… есть один метод. Но он уже давно не используется. И к тому же не могу дать гарантию, что все пройдет хорошо. Этот метод запрещен…

Он объяснил, что сделает надрез промежности, а Фрэнк в это время должен будет надавить на живот Саманты.

— Нет, я не смогу… — прошептал Фрэнк, обращаясь к Саманте. Сэм, это большой риск. Пускай доктор сделает операцию. У нас ещё будут дети… — лицо его было влажным от слез, глаза с нежностью смотрели в бледное лицо Саманты.

— Пожалуйста, Фрэнк….. помоги мне….. Спаси ребенка…. — едва прошептала она.

— Я не могу….. Я люблю тебя, Саманта. Больше жизни люблю….. Я не могу смотреть на твои мучения и не хочу подвергать твою жизнь опасности, — голос его был хриплым от волнения и он не был уверен, что Саманта его расслышала.

Но в этот момент её глаза широко распахнулись.

— Помоги мне, Фрэнк, — решительно прошептала она.

Дальше все происходило как во сне. Надвив на живот Саманты, Фрэнк видел, как боль пронзила её тело, слышал мучительные крики и тяжелое дыхание. Одна, вторая потуга, но ничего не получилось. И когда отчаяние уже захлестнуло его сознание, он услышал пронзительный детский крик.

Глаза Саманты устало закрылись, и она потеряла сознание.

— У вас сын, мистер Мартин, — довольно сказала медсестра. — Ровно девять фунтов.

Саманта пришла в себя только на вторые сутки. За все это время Фрэнк, казалось, прошел все круги ада. И хотя врач убеждал, что теперь все будет хорошо, он испытывал панический страх, что теряет её.

Одно утешение было наблюдать за маленьким сыном. Он благоговейно смотрел на крошечное тельце и не мог поверить в то, что этот маленький человечек его с Самантой плоть и кровь.

Он вошел в палату Саманты и, увидев, что она действительно пришла в себя, просто потерял контроль. Метнувшись к постели, он стал на колени и, обхватив за талию, прижался лицом к её животу.

— Как же ты меня напугала, — прошептал он.

— Фрэнк, — удивленно позвала Саманта. Неужели он действительно к ней, что-то испытывает? И его слова не просто плод её воображения.

Фрэнк поднял свое лицо к Саманте. Глаза ласково скользили по её лицу.

— Ничего не говори, Сэм…. Я хочу сказать тебе… Я понимаю, что безразличен тебе…. Но я люблю тебя…. ЛЮБЛЮ, понимаешь… Останься со мной…

На глазах Саманты навернулись слезы. Она так долго ждала этих слов. И теперь не могла поверить своему счастью.

— Только не плач, Сэм. Я сделаю все, что ты захочешь. Только бы ты была счастлива, — прошептал он, пытаясь справится с комом в горле.

— Я и так счастлива, Фрэнк. Я счастлива. И я люблю тебя с самого первого дня нашего знакомства, — сказала она сквозь слезы.

На лице Фрэнка расплылась широкая улыбка.

— Я люблю тебя, — ещё раз прошептал он, легко целуя её в губы.

В этот момент в палату вошла медсестра.

— Кое-кто тоже хочет видеть мамочку, — весело сказала она, положив ребенка Саманте на руки.

— О, боже, — прошептала Сэм. — Мой сыночек… Маленький…

— Ты веришь в это, Сэм? Он НАШ! Плод нашей любви, наша плоть и кровь. НАШ сын! — взволновано говорил Фрэнк.

Ответом ему был только счастливый смех.

ЭПИЛОГ

— Дилан, не смей дергать сестру за косички! — закричала Саманта пятилетнему сыну. Однако маленькая Софи уже вовсю вопила, задетая братскими играми.

— Что тут происходит? — спросил вошедший Фрэнк. — Кто обидел папино чудо? Дилан, неужели ты опять обидел Софи?

— Папа, она меня укусила, и я дернул её слегка, чтобы привести в чувство, — серьезно сказал малыш.

— Сынок, прости, но дам так не приводят в чувство, — возразил Фрэнк, обнимая дочку, которая к тому времени уже затихла. — Дилан, ты никогда не должен обижать девочек. Даже когда они ведут себя неприлично и недостойно, — сказал Фрэнк.

Саманта, Памела и Линда рассмеялись.

Дети же смотрели на них большими удивленными глазами. Как-никак большой и грозный дядя Фрэнк отчитывает Дилана, а они смеются.

— Мамочка, — запричитала дочь Андерсонов, — Дилана ведь не накажут. Он же извинился.

— Конечно, нет, Габи. Главное, извлечь урок из ошибки, — заговорил Ричард.

— Женщины — это слабые люди. Их нужно оберегать, — серьезно сказал семилетний Денни, вызвав тем самым смех взрослых.

— Да, малыш, ты прав, — поддержал его Дениэл-старший.

— Дедушка вчера сказал, что бабушка как истинная женщина не умеет держать язык за зубами, — задумчиво сказал Дилан. — А бабушка обиделась. Это не правильно. Ведь папа говорил, что на правду не обижаются.

Ещё долго в саду ранчо Мартинов звучал смех и счастливый визг. Оно-то и понятно, ведь здесь находился Рай. Место, где живет радость и счастье.

И проезжая мимо ранчо Мартинов не удивляйтесь ярко-розовой надписи при въезде. Здесь живут поистине счастливые люди!