Рожденный для войны - Майкл Стэкпол

Крисчелл высокомерно оглядел присутствующих.

— Итак, мы поняли, что задумал Ульрик, по его действиям и выяснили его истинные намерения. Единственный способ предотвратить наше собственное уничтожение — сместить Ульрика с его поста, прервав перемирие, и возобновить священную войну, от чего ильХан нас отговаривал.

Ульрик взглянул на Фелана.

— Ваш ответ?

Фелан кивнул. Мне и за миллион лет не отразить эту атаку на Ульрика. Разложив перед собой приготовленные записи, он покачал головой. Мы всегда знали, что нам не победить, но Крисчелл сам себе навредил. Все, что я могу сделать, — сократить масштаб его победы, и именно представленные им параноидальные фантазии позволят мне сделать это.

— Я не знаю, как расценивать выступление Хана Элиаса, поскольку в его речи полностью отсутствует убедительность. В разработанном уважаемым оппонентом сюжете встречаются интересные повороты, но только с реальностью они не имеют ничего общего. Вся концепция оратора основана на желании внушить людям страх. Но очевидно, что, рассчитывая на это, он недооценил умонастроения и права более юных поколений. Я убедительно просил бы вас более осторожно относиться к его высказываниям. Хан Элиас разыграл перед слушателями очень хитрый трюк. Он призывал вас поверить в то, что вы живете в зеркально отраженном мире, где все, что бы ни делал Ульрик, фактически не сделано. И следуя его логике, мы должны сделать вывод, что Хан, захвативший больше всех миров, на самом деле ничего не завоевал.

Фелан помолчал, давая возможность собравшимся оценить противоречивость доводов Элиаса.

— Призывая воинов кланов изменить воззрение на происходящие события, Крисчелл тем самым уводит их от действительности. Он уничтожает ваше право пользоваться собственным умом. Он узурпирует ваше право судить по справедливости. Он хочет, чтобы вы ему доверились, ему, этому человеку, этому Хану, чьи войска сокрушил на Туаткроссе один-единственный воин из Внутренней Сферы.

Фелан резко стукнул по столу костяшками кулака.

— Не отказывайтесь от вашего права думать. Включайте в мыслительный процесс собственные мозги. Вглядитесь в его сценарий. Крисчелл же не привел никаких доказательств тому, что Анастасий Фохт, Хан Наташа и я вступили в заговор с ильХаном Ульриком. Все сказанное он просто придумал сам. Хан Крисчелл извратил доказательства. Он не стал говорить о том, что хоть мы и родственники с Виктором Дэвионом, но уже много лет презираем друг друга. Хан Крисчелл утверждает, что я вступил в заговор с Виктором с целью создания новой Звездной Лиги. Когда же это я успел сделать? В то время, когда мы с ним общались, Федеративным Содружеством управлял Хэнс Дэвион, отец Виктора, а сам он, будучи крайне далек от власти, был послан с самоубийственной миссией далеко в глубь зоны, оккупированной Кланом Дымчатых Ягуаров. А поскольку я находился среди Волков, то как же мы могли вступить в заговор, не имея возможности общаться? Разве что по извращенной фантазии Хана Крисчелла.

Фелан широко развел руки.

— Это не секрет, что Клан Нефритовых Соколов ненавидит Клан Волков. Это не секрет, что Соколы являются Крестоносцами, и у них вызывает ненависть тот факт, что какой-то Хранитель отбил все попытки Крестоносцев завоевать Внутреннюю Сферу. Особенно Нефритовых Соколов раздражает тот факт, что Волки одерживают победы с помощью войск, подготовленных точно так же, как мы готовим их и сейчас. Просто Клан Нефритовых Соколов не доверяет собственным методам подготовки войск, и это правильно. Я не сомневаюсь, что Хан Крисчелл должен испытывать страх перед тем, что готовящиеся во Внутренней Сфере кадровые одинокие воины в состоянии уничтожить подразделения Клана Нефритовых Соколов в течение нескольких секунд. Если бы я был Соколом, я тоже боялся бы. И тогда действительно сбежал в зазеркальный мир, где поражение считается победой, а позор — успехом.

Фелан указал на ильХана.

— Вы все знаете, что к победе над Внутренней Сферой нас вел Ульрик. И все вы знаете, что именно безудержное стремление к личной славе обрекло кланы на поражение в битве за Токкайдо, а вовсе не призрачная измена Ульрика. Вот что является реальностью, и все мы об этом знаем.

Своими голосами вы можете отвернуться от истины и присоединиться к параноидальному миру безудержных фантазий Хана Крисчелла. Но, сделав так, вы уничтожите Ульрика, а значит, и сами кланы. Проголосовав за Ульрика, вы обретете реальность будущей славы, которая принадлежит вам.

Фелан сел, и к нему склонилась Наташа.

— Хорошая работа, Фелан. Этим ханам найдется, над чем подумать.

— Ты думаешь, у нас нет шансов на победу?

— Ты был хорош, Фелан, но никто не смог бы быть настолько хорош. — Наташа улыбнулась. — И все же, я думаю, тебе удалось существенно уменьшить их преимущество перед нами, а в будущем это, безусловно, скажется.

Ульрик призвал к голосованию. Четыре клана из тех, кто участвовал во вторжении, Клан Нефритовых Соколов, Клан Дымчатых Ягуаров, Клан Кошек Сверхновой Звезды и Клан Стальной Гадюки — решительно голосовали за признание вины. Клан Призрачных Медведей и Клан Волка голосовали за невиновность. Остальные кланы раскололись по принадлежностям Хранителей или Крестоносцев, так что некоторые ханы невольно нейтрализовали голоса своих партнеров. Окончательный результат оказался таким: девятнадцать голосов за виновность, пятнадцать — за невиновность.

Ульрик встал, когда проголосовал последний.

— Итак, предложение принято. Я больше не ильХан, но хочу сразу же вас предупредить, что потребую испытания отказа относительно этого голосования. Соотношение голосов за виновность к голосам против определяется как одна целая двадцать шесть сотых к единице. В течение одного месяца вы должны решить, кто из вас выступит против меня и моих войск, чтобы состоялась ратификация результатов голосования.

Поднялся Хан Элиас Крисчелл, широко улыбаясь.

— Ульрик, отмени свой вызов. Лучше позволь возобновить вторжение, начатое нами восемь лет назад. Позволь выбрать нового ильХана. Я не сомневаюсь, что он разрешит твоим Волкам присоединиться к возобновившемуся вторжению. Наверняка ты должен понимать, что нет смысла устраивать битвы между собой, когда есть цели покрупнее.

Ульрик изобразил удивление.

— Ты что же, боишься встретиться с Волками, Элиас?

— Конечно же, нет. — Крисчелл кротко улыбнулся. — Мне просто хочется, чтобы ты посмотрел на вещи здраво.

— Я рассуждаю вполне здраво. — Ульрик тоже улыбнулся, но скорее по-волчьи. — И здраво предполагаю, что ты предоставишь другим кланам право защищать твою победу. Квиафф?

— Афф, если нет другого выхода. Ведь я поддерживал обвинение вовсе не потому, что осуществлял вендетту против тебя или Волков.

— А я никогда и не думал, Элиас, что тобой движет личная ненависть. — Ульрик покачал головой. — Зато я действительно питаю ненависть к неуемным Крестоносцам и Нефритовым Соколам. Я намеренно так ясно излагаю свои воззрения, чтобы иметь возможность сразиться с тобой и твоими Соколами. Ты можешь считать, что победил здесь, перед лицом Великого Совета, но я буду считать, что именно тебе достанется в этой победе.

Бывший ильХан раскатисто рассмеялся.

— Так вот, в качестве победы ты получишь Волков и схватку с ними, и пусть твои войска попробуют ее выиграть.

Дворец Марика, Атреус

Лига Свободных Миров

Сун-Цу Ляо постарался сохранить нейтральное выражение на лице. Прошло пять недель с того дня, как он отдал приказ своим агентам на Новом Авалоне активизироваться. Сун-Цу нисколько не волновало, что их шансы на успех минимальны. Если бы им действительно удалось заполучить пробу крови настоящего Джошуа и провести анализ, Сун-Цу все равно изменил бы результат и представил Томасу доказательство, что была произведена подмена. Если бы агенты провалились и погибли, он рассказал бы Томасу именно то, что Марик ждал от него, и всячески заверил бы будущего тестя в поддержке усилий, направленных против Виктора.

Ситуация складывалась беспроигрышная, но ожидание пожирало Сун-Цу, как болезнь. Поначалу, не имея никаких сведений, он решил, что агенты провалились, а его заговор раскрыт. Затем он предположил, что агенты сочли такую задачу непосильной для себя и попросту отказались от попыток разрешить ее. Такой поворот дел показался Сун-Цу унизительным, и он проклял свою мать за то, что та не насадила более качественную агентуру в Федеративном Содружестве.

Затем пришел вызов от Томаса Марика. Когда регент Малькольм ввел Сун-Цу в комнату Марика, по выражению лица хозяина Ляо понял, что его операция прошла успешно. Сун-Цу поразила эффективность контроля, установленного Виктором Дэвионом за средствами массовой информации, — ведь ни одного слова о совершенной попытке не просочилось наружу, хотя Томас Марик, очевидно, что-то пронюхал. И, судя по всему, новость эта его не порадовала.