Торадора! - Ююко Такэмия

- Чего? А... неужели... твой папа?!

- В точку!

- Пф! - она замечательно прыснула, а затем расхохоталась настолько громко, что от окружающих последовали ледяные взгляды.

- Да ч-что же это?! Точная копия! А-ха-ха, наследничек!

- Попробуй, глянь на его глаза. Мы похожи как две капли воды[63], верно? С этим головорезом.

- Хватит, больше не показывай мне! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Согнувшись в три погибели, Айсака прижалась лбом к столу и хохотала, а из ее глаз текли слезы. Она била кулачками по столу, чем весьма мешала окружающим, дергала ногами и продолжала хохотать, хотя ее голос уже охрип. Похоже, подросток, который на генетическом уровне так превосходно унаследовал зверское выражение лица, заставил переключиться на полную мощность какой-то тумблер внутри Тайги. Это были гены, к которым Рюдзи питал злобу, на которые обижался, которые укорял, однако если это смогло принести такую радость, то в подобном наследии тоже был толк.

- ...Я раньше никому не показывал это фото.

- Фуу, ах, как тяжело...! Что за гены, мне еще не приходилось так смеяться!

- Занятно, правда?

- Более чем занятно! Аа, точно, итак, в знак благодарности за то, что открыл мне свой секрет, я тоже одну занимательную вещь... я собираюсь рассказать тебе свой секрет. Знаешь... - ее голос был приглушен. Сжатые губы, словно из них не вырывался смех. Припухшие, сверкающие розовым румянцем щеки и задорно сияющие глаза. Она сделала Рюдзи знак рукой, приблизила к его уху свои губы...

- ...Оно было пересолено, ведь так? То печенье.

...И после ее шепота мальчик воскликнул: "Что?! Как, почему вкус того печенья..."

- А-ха-ха! В действительности, когда я подобрала печенье, то сразу же от огорчения сама одно съела! И что же - это было наихудшим в жизни! Однако у тебя не было времени, чтобы отступить, и ты все съел... и даже наврал мне...

Ее фраза была неожиданно прервана.

Задержав дыхание, безо всякой улыбки, Айсака пыталась найти недосказанные слова. И тогда она один раз вздохнула. Глубоко потупилась. И спрятала лицо.

- Рюдзи... ты, в качестве пса - простая дворняга, тем не менее, как человек... очень даже неплох. Вот почему... поэтому, понимая это, я в конце концов покончу с нашим союзом. ...Ты - не ординарный человек. Более того, как бы это сказать... тебе не следует подчиняться, хочется, чтобы мы были равными... Ты не понимаешь, что я говорю?

В тот момент, когда Айсака вот таким образом внезапно оборвала свой монолог, и затем подняла лицо, на нем присутствовало совершенно такое же холодное выражение, как обычно.

И тогда со словами "Аппетит разыгрался", - она открыла меню, и Рюдзи тоже последовал ее примеру, и они заказали два гамбургера. Тайга отпустила ожидаемый комментарий: "Те гамбургеры, которые ты в последний раз приготовил, были намного вкуснее", - затем ребята ссорились, кому вставать и отправляться за напитками, и мальчик был вынужден пойти, поскольку его собеседница фактически подняла его с места пинком... а время до установленного финала существования этого союза неуклонно текло.

Ни на секунду не останавливаясь, совершенно одинаково для каждого из них.

Покончив с оплатой счета, ребята пешком направились домой по ночному жилому району.

Весенняя ночь была на удивление теплой, и проносящийся ветерок тоже был подобен мечте. Рюдзи, кожу которого щекотал бриз, ни в коей мере не был молчалив. И Айсака тоже была необычно болтливой, словно пребывала в опьянении.

Пока ребята в течение двадцати минут шли пешком, Тайга жаловалась о том, что ее настоящая мать живет в отдаленной префектуре, и о том, что ее мачеха - поистине зловредная женщина, и именно она явилась причиной, по которой девочку выставили из дома.

Рюдзи тоже рассказывал о бедности и о насмешках со всех сторон из-за того, что они живут вдвоем с матерью, и о неприятных мужиках, пристающих к Ясуко. Он также болтал о том, как окружающие заблуждаются относительно него из-за неприятного взгляда, и о том, какие мучительные ежедневные унижения приносит продолжающийся пубертатный период.

Для мальчика все рассказанное являлось ничем иным, как изъянами, которые он до сих пор никому не показывал, и, вероятно, то, что раскрыла о себе Айсака, тоже являлось изъянами, которые она никому, за исключением Рюдзи, до сих пор не демонстрировала. Соблюдая деликатность, он даже не задавал вопросы: "Да неужели?" - тем не менее, он полагал, что наверняка так оно и есть.

А это, эти минуты в действительности оказались очень веселыми. И эти утекающие моменты было очень жаль.

И все же время медленно уходит, не останавливаясь ни для единой души, и вскоре...

- ... Ах, вот же!

...Ребята оказались под фонарем на углу улицы.

Нанесенная Айсакой серия из восьми эффективных ударов ногами врезалась в несчастный безгласный столб. Бам! Бум! Продолжающееся буйство являло собой действия совершенно пьяного субъекта, тем не менее...

- Это взаправду опротивело... все в этом обществе действительно с прохладой воспринимают таких неординарных детей, как мы! Почему никто не понимает, что мы за подобными жалобами страдаем от разных проблем?!

...Этот голос, словно бы выдавленный из себя, хрипло и скандально разнесся по ночному жилому кварталу. Поэтому находящийся рядом с Айсакой Рюдзи, не прерывая происходящего, тоже энергично кивнул в знак согласия:

- Точно, именно так! Ведь никто не в состоянии предположить, что даже ребята, которые, подобно мне или тебе, имеют сердитый вид, в действительности обычно пребывают в подавленном настроении!

- Аах, меня тошнит от всего этого... я взбешена! Я разозлилась, я раздражена, я так взбешенааа!

Айсака, которая непрерывно наносила такие удары ногами, которые недоступны дилетанту, и от этого ее плечи вздымались при дыхании, внезапно обернулась:

- ...Эй, Рюдзи. Ты тоже страдаешь, когда размышляешь о Минорин? Мучаешься над вопросами: "Почему у нас все не получается так хорошо? Как лучше поступить, чтобы иметь возможность встречаться с ней?" - верно?

- Ага. Именно так и происходит.

Ответив, мальчик задумался. К слову сказать, пока я каждый беспокойный день прикладывал все свои силы к тому, чтобы благополучно провести его с Айсакой, моя душа пребывала далеко-далеко от этих сентиментальных чувств...

- И еще - тебе... тоже приходится плакать?

- ...А ты плачешь?

- Да, - со вздохом обронила она, и между ребятами на мгновение повисло молчание.

И тогда Тайга медленно подняла взгляд в ночное небо и наконец оторвалась от столба. Девочка поправила растрепанные волосы, а белый профиль ее лица сделался совершенно прозрачным, словно оно разрушалось.

- Сегодня я в одиночестве размышляла о разных вещах, и это действительно похоже на паранойю: "Ведь он обо мне так странно подумал?" - и еще: "Ведь такими темпами мы всю жизнь не сможем стать ближе друг к другу? - а затем: "А есть ли у него другая девица?" ...наверняка, никто этого не знает, и все же... никто обо мне ничего...

Последующие слова были произнесены слабо и хрипло, и Рюдзи внятно их не расслышал. Только отзвук ее грустного голоса тихо наполнил собой покрытое барашками ночное небо.

- Полагаю, все были бы потрясены, если бы узнали о тебе такое, - мальчик тоже поднял взгляд к темным небесам и, разыскивая невидимую луну, прошептал, - Никто и помыслить не может, что ты вот так плачешь. ...Я - тот единственный, кто знает это.

- Нахал, - только и обронила Айсака. Она вздохнула, ее взгляд блуждал. - ...Думаю, что ведь и тебя тоже никто не понимает. Считаю, что в тебе есть многое, о чем знаю одна я.

- И что же это? ...Например?

- Знаешь, ты... несмотря на то, что у тебя - такое выражение лица, в действительности ты - мальчишка, который не в состоянии заговорить с любимой девочкой, хотя тебе очень этого хочется. Несмотря на то, что у тебя - такое выражение лица, в действительности ты - мальчишка, который абсолютно не способен гневаться на людей. Несмотря на то, что у тебя - такое выражение лица, в действительности ты - мальчишка, который категорически не может нанести душевную рану людям. Несмотря на то, что у тебя - такое выражение лица, в действительности ты - мальчишка, который безупречно готовит и убирает. ...У тебя - страшный взгляд, который не позволяет никому приблизиться к тебе, однако в действительности ты думаешь о других людях больше, чем кто-либо иной. ...Я права?

- Значит я - настолько жалкий парень?

- ...Ты говоришь "жалкий"? ...Это - не так...

Под мягким весенним ночным ветром волосы обернувшейся Айсаки колыхались словно кисея. Тонкие пальчики девочки поправляли локоны, а ее губы произнесли...

- Ты - добрый и нежный.

...Очень слабым, тихим голосом.

- Айсака...

Он намеревался возразить: "Я всего лишь - занудный хороший парень?" - однако был не в состоянии произнести это. Причиной являлось то, что перед его глазами находилось лицо Айсаки, такое искаженное, словно у нее что-то болело.