Небо падает - Уоррен Мерфи

На сей раз обошлось без разговоров о старомодных методах. Одного выстрела в толпу хватило. Это проняло даже самых косных кремлевских чиновников. Может, теперь он добьется толка от этих неумех.

Докладов о новых испытаниях за последние два дня не поступало. Эта передышка дала русским время на подготовку еще нескольких ракет. Тем временем надо было найти где-то на земном шаре мужчину и женщину, а уж что КГБ умело, так это идти по следу. В Москву шло столько бесполезной информации, что компьютеры, украденные у американцев, уже не справлялись. Но сейчас вся сеть работала на поиск только трех вещей – мужчины, женщины и оружия.

Алексей Земятин чувствовал, что набат войны все ближе и ближе. Американцы послали лучшего человека на охрану женщины, проводившей эксперимент. Так что не было ни малейшего сомнения, что именно они стояли за этим оружием.

Были бы они честны (правда, в это Земятин никогда не был склонен верить), стали бы они прятать эту женщину? И зачем задействовать секретных агентов? Секреты выставляют напоказ только тогда, когда хотят скрыть что-то поважнее. Значит – война. И все же мысль о миллионах, которые должны погибнуть в такой войне, заставляли Земятина оттягивать решающий шаг до последнего. Они еще посмотрят, понаблюдают за Америкой. Может, эксперименты прекратятся. Может, оружие еще недоработано. Или не годится для некоторых ситуаций.

Россия будет продолжать готовить ракеты прямой наводки. День начала операции останется прежним. Он хотел, чтобы Америка сама доказывала, что не готовит сокрушительного удара по коммунизму. А теперь для этого было необходимо найти три вышеупомянутые вещи.

Той ночью Земятин шел по Москве с одним-единственным телохранителем, слушал пьяные грустные тесни, смотрел, как то одна, то другая темная машина мчит вон из города – поразвлечься. Он набрал полную грудь воздуха. Дышалось легко. Ему вдруг подумалось, интересно, что от всего этого останется, если их первый запуск будет удачным.

Но он никак не мог понять, что при этом выиграют американцы. Глупость врага всегда настораживала Земятина. У него еще было время остановить систему ядерной атаки которая пока что только осваивала все новые и новые базы. Пока есть время. Он не знал, что сейчас американец рушит все надежды на мир, потому что у него есть заботы поважнее, чем существование жизни на Земле. Его карьера была под угрозой.

Глава десятая

Ример Болт получил последнее известие от Кэти сразу после эксперимента. Но это было и не важно: система обошлась “Химическим концепциям” дороже тех фантастических пятидесяти тысяч долларов. Фантастических, потому что при нынешних обстоятельствах компания была под угрозой разорения. Эта финансовая катастрофа в некоторой степени и поставила Римера Болта у руля, он-то и понял, что осталось последнее средство. Нужно было преодолеть лишь небольшое препятствие, которое к самой установке отношения не имело.

– Слава Богу, – сказал председатель правления. – Так значит, заработало?

Правление собралось в кабинете директора, огромной комнате с деревянными полами и распахнутыми окнами, в которые, казалось, врывался воздух завтрашнего дня. Использовался кабинет для заседаний и для демонстрации возможным заказчикам возможных решений их проблем.

– Мы можем открывать озоновый слой даже за океаном на контролируемый промежуток времени, – ответил Болт. – Джентльмены, Мы сделали окно в озоновом слое, которое можем открывать и закрывать, как нам будет удобно. А это дает нам доступ к мощнейшей энергии.

Говоря это, Болт встал. Выдержал паузу. Члены правления заулыбались. Ример Болт мечтал об этом дне. И – вот он настал. Люди, в чьих руках были деньги, выказывали свое одобрение. Даже если бы он сказал им, что катастрофы пока не произошло, они все равно были бы довольны. Но теперь на смену страху пришла жадность. Он улыбнулся им в ответ.

Раздались аплодисменты. Сначала – робкие, потом – овация. Ример Болт умел работать с аудиторией.

– Патент наш. Еще аплодисменты.

– Джентльмены! Вы сделали ваши ставки, и вы выиграли.

Аплодисменты.

– Вы поставили на сегодня еще вчера. И теперь завтрашний день – ваш.

Возникло несколько технических вопросов, но Болт обещал на них ответить “когда вернется доктор О’Доннел”.

– Это самый важный проект “Химических концепций”, – сказал один из директоров. – Так сказать, все перед нами. Почему нет доктора О’Доннел?

– Она позвонила и сказала, что берет, как я считаю, вполне заслуженный отпуск.

Снова аплодисменты. Даже на это. Эти люди были у Болта в руках. На самом деле звонок был не столько просьбой об отпуске, сколько торопливым сообщением, что она скоро вернется и просит ничего без нее не предпринимать. И в конце: “Он идет. Я должна повесить трубку”.

– “Он”? Кто он?

– Не то, что ты, дорогой, – сказала ему Кэти, послала по телефону воздушный поцелуй и повесила трубку.

Итак, ему было приказано ничего не предпринимать. Но он знал, с чем все это связано. Она хочет получить свою долю благодарности за успех установки. Если чем-то в себе Ример Болт гордился, так это знанием женщин. Ведь недаром он был столько раз женат.

Так что он сообщил правлению, что доктор О’Доннел успешно справилась со своей задачей, а в настоящее время в ее присутствии нет необходимости. Программу доступа к солнцу можно продолжить и без нее.

– Не думаю, что слова “доступ к солнцу” здесь подходят, – сказал один из директоров. – Доступ к солнцу имеет каждый. Мы должны продавать что-то уникальное.

– Дельное замечание, сэр. “Доступ к солнцу” – это просто рабочее название.

– Думаю, “Милдред” было бы неплохим рабочим названием, – сказал директор. Он был этаким поджарым типом, курил длинные сигареты, а потом безжалостно давил окурок в пепельнице.

– Почему “Милдред”? – спросил другой директор.

– Так звали мою мать.

– Может, что-нибудь поблагозвучнее? – сказал еще один.

– Как рабочее название. Мне нравится.

– Давайте-ка дадим мистеру Болту закончить. Мы остановили его на полдороге.

Еще аплодисменты. Ример Болт мечтал о таком дне.

– Итак, на чем мы остановились, Ример? – спросил председатель правления.

Он не курил. Не пил минеральную воду, и его аплодисменты были едва слышными. В лице его было не больше теплоты, чем в мороженом куске сала.

– На том, как сделать вас самыми богатыми людьми в мире.

Аплодисменты.

– Отлично. Что посоветуете?

– Многостороннее централизованное развитие, но сначала стоит определить приоритетные направления. Другими словами, перед нами множество дорог, следует выбрать лучшую из них.

– Звучит неплохо, мистер Болт. Какие направления вы предлагаете?

– Мне бы не хотелось сейчас нас ограничивать. Думаю, худшее, что мы сейчас можем делать, это двигаться вперед исключительно ради движения. Я не хочу потом с сожалением оглядываться на сегодняшний день и думать, что мы держали в руках солнечную энергию и упустили ее только потому, что не додумали до конца.

– Я не призываю вас перестать думать. Я спрашиваю о предполагаемых направлениях.

– Что ж, давайте посмотрим, что мы имеем. Мы имеем доступ к прямым солнечным лучам. Они наши. И мы можем держать их под контролем. Вы же понимаете, что в подобном эксперименте была опасность, что мы откроем озоновый щит и превратим Землю в кучку пепла. Тогда наши идеи были бы никому не нужны. – Болт выдержал паузу и оглядел присутствующих. Аплодисментов не было.

– Теперь, – продолжал Болт, – мы перешли к стадии прикладных разработок с фантастическим преимуществом.

– Ну? – сказал председатель правления. – Что же мы будем делать с этой штукой, чтобы вернуть свои пятьдесят миллионов долларов и заработать еще? Кому мы это продадим? Для чего будем использовать? Я читал ваши секретные отчеты. Пока что мы можем палить лужайки и убивать животных мучительной смертью. Думаете, мы найдем хороший рынок сбыта для этого?

– Разумеется, нет. Эти эксперименты были нужны, чтобы понять, что мы имеем.

– Мы знаем, что имеем. Для чего мы будем это использовать?

Председатель правления докопался-таки до того мал-ленького препятствия.

– Мне бы не хотелось с этим торопиться. Я хотел бы, чтобы группа маркетинга провела исследования и выбрала лучшее направление, – ответил Болт.

– Болт, эти пятьдесят миллионов обходятся нам в сто тридцать пять тысяч в неделю одних процентов. Поторопитесь представить нам проект, который можно продать.

– Хорошо, – сказал Болт и постарался исчезнуть из зала заседаний как можно скорее, пока его никто не спросил, какие у него самого идеи насчет коммерческого использования.

Сложность открытия, которое обошлось вам в пятьдесят миллионов, в том, что его нельзя применять по пустякам. Нужно что-то большое. Очень большое.

Это-то и кричал Ример Болт своим сотрудникам на следующее утро.