Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова

— Изменщицу? — фыркнула Варя. — Все вы мужики одинаковые — во всём вините женщину! Прабабка Лучедара имела право отказать настырному жениху, если он ей не приглянулся.

— Так тебе это подал Тугохвал? — выгнул бровь Белокрас.

— А что, приврал? — мигом навострила уши Варя. — Он сказал, будто этот самый легендарный Грозоврат посватался к прабабке Злата, та обещала подумать, а потом ее увел другой прохиндей, которого она впоследствии сделала королем. Грозоврат от досады, что у него увели невесту, распсиховался — и проклял белозорскую династию. И вот теперь, чтобы проклятье не сбылось, его внуку Зимославу придется похитить невесту Злата прямо со свадьбы. Не так разве?

— Так-то оно так… — покачал головой Белокрас. — Пойдем, я заварю чай.

Варя даже не обратила внимания, что он пригласил ее в задние комнаты. Обычно-то чаи-какао они распивали на территории магазинчика, за низким столиком у окна-витрины.

Оказалось, Тугохвал подал скандальную историю прошлой эпохи деликатно, обойдя молчанием пикантные подробности.

Прежний государь Синегорья действительно был в свое время без памяти влюблен в прабабку Злата — молодую незамужнюю королеву, полновластно правившую Белозорьем. Посватавшись к соседке честь по чести, Путивест Грозоврат предложил руку, сердце, всю мощь своего выдающегося колдовского дара — и объединение двух королевств. Амбициозная королева только об этом и мечтала: спала и видела, как возродит империю, завоюет или подчинит дипломатическим путем Вольнополье — и станет править северным материком нежной, но твердой рукой. Грозоврат с удовольствием отдал бы бразды власти супруге, сам он был по натуре больше чародеем-ученым-изобретателем, обязанности государя его тяготили.

При таких выгодных условиях крепко призадумалась королева. К тому же у нее в роду не было магов, поэтому столь одаренный муж мог бы подарить ей замечательного наследника — талантливого, как отец, и умного, как мать. Их общему сыну, без сомнений, подчинился бы весь мир.

— И конечно, немалую роль сыграли советники королевы, единым хором одобрившие жениха, — продолжал обстоятельно излагать Белокрас.

— Разве чье-то мнение могло бы заставить королеву принять неугодное ей решение? — усомнилась Варя. — И вообще Тугохвал сказал, будто у вас тут девиц нельзя выдавать замуж без их согласия.

— Чуролют — идеалист. И закоренелый холостяк. Что он может знать о семейной жизни? Тем более согласие невесты можно получить разными способами, и оно вовсе не означает взаимной любви.

Долго королева медлила с ответом — разумом она была согласна на союз, вот только сердце ее и тело не желали соседа в мужья. Потому что место в постели королевы давно было занято другим мужчиной.

— Грозоврат знал о том, что у его возлюбленной есть постоянный любовник, — мрачно продолжал Вран, совершенно не обращая внимания на румянец на щеках собеседницы.

Варю немало смущало то, что речь шла о предках ее истинного суженого. Она с королевичем-то едва парой слов перекинулась, только-только обнаружила, что их свела сама судьба — а уж ей про семейные интимные тайны рассказывают! Да не какая-нибудь брюзгливая тетка-сплетница на лавочке, а статный мужчина, с которым она, был грешок, в шутку кокетничала за ватрушками. Засмущаешься тут! Но несмотря на сии соображения Варя продолжала слушать внимательно.

Любовник королеве был дорог, ибо был подле нее безотлучно с раннего детства и не раз спасал ей жизнь и изо всех сил помогал удержать власть в слабых женских руках, хотя сам не был ни вельможей, ни чародеем. Надо ли говорить, что советники и весь двор терпеть не могли безродного фаворита.

Вопрос о союзе двух государств был наконец-то решен в тот день, когда Грозоврат, ослепленный влюбленностью, великодушно разрешил невесте оставить фаворита при ней на правах названного брата и секретаря.

— Представь же степень разочарования жениха, — усмехнулся Белокрас, — когда он вошел в покои своей невесты в утро дня свадьбы — и узрел ту в объятиях любовника.

— Может, она просто в обморок упала? От тугого корсета, от волнения, — заговорила в Варе женская солидарность. — И вообще, у нас недаром есть традиция: жених не должен видеть невесту в подвенечном платье — это к несчастью! Так что сам виноват, пришел не вовремя.

Вран на ее брюзжание усмехнулся еще шире, хищно:

— Боюсь, в тот момент на королеве не было ни корсета, ни платья.

— Сплетни и домыслы! — упорствовала Варя.

Застав свою невесту наедине с соперником, жених потерял самообладание — и в сердцах проклял всё королевство.

— И не убил никого?

— Нет, не убил.

— Просто он переоценил свою неревнивость, — вынесла вердикт Варя. — Так что всё равно бы проклял, до женитьбы или после, какая разница. Даже хорошо, что до венчания взорвался, иначе заново королевства пришлось бы делить. Уж супружеская жизнь ему бы много случаев предоставила для ревности — это ж надо быть совсем слепым, чтобы бывшего любовника жены в упор не замечать.

Королева в ту же весну вытребовала у своих советников одобрение и посадила-таки фаворита на трон по правую руку от себя. Зимой у них родился сын.

— Ну, значит, Грозоврату не почудилось, — с неудовольствием поменяла мнение о добродетели королевы Варя.

Правитель же Синегорья долго не мог забыть коварную возлюбленную. Извинился-то за проклятие он быстро, в тот же день понял, что натворил в сердцах: как только смог, смягчил условия и последствия, но отменить полностью не сумел.

— А то! Слово — не воробей! — поддакнула Варя.

Многие годы Грозоврат не хотел обзаводиться женой — то ли всё не встречалась та, кто залечила бы его разбитое сердце, то ли собирался таким образом разрушить проклятие. Пожалуй, был бы он обычным чародеем-отшельником, так и зачах бы в своей высокой башне в унынии и одиночестве. Однако титул правителя диктовал свои требования, в почтенном возрасте король-чародей обзавелся-таки милой супругой и долгожданным наследником. Вскорости после этого и королева-соседка сделалась счастливой бабушкой.

— Почему же проклятие не сработало на его сыне и ее внуке? — уловила нестыковку Варя.

— У королевы родилась внучка, — рассмеялся Белокрас. — Единственная внучка. Когда принцесса вошла в возраст, ей подыскали достойного мужа.

— Не сына Грозоврата?

— Нет, об этом не могло быть и речи после прошлого оскорбления. Но похищать у соседки жениха Кудеяр Смур не стал бы за все богатства мира, так что проклятье перешло на следующее поколение.

— Тугохвала удар бы хватил, поди, если б его названный младший братишка заинтересовался мальчиками, — захихикала Варя.

Юный Кудеяр к той поре был прочно влюблен в свою будущую жену. Почтенный Грозоврат, тогда уже старик, искренне радовался, что сыну не грозят муки неразделенной любви — пылкая его страсть