В постели со Снежной Королевой - Татьяна Михайловна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Николя сегодня занят, — сообщила Сима. — А я не могу сидеть без дела. Знаешь, у меня словно крылья за спиной выросли…
— Николя… — пробормотала Алена. — Все ясно.
Они выехали на дорогу и с довольно приличной скоростью помчались по шоссе. Это тоже было удивительно — поскольку раньше Сима быстрее чем тридцать километров в час никогда не ездила. Алена сидела с картой в руках — она была штурманом.
— Ничего тебе не ясно! — спокойно произнесла Сима. — Теперь у меня новая жизнь. Другая.
— Симка, ты и раньше неплохо жила…
— Нет. Ты сама мне об этом говорила! — возмутилась та. — Я не жила, я существовала. Размеренное бытие между рождением и смертью. А когда я увидела Николя, со мной что-то случилось. Ведь он не просто красив — он прекрасен!
— Может быть… Может быть, я не вижу того, что видишь ты, — печально согласилась Алена.
— Так вот, в тот самый памятный вечер, когда увидела его, я поняла — передо мной два пути. Или все будет как раньше — я избегаю всего и всех, или иду туда, где еще никогда не была. Ты ушла тогда — помнишь? — а я осталась сидеть в своей машине И думала… Ведь рано или поздно я все равно умру, а мне даже не о чем будет вспомнить!
— Сейчас налево.
— Мерси… Хотя бы немного страсти — для того, чтобы почувствовать себя живой! — возвысила Сима голос. — Ты знаешь, Алена, я тут недавно читала одну статью, так там говорится, что чаще сходят с ума благоразумные люди, а не те, кого считают сумасбродами…
— Неужели?
— Я тебя уверяю! И я тогда решила — будь что будет. Я ведь даже рисовала только так, как меня учили, а не так, как хотелось мне самой…
— Вы теперь вместе с Николя?
— Да. И мне плевать, что он младше, и вообще…
— Сима, все в порядке. — Алена положила ей руку на плечо. — Я не собираюсь тебя осуждать, я боюсь только одного — что он тебя обидит.
— Ну и пусть обидит! — закричала Сима. — Меня давно уже никто не обижал…
— Сейчас, по-моему, надо на мост.
— Я села на диету, — с вызовом сообщила Сима. — Заметно?
— Да. Тебе идет. Мы с тобой вместе сходим с ума — едем в этот загадочный Векшин! — засмеялась Алена. — Только что мы там будем делать?
— Просто… Мы туда едем просто так! Мы две сумасбродки!
Алена задумалась, а потом сказала тихо:
— Симка, в таком маленьком городишке, наверное, не так много кладбищ. Мы найдем могилу Калясина. Правда, не знаю, зачем нам это надо… Зато так приятно потакать собственному любопытству!
— Могилу Калясина? — с азартом повторила подруга. — Гениально!
Через некоторое время, правда, азарта у подруг поубавилось — ехать пришлось довольно долго, да и пейзаж за окном не радовал. После того как выехали за Кольцевую, потянулись какие-то унылые поселки, заборы, заснеженные поля…
В Векшин они прибыли около половины первого. И ничем он их не удивил — обычный подмосковный городишко, который напомнил Алене ее родной город.
Долго плутали по центру, спрашивая прохожих. Никто ничего вразумительного сказать не мог, только одна тетка в китайском пуховике и с золотыми зубами внятно объяснила, что в городе два кладбища — одно новое, а другое старое. Старое как раз во-он за тем монастырем…
Алена заметно приуныла — в отличие от Симы, которая была возбуждена и находилась в приподнято-агрессивном состоянии.
Они объехали монастырь вдоль краснокирпичной высокой стены, а потом увидели кладбище. Кованая ограда, открытая узкая калитка… Алене стало совсем не по себе. Кажется, Селетин в первый раз именно так описывал это место.
— Вылезай! — скомандовала Сима, паркуясь возле подтаявшего серого сугроба.
— Сима, мне страшно, — угрюмо произнесла Алена, не чувствуя никакой радости от своего «сумасбродства».
— Да брось ты…
У входа дед в телогрейке разгребал снег.
— Дедушка, это ведь старое кладбище? — решила на всякий случай уточнить Сима. — Это тут революционеров хоронили?
— И этих тоже… — хмыкнул дед. — Кого тут только нет… А в общем, тут и сейчас подхоранивают, у кого родственники здесь лежат.
— Алена, идем — нам сюда.
Сквозь калитку они прошли внутрь. Было тихо, лишь вороны каркали в ветвях деревьев.
— Сима, это липы? — мрачно спросила Алена.
— А я откуда знаю… Как твой Ромочка свой маршрут описывал?
— Сначала надо идти по главной аллее, среди лип…
— Ладно, будем считать, что это липы!
— …а потом слева должен быть ангел с крестом, возле могилы купца, умершего в тысяча девятьсот тринадцатом году…
— По-моему, у твоего Ромочки так называемое мортальное сознание! — с удовольствием произнесла Сима. — Нашел о чем с девушкой разговаривать…
— Нет, Симка, я же тебе объясняла — мы тогда друг другу свои сны рассказывали!
Они шли по пустой, покрытой плотным смерзшимся снегом аллее довольно долго. Нашли двух ангелов — один был без креста, а другой и вовсе справа.
— Слушай, Алена, может быть, тут два входа? Потому что если бы мы шли с другой стороны, то ангел…
— Я вспомнила, есть еще один ориентир — желтый склеп. Роман сказал, с ржавой дверью. Сима, мне не нужен этот Калясин, пошли отсюда! — умоляюще заскулила Алена.
— Вижу! — вдруг завопила Сима, игнорируя царящий вокруг покой. — Вон наш ангел! Здоровый какой… С крестом, точно по левому борту!
— Где? А, точно… — растерянно пробормотала Алена. За ангелом, сквозь черные деревья, проглядывал второй ориентир — склеп желтого цвета, напоминающий маленькую часовенку.
Как уже упоминалось, Алена заранее объяснила себе, что Селетин мог быть здесь когда-то с экскурсией и запомнить случайно эту картинку, которая через некоторое время трансформировалась в сон. Объяснила себе, почему картинка снилась Селетину, — возможно, потому, что тема смерти преследует каждого человека, а у Селетина это выражалось именно таким образом…
Но Алене вдруг стало жутко — и вовсе не от скорбно-унылого пейзажа старинного кладбища. Ей стало жутко потому, что она смогла проникнуть в чужой сон. В чужую душу!
Проваливаясь в твердый снег, Сима свернула к ангелу с крестом. Склонилась к надписи, выполненной потускневшими золочеными буквами, и торжественно прочитала вслух:
— «Бенедикт Иванович Гардин, купец второй гильдии…» Алена, купец!
— В каком году умер? — крикнула Алена, пробираясь вслед за подругой.
Сима смахнула прилипший к камню снег.
— В тринадцатом! Алена, это потрясающе!
Алена наконец догнала ее, встала рядом.
Мраморный ангел печально и строго глядел в бесконечность слепыми глазами. Почти сто лет скорбел он из-за смерти
