Тонкой нитью - Татьяна Тэя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 16
Я позволил себе доработать спокойно этот день, не распаляясь на провокации Ванессы. Что нового она могла сообщить мне документами в белом конверте? Наверное, там лежала очередная бумага от её адвоката с распилом наследства, на которое, как считала Ванесса, она могла претендовать, как законная супруга, дожидавшаяся мужа с ближневосточного театра военных действий.
Что за глупое название, вообще? Кто его придумал? Ничего театрального в войне не было. Это я уж точно знал.
Также как не было ничего жертвенного в поступках Ванессы. Меня даже не надо было просвещать, чем она занималась в моё отсутствие, хотя желающие всё равно нашлись. В наш современный век продвинутых технологий сложно утаить подробности личной жизни. Особенно, когда жена каждый свой шаг освещает в социальной сети, особенно, когда у вас открыт общий банковский счёт. Она уже и не стеснялась, и почти не скрывала своих отношений на стороне.
Так что я даже с некоторым облегчением выдохнул, когда она предложила развод первой, а теперь думал, что действительно надо было приехать к ней и стоять над душой, пока не подпишет бумаги.
Ближе к концу дня я набрал дока, представился его секретарю, и та быстро соединила нас.
– Добрый день, Логан.
– Добрый, доктор Кофилд. Я не смогу сегодня прийти, – начал я с места в карьер.
Не считал, что готов сегодня к общению с психиатром, потом мне начало казаться, что моя работа и тотальная занятость лечили лучше, чем становившиеся всё менее полезными визиты в офис дока.
Повисла долгая тишина, но даже сквозь неё и расстояние, я ощущал молчаливое неодобрение своего врача.
– Как я смогу вам помочь, если вы сами этого не хотите? – прозвучал вопрос.
– Док, жаль, что у вас сложилось такое впечатление, я не препятствую вашей работе и готов к сотрудничеству.
– Если это так, то жду вас, как назначено, – отрезал он и, попрощавшись, положил трубку.
Если от него требовалось изображать понимание и быть сочувствующим, то плевал доктор Кофилд на эти требования. В какой-то степени мне это даже импонировало.
Откинувшись на спинку кресла, я крепко сжал переносицу пальцами и с усилием подавил раздражение. Бывают такие дни, когда всё против тебя. Сегодня, видимо, как раз был такой. Хотя нет, всё началось ещё вчера.
В голове застучала навязчивая мысль: мне нужно увидеть Блейк, очень нужно. Она как якорь: когда рядом, уверен, унестись в открытое море безумия мне не грозило. Но что делать, когда твой якорь обрывал с тобой все связи?
Вечер уже не казался бы мне таким дрянным, если бы я знал, что приду домой и там будет Блейк. Пусть она была бы раздражена или недовольна, пусть что-то ворчала, хотя это не в её привычке, пусть даже улетала бы в свои придуманные миры, барабаня по клавишам ноута, я бы просто посидел рядом и посмотрел на неё. Мне определённо было бы спокойнее.
Захватив нужные документы (вместе с конвертом Ванессы), я вышел из издательства и поехал к доку. Его офис находился в самом сердце города, так что дорога не заняла много времени.
Стивену Кофилду я, можно сказать, достался по наследству, потому что мой предыдущий психотерапевт, доктор Моррис, направил меня к нему, когда я сказал, что переезжаю в Сиэтл. Я бы вообще отказался от этих сеансов, потому что мистер Моррис уже проделал хорошую, можно сказать, даже огромную работу, но министерство обороны имело собственную программу реабилитации и обязывало проходить её всех своих бывших служащих. То ли они, таким образом, отрабатывали деньги, выделяемые из бюджета, то ли успокаивали собственную совесть.
В очередной раз я проклял тот день, когда в пику отцу заключил тот грёбанный военный контракт. И в очередной раз поймал себя на мысли, что до сих пор, даже по прошествии стольких лет и событий по привычке в каждом своём неверном решении виню родителя.
Хотелось бы быть идеальным, но я им не был.
В кабинете у доктора Кофилда как всегда было стильно, тихо, спокойно и меня ждала очередная перестановка. Для чего он её проворачивал с некоторой периодичностью? Чтобы встряхнуть пациентов? Кабинет в серо-белых тонах с длинными узкими окнами, модными светильниками на стенах и панорамой на Даунтаун.
Я сразу же нашёл своё любимое кресло и пошёл к нему. Пусть док не надеется, на кушетку я ложиться не собирался.
– Логан, прекрасно, что вы передумали, – с мягкой улыбкой обратился ко мне док.
Ему было уже далеко за сорок, в хорошей форме, с открытым взглядом, упорством бульдога и ни одним седым волосом в кудрявой шевелюре. Может, он подкрашивал виски, а, может, работали гены? В целом, док казался мне нормальным упорным мужиком и, судя по фотографиям на стеллажах, предпочитал футбол классическому гольфу.
– Передумал? А были другие варианты?
– Варианты всегда есть, – философски заметил он. – Как у вас дела, расскажите?
Он начал мягко, а мне снова захотелось уточнить: есть ли другие варианты? Например, ничего не рассказывать. В принципе, мы могли бы просидеть молча целую сессию, но, не уверен, что док бы мне это позволил. Мне нужно было говорить, о чём угодно. О своих кошмарах, например, или о делах в издательстве, о Блейк тоже можно было бы упомянуть. Так много увлекательных тем для длинных монологов.
Я давно уже не ждал противоядия от всех своих душевных ран, давно уже вырос из детских штанишек, хотя, если судить по бурной молодости, задержался я в них порядком. Никто не в состоянии указать тебе выход из жизненного тупика после нескольких встреч, хотя, можно угробить год жизни на походы к психотерапевту и оставаться в тупике слепцом, ощупывающим кирпичные стены в поисках двери.
– Как дела? Да всё так же, док. Жена бывшая… почти бывшая, – поправил себя я, – объявилась.
– Это вас задевает?
– Раздражает, скорее. Я ведь знаю, что она здесь не из-за меня или большой любви, а из-за денег.
– А вам бы хотелось, чтобы она была здесь из-за вас?
– Да боже упаси! – искренне воскликнул я и рассмеялся.
Док тоже улыбнулся, видимо, уловив мою искренность и иронию. От людей его профессии ждали мягкости и понимания, но у меня иногда складывалось впечатление, что доктор Стивен так и ждал, на чём бы меня подловить, хотя это могли быть всего лишь мои фантазии.
– Логан, во время
