Миссия – любовь - Юлия Басова

Высказавшись, психолог снова обвел нас изучающим взглядом и, конечно, на меня смотрел особенно долго, а потом отвел глаза и неожиданно поинтересовался:

– У кого в семье происходили случаи насилия?

По аудитории прошел легкий гул. Все недоуменно переглянулись, но никто не высказывался. «Действительно, а что? Давайте смелее, признавайтесь, кого дома избили или изнасиловали! Лес рук! – Я усмехнулась. – Вот это психолог. Разве так до чего-нибудь докопаешься? О таком, даже если это было, надо аккуратно спрашивать в приватной беседе, после того как налажен очень тесный контакт с пациентом. А вот так, нахрапом… Он же понимает, что ему никто ничего не скажет. А может, он специально задает глупые вопросы? Может, если он приглашен нашим деканатом, то ему все равно, у кого что спрашивать и кто что усвоит? Он просто примет зачет в конце семестра и отчалит восвояси, выслушивать своих богатеньких клиентов». Мне казалось, что клиентура у психолога должна быть состоятельной – он выглядел высоко – и частооплачиваемым. Вместо мешковатого затертого костюма – униформы профессуры – на нашем новом преподавателе красовался модный пиджак из тонкой кожи и черные прямые джинсы, ансамбль дополняла красивая водолазка. Его обувь тоже была в порядке: блеск дорогих начищенных ботинок был виден с последнего ряда. Вишневский явно добирался за город на личном автомобиле, а не трясся в метро, а затем в маршрутке, как это делали большинство наших педагогов. На запястье нового преподавателя блеснули часы из розового золота – мужчина явно разбирался в моде и следил за тенденциями.

«Ничего себе какой!»

Стиляга тем временем продолжал:

– Итак. Тема нашего сегодняшнего занятия – половое влечение. Внимание! Ничего записывать не надо! – торопливо сказал он, заметив, что все раскрыли тетрадки на коленях. – Видите, в этой аудитории даже столов нет, чтобы писать. Просто слушайте и запоминайте.

Все с облегчением захлопнули тетради и уставились на красавчика.

– Я сегодня побеседую с каждым из вас. Лично. После этого выберу особо интересные случаи и проведу консультацию с этими людьми тет-а-тет, – провозгласил Вишневский.

Он поставил два кресла друг против друга и стал приглашать, по очереди, всех учащихся из нашей группы. Усаживал человека напротив себя и громко, чтобы могли слышать все, задавал вопросы. Причем если ответ не казался Вишневскому правдоподобным, он громко протестовал:

– Не может быть! Вы меня обманываете! Не делайте этого, а то я вас запомню и не поставлю зачет, – и сам же хохотал над собственной шуткой.

Так, спросив у одной из наших девиц, в каком возрасте она почувствовала влечение к противоположному полу, и получив ответ: «В шестнадцать лет», он воскликнул:

– Вы лжете! У вас до сих пор не возникало влечения к противоположному полу. Вас привлекают только девушки!

Девица покраснела, Вишневский тут же отправил ее восвояси и вызвал следующего. Казалось, он просто развлекался, потешаясь над нами и не желая воспринимать никого всерьез.

Я повернула голову и нашла глазами Антона. Он сидел в первом ряду. Когда я входила в аудиторию, то была настолько поглощена своими переживаниями, что не обратила на него внимания. А он не окликнул меня, как делал обычно.

Мой приятель заметно нервничал. Возможно, только я одна из всей группы догадалась о его ориентации. Убедившись, что психолог, не стесняясь, прилюдно высмеивает абсолютно все, Антон готовился к разговору как к пытке.

Я несколько минут смотрела на него в упор. Наконец, приятель почувствовал мой взгляд и обернулся. Я улыбнулась ему, мысленно посылая лучи поддержки; Антон благодарно кивнул.

Новый преподаватель перехватил этот взгляд и торжественно предложил:

– Давайте позволим обнажить душу единственному мужчине из вашей группы.

Холеный психовед определенно меня раздражал; зато, слушая его, я почти отвлеклась от мыслей о Роберте.

Антон, понурившись, поплелся к месту допроса.

– Здравствуйте! – добродушно начал преподаватель.

– Здравствуйте, – обреченно промямлил парень.

– У вас полная семья? – поинтересовался психолог.

– Да. Мать и отец. Я у них один.

– Прекрасно, – обрадовался Вишневский, – и что вам запрещается?

Антон удивленно пожал плечами:

– Мне никогда и ничего не запрещали. С самого детства. Меня очень любят. Обо мне заботятся.

– Вам приобретают именно те вещи, которые вы хотели бы купить сами?

– Не всегда. Иногда мама считает, что мне гораздо больше подходит белый вязаный свитер с милым рисунком, а мне бы хотелось надевать что-то более строгое, стильное и желательно черное, – Антон завистливо осмотрел наряд преподавателя, – а мама хочет, чтобы я продолжал одеваться как подросток.

– И как вы выходите из ситуации? Ведь ваши потребности возросли.

– Ну… – задумался мой приятель, – я коплю. Иногда прошу в долг у родителей.

– А чем отдаешь? – просто спросил Юрий Романович, стремительно переходя от «вы» на «ты», – ты ведь не работаешь?

– У меня стипендия, – неуверенно ответил Антон. Он начал покрываться пунцовыми пятнами, и я поняла, что психолог попал в точку.

– Стипендию ты еще не получал. Первый раз ты получишь ее не раньше чем через три недели, и будет она невелика, – жестко возразил преподаватель, – так что рассказывай, откуда ты берешь деньги на свои маленькие слабости. У тебя наверняка крутой телефон. Вон обувь хорошая, я вижу. Очень по-взрослому все. Без оленей на свитере. Рассказывай.

Антон буквально вжался в кресло. Его лицо ежесекундно меняло цвета, левая нога непроизвольно дергалась. Мне стало жалко парня, и я, конечно, влезла:

– Послушайте, а вы случайно не в ФСБ работаете? А то там именно так людей раскалывают.

Мне просто хотелось отвлечь внимание Вишневского от Антона, чтобы дать последнему время придумать ответы на каверзные вопросы.

– Фамилия, – бросил Юрий Романович.

– Богданова, – так же коротко ответила я; после вчерашних, да и сегодняшних событий мне было нечего бояться.

– Ну, Богданова, – неожиданно приветливо заговорил психолог, – раз вы так удачно проявились, идите ко мне. С юношей, как мне кажется, мы уже разобрались. Если у кого какие вопросы возникли по этому поводу, можете задать их сейчас.

В аудитории повисла тишина.

– Нет вопросов. Прекрасно. Богданова, прошу вас. – Он жестом пригласил меня присоединиться.

Проходя мимо Антона, который, слегка пошатываясь, шел на свое место, я почувствовала легкое касание его руки. Вероятно, таким образом он благодарил меня.