Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно - Чарльз Вильямс

Там оказалось две двери. Последняя, по–видимому, вела на кухню и была заперта. Другая, наполовину застекленная и обрамленная причудливой инкрустацией, очевидно, вела внутрь помещения. Оттуда струился слабый свет.

Было еще не слишком поздно, чтобы представить Хью Педла лежащим в постели. Скорее всего, ни его, ни прислуги дома не было. Но почему же тогда горел свет?

Лезвием ножа я сдвинул внутреннюю защелку, открыл дверь и вошел. Еще на террасе я заметил, а здесь убедился, что Педлу не нравились простота и скромность. На полу здесь лежали толстые ковры, а в полумраке вырисовывались контуры дорогой современной мебели.

Я прошел мимо тускло поблескивавшего черным лаком рояля и остановился у открытой двери справа. На низеньком столике горела лампочка, прикрытая желтым абажуром. Здесь было нечто вроде библиотеки: две стены сплошь закрыты полками с книгами, а напротив, между окнами, стоял буфет красного дерева. Высокие спинки тяжелых кожаных кресел отбрасывали тени. Возле черневшего слева проема двери, на специальном столике, стоял телевизор, рядом висело овальное зеркало. В квартире была полная тишина и в ней мне почудилось что‑то опасное и настораживающее.

Держа револьвер перед собой, я подошел к открытой слева двери и, заглянув внутрь, убедился, что это спальня. На кровати виднелась неподвижная фигура.

Я сделал шаг в комнату и нащупал у двери выключатель. Но как только вспыхнул свет, понял, что попался, как глупый сосунок: на кровати лежал связанный парень с кляпом во рту.

В позвоночник мне уткнулось дуло пистолета.

— Брось его, — прозвучал резкий голос, и я уронил свой револьвер на пол.

Меня ткнули в спину, и я сделал два шага вперед.

— Теперь повернись.

Я повернулся.

— Привет, Тони.

Парень с бледным вялым лицом сдержанно кивнул мне в ответ. Он работал на «Синдикат» и тоже был исполнителем смертных приговоров. В нескольких футах позади него стоял еще один парень с револьвером в руке. Он смотрел на меня удивленно и с некоторым беспокойством. Затем порог переступил Ленни Собел. Улыбаясь, он подобрал с пола мой револьвер и сунул его себе в карман.

— Ты носишь удобную штучку, Дип, — сказал он, бросая на меня злобный взгляд. — Не тот ли это револьвер, что ты отнял у копа…

— Тот самый, — ответил я. — Ты должен это помнить, Ленни. Я дважды бил тебя этой штукой. И оба раза в одно и то же место.

Тони хихикнул, но, заметив взгляд Собела, нахмурился.

— Я помню, — мрачно сказал Собел, — и все время ждал расплаты.

— Вот и дождался.

Прежде, чем Ленни успел что‑либо ответить, Тони сказал:

— Нам лучше бы уйти отсюда.

Собел нахмурился.

— Я сам это решу, когда нужно будет.

Но бледнолицый мерзавец не сдавался. Он передернул плечами и сказал:

— Вы работаете на тех же хозяев, что и я. Они поручили нам прихватить здесь одного паренька и мы это сделали. Педла мы упустили, это верно. Но захватили этого и теперь должны вернуться.

Собел не любил напоминаний о том, что над ним стоят хозяева, поэтому нахмурился и еще более злобно взглянул на меня, сжимая пистолет.

Чтобы разрядить обстановку, я кивнул на скрученного веревками парня:

— Лакей может задохнуться.

— От него мало пользы, — ответил Тони, — завтра его развяжет кухарка и… покормит.

Собел некоторое время молчал, покусывая губы, а затем спросил:

— Вы что‑то искали, Дип?

— Полагаешь, это «что‑то» и есть ты?

Он проигнорировал двусмысленность сказанного.

— Значит, вы знали, что Педла здесь нет, следовательно имеете представление, куда он направился.

— Ошибаешься, Ленни. Я пришел сюда за Педлом и если вы его упустили, значит, и я тоже.

— Но я удачливее вас, Дип, — насупился Собел. — После Педла мы собирались разыскать вас. Но вы сами объявились… Это хорошо. Педл не сможет долго прятаться. Мы быстро до него доберемся… С вами же все обстоит несколько иначе. Но вы могли бы облегчить нам это дело.

— Буду рад.

— Вы ведь можете выбрать лучший вариант?

— А именно?

— Спокойно выйти отсюда, спокойно сесть в машину и ехать туда, куда мы вас доставим?

— Или?

— Не глупите. Вам это не идет. Или мы вынесем вас с парой дырок в голове, чтобы сбросить в первую попавшуюся канаву.

Я еще раз взвесил шансы. Оба негодяя были достаточно опытными и держали пальцы на спусковых крючках. С любым из них я вполне мог бы справиться. Но с двумя…

— Я пойду, — сказал я спокойно.

Мы прошли через главную дверь, спустились по лестнице и, никого не встретив, вышли на улицу. Полуосвещенная улица была малолюдна. Мы прошли футов тридцать и приблизились к стоявшему у тротуара «понтиаку» нового образца. Со стороны могло показаться, что к машине подошла группа старых друзей. Все движения моих сопровождавших были отработаны до совершенства и никто не смог бы ничего заподозрить. С другой стороны, любой попытавшийся поднять тревогу, был бы убит на месте.

Я сидел, сложив руки на груди и ощущая дула револьверов, упершихся мне в бока. Ленни уселся рядом с водителем. Полу обернувшись, он поглядывал на меня, явно наслаждаясь своим успехом.

Шофер уверенно вывел машину на Вестсайдскую автостраду и увеличил скорость. Гангстеры не делали никаких попыток скрыть от меня свой путь. А это могло означать только одно: я не должен был вернуться. Конечно, я мог приблизить неизбежный конец, но это их совершенно не беспокоило.

Оставалось только выжидать.

Ситуация складывалась неблагоприятная. Оджи уже не было. Не было и Кэта. И никто не знал, где я нахожусь. На этот раз моя ошибка могла оказаться последней.

Парней, сидящих по бокам от меня, я отлично знал. При малейшем неосторожном движении они будут стрелять. А потом с аппетитом поужинают: для них это обычная работа и лишние доллары.

Собел обернулся. На его лице играла самодовольная ухмылка.

— Зудит, Ленни? — спросил я.

Он удивленно приподнял брови.

— Ты так вертишься, и я подумал, что, может быть, у тебя зад чешется.

Тони снова хихикнул.

— Вы становитесь забавным, Дип, — сказал Собел.

— Подумай об этом еще немножко.

Он не уловил моего намека, но улыбка сползла с его лица.

— Ты слишком стар, Ленни, чтобы справиться с большим делом.

— Я уже давно думал о таком повороте событий.

— Тогда тебе следовало бы думать лучше.

— Не беспокойся, все предусмотрено. Никто и ничто тебе уже не поможет.

— Думаете, он был один? — встрял Тони. — Такие, как он, обычно имеют прикрытие.

— Просто наш парень забыл про себя, — проговорил Собел, злорадно поглядывая на меня.

— Я думаю иначе, — возразил Тони.

— А я не думаю, а знаю. Я знаю его больше двадцати лет.

— Но его здесь долго не было.

— Такие парни не меняются, Тони. Ты должен это понимать. Не правда ли, Дип?

Я пожал плечами. Некоторое время Тони изучал меня, а затем обратился к Собелу:

— Я бы на вашем месте немедленно его пристрелил.

— Ты не на моем месте, Тони.

— Скоро вы пожалеете об этом… — Он замолчал, а потом добавил: Что‑то мне подсказывает…

— А я тебе говорю, заткнись.

Тони что‑то буркнул себе под нос и замолчал. Его напарник по–прежнему прижимал дуло пистолета к моей спине.

Мы свернули с Вестсайдской автострады, переехали мост и минут через пять остановились перед закрытым рестораном.

Тони подтолкнул меня пистолетом.

— Выходи.

Он шел позади меня, подталкивая револьвером к двери, расположенной рядом с входом в ресторан.

Ленни открыл дверь и сказал:

— Я за вами.

У меня мелькнула мысль, что вряд ли может представиться более удобный случай вырваться из рук убийц, но Тони инстинктивно предвосхитил эти намерения и обрушил мне на голову рукоятку револьвера.

Я провалился в темноту.

…Мои ноги были плотно сдвинуты, а носки ботинок тесно соприкасались друг с другом. Меня не покидало ощущение, что я вот–вот упаду лицом на пол. Потом я понял, что мои руки связаны за спинкой стула, на котором я сижу в наклонном положении.

— Он приходит в себя, — послышался голос Ленни.

— Хорошо, — сказал кто‑то, — суньте ему еще нашатырного спирта под нос.

Почувствовав едкую вонь, я закашлялся, отвернулся от флакона и покачал головой. Напротив меня сидел человек небольшого роста, с седыми висками.

— Приветствую, — сказал он.

Я узнал его. Они называли его мистером Колиди и разговаривали при нем тихо и почтительно. Колиди представлял в Нью–Йорке интересы «Синдиката».